"Корабельникоff Classic" (золото на голубом); "синие воротнички" -
"Корабельникоff Porter" (золото на красном), демократическая богема -
"Корабельникоff Special" (золото на изысканно-фиолетовом). Продвинутым
клубящимся тинам достался золочено-малахитовый "Корабельникоff Original", -
не самое плохое продолжение угарной ночи под грандж и марихуану.
классического. Скорее, его можно было назвать original. Ровно через пять
месяцев после гибели Никиты-младшего в стылом бесснежном январе, на
Вознесенском, у казино "Луна", рыщущий в поисках клиентов Никита заметил
тревожное черное пятно у припаркованного "Лэндровера". Джипы Никита не любил
с той же тоскливой яростью, что и расплодившиеся как кролики казино - и
почти наверняка проехал бы мимо, если бы... Если бы пятно не пошевелилось и
едва слышно не застонало. Стон был недолгим, кротким, почти домашним - и
никак не вязался с ненавистным, сверкающим крутым апгрейдом джипом. Никита
проехал по инерции еще метров пятьдесят, потом остановился, попутно
выматерив стершиеся тормозные колодки, и сдал назад. Почувствовав чье-то
настороженное и готовое к помощи присутствие, пятно воодушевилось, застонало
громче и прямо на глазах трансформировалось в человеческую фигуру. Да и
Никита больше не раздумывал. Он выскочил из машины и приблизился к человеку
у джипа.
больше времени.
даже до спасительных таблеток не дотянуться", - подумал Никита.
придаток к "Лэндроверу". - Код... 1369...
стодолларовых купюр - не иначе, как годовой оборот какого-нибудь
конверсионного заводика. Или - фабрики елочных игрушек. Простому, ничем не
обремененному физическому лицу такого количества денег и за всю жизнь не
поднять, ежу понятно!...
должны неотлучно находится телохранители, сексапильная секретарша с опытом
работы в Word и мужском паху, а также взвод стрелков вневедомственной
охраны.
на ладонь две ярко-рубиновые капсулы.
На вид ему было около пятидесяти, но в подобном "около пятидесяти" можно
просуществовать не один десяток лет. Законсервированная мужественность,
больше уместная на обложке журнала "Карьера", - даже в столь беспомощном
состоянии мужчина выглядел монументально. В этом человеке смешались
приглушенные запахи дорогого виски и дорогого парфюма; голодная юность и
сытая зрелость, заграничные командировки и отечественные сауны, волчья
хватка и почти лебединая интеллектуальная расслабленность. Если он
когда-нибудь и заказывал конкурентов (без этого такую внушительную
зеленоглазую сумму на карманные утехи не наскребешь!), то исключительно под
Брамса, руководствуясь откровениями Ницше, Хайдеггера и прочих экстремистов
в толстых академических переплетах. В этом седоватом хозяине жизни было все
то, чего по определению не могло быть в голодранце Никите: мощные паучьи
челюсти, жесткий рот, аскетичные впалые щеки, к которым навечно приклеился
загар Коста-Браво; тяжелые надбровные дуги и лоб мыслителя. Именно
мыслителя, а не какого-нибудь ловчилы-интеллектуала типа Билли Гейтса.
воплощением благосклонности фортуны. - Полегче?
проскользнули нотки стыда за собственную слабость. Голос тоже был под стать
паучьим челюстям - бестрепетный и обволакивающий одновременно.
ложь. Ему действительно стало полегче, но он все еще не мог управлять даже
собственным телом.
живете?
Пятнадцатой линии, недалеко от Малого проспекта. Но вряд ли Васильевский
Никиты Чинякова походил на Васильевский феерического владельца "Лэндровера".
Тот, скорее всего, окопался на демаркационной Третьей, в недавно
отреставрированном заповеднике новых русских. С подземными гаражами,
закрытыми итальянскими двориками, кондиционерами, встроенными в окна, и
видеокамерами наблюдения по периметру.
прогнусавил Никита. - С вашей не сравнить...
деятеля все - "кой черт". Даже его собственный крутой "Лэндровер". Наверняка
он меняет эти "лэндроверы", как перчатки.
Никиты-младшего. С тех самых пор, как он научился завязывать шнурки на
ботинках и несложные слова в несложных предложениях. Ничего общего между
маленьким мальчиком и стареющим мужиком не было, кроме этого лобастого "Я
сам", но... Никита вдруг подумал, что вырасти Никита-младший, он вполне бы
мог походить на этого умницу-самца с самоуверенными бесстрашными яйцами. Не
на него самого и даже не на Ингу - а вот на этого самца... Случайное
сходство, "Рюи блаз" - совсем как в забытом, нежнейшем черно-белом кино с
Жаном Марэ в главной роли... Жан Марэ был кумиром Никитиного
добропорядочного старопетербургского детства. И Никита впервые посмотрел на
случайного знакомого с симпатией.
слушай и повинуйся, приказы не обсуждаются, а выполняются. И Никита поплелся
к "жигуленку" - выполнять приказ. И все эти долгие две минуты ожидания
наблюдал не за мужчиной, а за секундной стрелкой часов на приборной панели.
Уложится или нет, уложится или нет?
человека. Такой и на свои собственные похороны явится с временным люфтом в
десять секунд.
"Оптика"...
соседи, а почти родственники! Но вряд ли его нынешний пассажир жил в сером
коммунальном клоповнике с вывеской "Оптика" на первом этаже...
одни воспоминания - из ничем не примечательной двухэтажной коробки меньше
чем за полтора года состряпали уютный особнячок на четыре квартиры...
Особнячок до последнего времени заселен не был, очевидно, не все работы по
отделке были завершены, но...
"девятка" затормозила у освещенного строительными прожекторами особняка. Так
и есть, работы еще не закончены. А он уже примеряется к новой сфере обитания
- справный хозяин, ничего не скажешь.
в том, что Никите понравился этот железобетонный тип, эта ходячая
энциклопедия жизненного успеха. Понравился до детского щенячьего восторга,
до подросткового полуобморочного поклонения. Помочь такому человеку,
подставить плечо в трудную минуту - из разряда фантазий перед сном. И вот,
пожалуйста, - свершилось! Никита поймал себя на мысли, что ни разу за
последние пятнадцать минут не вспомнил ни об Инге, ни о Никите-младшем, а
ведь он думал о них постоянно. Думать о них было тяжелой изнурительной
работой, сизифовым трудом, безнадежным и бесконечным, - и вдруг такая
передышка! Целых пятнадцать минут блаженной пустоты - впору самому
приплатить за это!
***