Чтение 3–й страницы книги ~Почка для президента~

расскажешь какими судьбами оказался в Москве и в том самом месте и в то
самое время, когда Брода собирались замочить...
- А это ничего, что я немного под балдой? - Карташов щелкнул пальцем
себя по горлу. - Не хотелось бы встречаться с гаишниками...
- Пока едешь, хмель испарится. Кроме тебя некого послать, ты же видишь,
какая ситуация. У нас так принято: если гостей встречают, значит, дорога
чистая и прием будет без ментов.
- Ясно! Но я никого не могу садить в машину, там кровищи по колено.
- Согласен, идем в гараж.
Брод привел его к гаражу и открыл своими ключами замок. Зажег свет и
Карташов увидел четыре автомашины, тускло поблескивающие элегантными боками.
- Выбирай любую, кроме "мерседеса", у него пустой бак. Но мой совет -
бери микроавтобус, в нем хватит места на всех гостей.
Карташов открыл двери темно-синего "шевроле" и осмотрел кабину.
- Ты, Веня, рискуешь, посылая меня в город. У меня нет при себе ни
прав, ни паспорта. В случае чего, ищи в бомжатнике.
- Паспорт еще ничего не меняет...У меня два паспорта - российский и
заграничный, а меня все равно, как куропатку хотят пустить в распыл. Здесь
тихий район, но если попадешься ментам - умри, но дорогу сюда забудь.
- Гони ключи, - Карташов забрался в кабину и сразу почувствовал себя на
месте. В Латвии, в рижском омоне, ему приходилось частенько мотаться за
рулем "рафика", а этот "шевроле" явно был его двоюродным братом.
В Рождествено всего три десятка коттеджей и четыре улицы. На
автовокзале его уже ждали. Из красного микроавтобуса вышел коренастый, в
сером костюме малый, и стал ждать, озабоченно озираясь по сторонам.
- А где сам Вениамин Борисович? - подозрительно оглядывая Карташова с
ног до головы, спросил незнакомец.
- Он просил вас сразу же связаться с ним по мобильнику, - Карташов
понимал, что эта процедура нужна им для страховки.
После разговора по телефону, двое мужчин и одна женщина пересели из
красного микроавтобуса в "шевроле", и Карташов почувствовал запахи
французской парфюмерии. "Журавль" уселся позади, закурил. Карташов спиной
ощущал его немое присутствие и ему казалось, что еще секунда и он услышит
последний в своей жизни выстрел. В затылок.
Он вырулил на грунтовку и направился в сторону липовой аллеи. Ехал не
быстро, вглядываясь в пляшущие над асфальтом вечерние тени. "Если это не
сон, - думал Карташов, - то что? Идиотизм какой-то да и только..."
Сунул в рот сигарету, но так и не догадался ее прикурить.
В воротах их встретил Брод. Тут же находился Николай, и гости, вышедшие
из машины, направились в его сопровождении в дом. Брод подошел к Карташову.
- Считай на корку хлеба и сто грамм ты уже заработал. Сейчас вычисти
обе машины и поставь в гараж. Шланг найдешь под навесом, шампунь и губки - в
гараже, - сказано это было таким тоном, словно так было всегда.

