старая фарфоровая супница, настоящий Хелмонский на стене, антикварный комод,
яшмовые напольные часы, драгоценности, о которых я ничего не знала, а кроме
того, фотографии. Четыре альбома фотографий, среди которых был свадебный
портрет моих родителей и многочисленные снимки времен их молодости. Это меня
потрясло. Родителей я не помнила, не имела ни малейшего представления о том,
как они выглядели, и мечтала увидеть их во что бы то ни стало.
если заслужу. Я отлично понимала, что та врет, лгуньей она была
патологической, ведь сколько лет вдалбливала мне, что после моих родителей
ничего не осталось, но вопреки разуму я не теряла надежды. Бывала у нее не
реже раза в неделю, стараясь изо всех сил заслужить фотографии, оплачивала
ее счета на почте из собственных денег, приводила мастеров для всяких
починок в этом разваливающемся доме, терпеливо выслушивала нарекания,
ругань, претензии и жалобы на многочисленные болезни, бегала за лекарствами,
и при всем при этом сладостным утешением служила мне мысль, что я здесь
больше не живу. Возможно, моя ненависть утихла бы, если бы сама тетка не
позаботилась о том, чтобы ее разжечь.
раз в жизни я осмелилась выехать на море, за что и была наказана, хотя
предупреждала о своем отъезде. Предупреждение тетка не приняла во внимание и
по моему возвращению объявила, что, видно, те альбомы мне больше не нужны,
поэтому она и не будет их хранить и один уже даже сожгла. В доказательство
продемонстрировала мне кусочек обугленной обложки. Я не убила ее тогда, хотя
удержаться стоило больших усилий. Позднее, придя в себя, сообразила, что,
во-первых, ей негде было их сжечь, не над газом же, а во-вторых, она, без
сомнения, опять врет. Однако я пережила нелегкие мгновения, ибо желание
увидеть лица родителей стало моим наваждением. Если бы я знала, где она
хранит альбомы, то забрала бы силой, но в этой жуткой свалке, которую являло
собой жилище достойной старушки, нелегко было бы отыскать слона, не говоря
уж о более мелких предметах! Я ничем не могла себе помочь и возненавидела
тетку еще сильнее...
***
натворила?..
правильно ли я поступила, отдав задаток за ту последнюю квартиру, которая
меня так очаровала, но моей тетке может не понравиться, и тогда расходы буду
нести я, а не она. Пятнадцать миллионов на дороге не валяются. Остальные
события дня выпали из головы, в памяти образовался пробел. Однако Януш о
задатке еще ничего не знал, я не успела проговориться ни словом. О чем же он
тогда спрашивает?..
Взял из рук сумку, повесил мой плащ и направился в кухню, но на пороге
остановился.
Так это ты была в том доме на Вилловой?
пыталась зажечь газ русской зажигалкой, весьма капризной штучкой. То она
поджигала газ сразу и без хлопот, а то тянула и устраивала настоящий взрыв.
Я обернулась к Янушу.
мощный хлопок, и мне опалило ресницы, брови и волосы. Поставила на горелку
пустой чайник, опомнилась, налила воды, отставила чайник и поставила
кастрюлю с мясом. Януш молча пережидал мои нервные манипуляции.
там произошло? Уже что-нибудь выяснили?
себе отчет, какие подозрения возбудило твое поведение?
беспокоилась о задатке и была недовольна всем на свете. - Во-первых, никто
меня там не знает, а во-вторых, в чем, собственно, дело? Зачем мне было
убивать двух совершенно незнакомых людей? Или я вдруг ни с того ни с сего
впала в манию убийства? Геня умом тронулся?
Расскажи мне все, а я потом прокомментирую...
фарш, я рассказала ему все. Закончила свой рассказ, уже заправляя салат.
Достала тарелки с сушки, разложила еду и поставила на стол. Визит на
Вилловую был настоящим кошмаром, но аппетита, к сожалению, он меня не лишил.