Тайна загородного особняка

Брод на удивление быстро восстанавливался. Выпив стакан водки, он
позволил приехавшему хирургу Блузману себя осмотреть. Падая с крыльца он не
только подвернул ногу и ушиб плечо - одна из пуль все-таки зацепила за
предплечье, оставив на теле кровоточащую бороздку.
Вскоре приехала машина "скорой помощи" и увезла раненых водителя с
охранником Василием. Сам Блузман сидел за столом, рядом с Журавлем, и как-то
неохотно ковырялся в тарелке с крабовым салатом. Справа от Журавля сидела
его спутница, с которой он прибыл в Ангелово. Жгучая, с правильными чертами
лица, брюнетка могла бы сойти за неписаную красавицу, если бы не маленький
шрамик, несколько деформировавший нижнюю губу.
Брод, на правах потерпевшего, устроился в кресле-качалке, стоящем между
камином и столом.
- Веня, может, ты нас познакомишь с хлопцем? - взгляд в сторону
Карташова. Журавль, видимо, хотел выяснить, в какой степени можно быть
откровенным при постороннем человеке.
- Это мой старый корефан и если бы не он...Страшно подумать! Ты, Серго,
налегай на еду, не стесняйся, - Брод раскраснелся и попросил Таллера подать
ему фужер с коньяком. Потом он продолжил петь дифирамбы Карташову, рассказал
как тот спасал его...
- Выходит, своим вторым рождением ты обязан бутылке с пивом?- улыбаясь
в усы, спросил Таллер.
- Да нет, меня вытащил оттуда этот парень, и я предлагаю за него
выпить.
Брюнетка взглянула на Сергея и в ее взгляде промелькнул женский
интерес.
Когда выпили, Таллер попросил Карташова рассказать о себе. А главное,
что его интересовало - за что тот был осужден?
Карташову не хотелось касаться этой темы, но вопрос был задан и за
столом возникло молчаливое ожидание.
- Меня осудили за преднамеренное убийство, - сказал Карташов, - хотя я
никого не убивал.
- Ну а все же? - Таллер вытащил из пачки сигарету и зажал ее между
средним и указательным пальцем. - У нас всегда так - могут взвод мокрушников
отпустить на свободу, а могут такого, как ты бедолагу, придавить по полной
программе. Так кого ты, парень, отправил на тот свет?
- Это длинная и скучная история и говорить об этом сейчас не хочется. А
если коротко - меня просто подставили: из моего табельного оружия застрелили
нескольких человек...
За столом застыла напряженность. Таллер стряхнул себе в ладонь пепел,
что-то раздумывал сидящий в качалке Брод. Он напоминал каменного Будду.
- Значит убийство свалили на без вины виноватого? - Таллер поднял
кустистую бровь и медленно выдохнул порцию сигаретного дыма.
- И все пять лет сидел за решеткой? - вяло поинтересовался Блузман.
- До самого побега. Всего нас 96 человек в одну ночь разбежались,
словно тараканы. Кто куда рванул, а я в Москву. Думал, здесь легче
затеряться.
- Это верно, Москва еще тот муравейник, - вздохнул Брод.
- Неужели мы с тобой, Веня, позволим этому геройскому...Мцыри пропасть?
- Таллер длинным, холеным ногтем на мизинце разгладил ус.
- Я ему обязан жизнью...Ты, Серго, кажется, неплохо водишь машины?
- У меня армейская специальность - водитель танка. До перестройки
немного работал на ЗиЛе-131, в АТП горисполкома. В ОМОНе пришлось гонять на
разных марках...Но у меня нет никаких документов и мой нынешний социальный
статус - бомж...
- Об этом не беспокойся, документы сделаем в течение сорока восьми
часов. Значит, будем пока считать мое предложение, как договор о
намерениях...
- Отправил бы ты парня отдыхать, - сказал Таллер, указывая сигаретой на
Карташова.
- Позовите Николая! - неизвестно к кому обратился Брод.
Бесшумно в комнату вошел Николай. На нем вместо спортивного костюма уже
был надет пиджак в крупную красно-черную клетку. На лице - несокрушимое
самообладание.
- Забирай с собой этого... Мцыри и отведи его в заднюю комнату, -
сказал Брод охраннику.
Они поднялись по не очень широкой лестнице и миновали ярко освещенный,
устланный ковролитом коридор. В конце его темнело круглое, похожее на
иллюминатор, окно. Рядом с ним, по правую руку, дверь с латунной внизу
пластиной.
Комната была небольшая, с окном, выходящим на балкон. Через его
полукруглую арку хорошо различалась часть звездного неба, свет от которого
мягким колером лежал на светлых обоях, отсвечивался в небольшом настенном
зеркале.
Николай зажег свет и уступил дорогу гостю.
- Можешь принять душ, по коридору, вторая дверь. Завтра утром принесу
одежду...Кстати, какой у тебя размер обуви?
- Сорок второй, кроссовки можно на размер больше. Брюки...
- Наверное, пятидесятый, такой же, как у меня. А теперь разоблачайся и
ложись... Все нормально, отдыхай...
Охранник ушел, закрыв за собой дверь. Карташова объяла умиротворяющая
тишина.
Сняв добитые кроссовки, но не раздеваясь, он улегся на широкую с
розовым покрывалом кровать. И почувствовал как усталость равномерно стала
распространяется по всем телу и успокаивать его. Закрыв глаза, он думал о
сестре. Он знал, где она должна остановиться. Конечно же, у своей лучшей,
неизменной подруги Надьки Осиповой. Где это Бескудниково? Раньше она жила на
Арбате, в коммуналке и там он бывал не один раз.
В какой-то момент, когда он ушел в дрему, услышал голоса, доносившиеся
с балкона. Один из них доминировал - голос, без сомнения, принадлежал
Таллеру.
- Ты пойми, это же огромные деньги даже по нынешним временам. Сейчас на
международном рынке донорская почка знаешь, сколько стоит? Сто тысяч!
- Да не в этом дело, черт возьми! Мне становится как-то не по себе, у
нас еще такого не было, чтобы своего человека в печку...
Карташов вскочил с кровати и, пригнувшись, приблизился к окну. Увидел
колкие сигаретные огоньки и силуэты двух человек. Он узнал и второго: это
был Брод, положивший руки на балконное ограждение.
- Я понимаю, тебе парня жалко, но ведь он все равно не жилец. Во всяком
случае, таково мнение Блузмана, а он хирург от Бога и знает свое дело. И
второе: насколько мне известно, у водителя нет в Москве родственников, так
что, Веня, похороны на твоей совести, - Таллер замолчал, чтобы сделать
затяжку сигаретой.