повернулся и нашарил на сушке вилку.
растолкую, к чему все это привело...
Двое полицейских поднялись на лифте на четвертый этаж, толкнули приоткрытую
дверь и вошли в квартиру. Спустя немного времени один из них поехал обратно
вниз, а другой вышел на лестничную площадку и закурил.
входил поручик Генрик Пегжа. В работе он был не новичок, посему приступил к
исполнению своих обязанностей спокойно и деловито, не испытывая никаких
дурных предчувствий. Начал он с двери.
лестничной площадке. В это время начальник бригады, капитан Тиранский,
прозванный коллегами для краткости и вполне заслуженно Тираном, вошел в
квартиру.
по звуку, видимо, на шестом этаже.
Повели они себя подобающим образом, ничего не трогали, осмотрели все
помещение, убедились в наличии двух трупов, кучи мусора в гостиной и общего
беспорядка, после чего предоставили действовать специалистам из лаборатории.
Врачу здесь уже нечего было делать. Помогавший бригаде сержант удалился на
поиски сторожа, а также случайных свидетелей.
по голове. Ударили ее один раз, но с такой силой, что второго не
понадобилось. Орудие убийства также не пришлось долго искать, один из двух
молотков, валявшихся в гостиной, идеально подходил для совершения
преступления.
мертв, однако определить причину смерти оказалось затруднительно. Никаких
внешних повреждений на трупе обнаружено не было. Врач высказал
предположение, что либо с малым удар случился, либо сердце подвело, но от
официальных заявлений пока воздерживался, ожидая новых данных. Он лишь
уточнил время наступления смерти. Обе жертвы отправились в мир иной более
или менее одновременно, самое большее, с разницей в один час.
посуды с остатками пищи, находившиеся среди них чашки из-под кофе и рюмки
из-под коньяка, видимо, использовались совсем недавно. С бутылки коньяка, а
также с других предметов сняли отпечатки пальцев. К кухне был проявлен
особый интерес, чему способствовало присутствие человека по прозвищу Умник
Вонючий.
Одаренность этого молодого человека могла сравниться только с его
самонадеянностью. И хотя для самонадеянности были основания, она невероятно
раздражала окружающих. Мечтавший о блестящей карьере Яцек имел привычку
делиться своими соображениями загодя, прямо во время работы, доводя коллег
до бешенства своей стопроцентной правотой. Ему помогали острый глаз, нюх, а
возможно, и следовательский инстинкт, и не было еще случая, чтобы его мнение
не подтвердилось. Коллеги скрежетали зубами, а Яцек сатанински хохотал.
себе.
- покойный и покойная. Последний прием жидкой пищи в жизни, и уж поверьте
мне, он окажется очень важным. Кроме того, вижу здесь двух свеженьких
дамочек, туфельки на полу, пальчики на дверных ручках, самые миленькие
отпечаточки на телефоне, правда немного смазанные, но они же есть на той
свалке. Свалка новая, раньше ее не было. Все остальное лежит как было
раньше, и там отпечатки только одной из этих свежих дамочек. Уж можете мне
поверить.
невооруженным глазом видно. Было его довольно много, и заметьте себе, обе
недавние посетительницы подходили к покойнику, одна присаживалась на
корточки, подолом смела пыль. Вот тут крутилась последняя, а там топталась
первая. Слушайте, слушайте меня. Разгром устроила первая, наверное, что-то
искала, ее пальчики, ее туфельки, кроме нее, здесь видно только покойницу,
больше никого. Отличное место преступления, на этой пыли все видно как на
ладони. Милая старушка, царствие ей небесное, явно не страдала манией
чистоты.
поиски свидетелей сержант уже кое-что разузнал. Три человека видели женщину,
которая приходила сюда приблизительно час назад. В определении времени ее
визита свидетели расходились на полчаса, зато описание полностью совпадало
Доставалов Александр
Громыко Ольга
Орлов Алекс
Херберт Фрэнк
Орлов Алекс
Посняков Андрей