Чтение 3–й страницы книги ~Канкан для братвы~

- Ха, Диня! - Павел Кузьмичев узрел затормозившего Рыбакова. - Привет! Каким ветром?

- Прогуливаюсь, - уклончиво ответствовал Денис и с интересом посмотрел на ребенка. Для своего возраста сын Кузьмичева был высоковат. Впрочем, если учесть рост папаши, на семь сантиметров превышающий двухметровую отметку, это было неудивительно. - А вы?

- Подарок к Новому году ищем, - вздохнул Мизинчик. - Полрайона уже перепахали...

- Кому подарок?

- Этому, - браток положил руку на плечо дитяти.

- Тогда зачем ты отпрыска с собой взял?

- Не с кем оставить. Маринка только завтра из Испании приедет, тесть с тещей вчера на дачу укатили...

Мизинчик-младший прилип к витрине и принялся рассматривать выставленные за стеклом кроссовки "Reebok".

- Купи ему пейджер. Или трубу, - посоветовал Рыбаков. - А лучше ствол, чтобы ко взрослой жизни готовился.

- Рановато,- серьезно отреагировал Паша. Вот насчет мини-кара я уже думал.

- И как?

- У нас их, блин, не продают. А заказ надо месяц ждать. Не успеваю...

- Насчет видеотехники подумай. Можно камеру купить, - предложил Денис.

Мизинчику мысль понравилась. Видеокамера должна была отвлечь непоседливого сынулю минимум на неделю.

- Тут недалеко магазинчик "Сони" имеется, - продолжил Рыбаков. - Пошли вместе. Заодно и я себе чего-нибудь присмотрю.

- Далеко магазинчик? - Кузьмичев оглянулся на застывший у тротуара джип. - Не хочу тачку здесь бросать.

- И не надо. Дальше по проспекту целых три салона. Объедем все, - Денис дисциплинированно выбросил окурок в урну.

- Папа-а! - Мизинчик-младший дернул братка за рукав. - Купи мне "риибок"!

- Отвали! - коротко буркнул родитель, нащупывая в кармане ключи от машины.

- Ну, па-апа! Ну купи мне "ри-и-ибок"! - заныло чадо.

- Я сказал - отстань! - Павел расстегнул куртку и полез во внутренний карман.

- Тебе что, жалко? - не понял Рыбаков.

- Сначала черепаха, потом хомяк, теперь рыбки! Перебьется! - Мизинчик поднял сынка за шиворот и переставил на метр в сторону. - Покупает он, а кормить мне! Марш в машину и сидеть тихо!

Денис сдержался и не стал объяснять приятелю, что отпрыск имел в виду отнюдь не водоплавающую живность.

- Да, кстати, - замялся Кузьмичев. - Ты не знаешь, где можно достать новогодний костюм большого размера?

- На тебя? - уточнил Денис.

- Ну, примерно, - Мизинчик покраснел. - Типа того...

- А зачем тебе?

- Да надо... - Павел ушел от прямого ответа.

Операция по спасению Глюка, которая была задумана им совместно с Лысым и Пыхом, держалась в секрете от остального коллектива. Мизинчик и два его корешка не были уверены в том, что братаны одобрят инициативу, и потому готовились к осуществлению грандиозного плана совершенно автономно.

Внимательный Рыбаков отметил про себя некоторую нервозность Мизинчика, но счел ее следствием предновогодней суеты.

- Костюм какого типа?

- Это, блин... Супермена, - выдохнул громила.

- Не знаю,- задумался Денис.- В магазинах твоего размерчика явно не найти... А к какому сроку тебе нужно?

- К Старому Новому году, - нашелся Паша.

- Время есть пока, - Рыбаков выпятил нижнюю губу. - Придется на заказ шить...

- Но где? - развел руки браток.- В ателье я уже был. Не катит. Говорят, не умеют...

- Это вопрос... Знаешь что, попробуй-ка ты в театральные мастерские обратиться,- сообразил Денис. - Там что хошь сошьют. Хоть Супермена, хоть Мефистофеля. Мефистофель даже покруче будет.

- Серьезно? - Мизинчик сдвинул брови. - А где эти мастерские?

- Да при любом театре. Вон, тут неподалеку Ленком, заедь туда...

- Давай вместе! - попросил браток. - А то я, блин, чо-то не то скажу еще...

- Это ты можешь, - кивнул Рыбаков. - Хорошо, поехали...

Обрадованный Мизинчик затопал к своему внедорожнику.

* * *

Вопреки "Закону о милиции" и идиотически-радостным реляциям генералитета МВД, основной деятельностью многих рядовых сотрудников правоохранительной системы России является сбор дани с мелких лоточников, проституток и сутенеров, карманных воров, бомжей, наркоторговцев и задержанных в нетрезвом виде обычных граждан.

Иначе на ту нищенскую зарплату, что им положило родное государство, не прожить. Сорока-пятидесяти долларов в месяц элементарно не хватит даже на полноценное питание и оплату коммунальных услуг, не говоря уже об обеспечении более-менее сносного существования семье.

Все госчиновники, от которых зависит принятие финансовых решений, это прекрасно знают, однако ничего, что могло бы изменить ситуацию в лучшую сторону, не делают. Сильная и независимая розыскная система невыгодна прежде всего бюрократам всех уровней, отщипывающим кусочки от бюджетных потоков и с пафосом рассуждающим о криминогенной обстановке в стране и методах борьбы с валом преступлений. Выделяемые милиции средства обычно не доходят до низовых структур, распыляясь где-то на уровнях министерства и трансформируясь в генеральские дачи, многодневные круизы начальства в экзотические страны для "обмена опытом" и торжественные приемы по праздникам.

Народ, на протяжении многих веков воспитанный в традиции противопоставления понятия "Родины" понятию "государства", воспринимает само существование милиции как неизбежное, но не очень страшное зло, и предпочитает выживать автономно, общаясь с людьми в сером лишь тогда, когда они сами начинают приставать с разными дурацкими вопросами типа "Откуда у вас автомат Калашникова?" или "Где украденные в прошлом году пыжиковая шапка и три бюстгальтера?".

Милиция со своей стороны граждан тоже недолюбливает и старается отыграться на наиболее незащищенных представителях общества вроде простых работяг, "очкастых интеллигентов" и бездомных. Последних регулярно отлавливают, избивают и за их счет выполняют план по раскрытию преступлений, вешая на какого-нибудь алкоголика дядю Васю сотню-другую квартирных краж, совершенных за год тремя независимыми группами профессиональных домушников. Благо дядю Васю можно безнаказанно прессовать в камере и объяснять отсутствие украденных вещей тем, что бомж "успел их продать и пропить"...

Юра Петров осторожно выглянул из-за платформы, загнанной в тупичок на запасном пути Московского вокзала, за секунду оценил обстановку и спрятался обратно.

Цепь матерящихся милиционеров из территориального отдела продолжала прочесывать район складов. Пузатый подполковник в бронежилете потрясал кулаком и орал на подчиненных, вот уже битых два часа заставляя их бродить по шпалам и искать спрятавшихся бездомных. Перед Новым годом подполковнику нужны были два десятка "пойманных с поличным" вагонных воров, дабы отрапортовать наверх об успешном завершении очередного отчетного периода. "Поличное" из вскрытого дюжим сержантом контейнера валялось неподалеку.

Однако бомжей так просто не возьмешь. Завидев выползающих из дежурки сонных ментов и поняв, что охота началась, вокзальные завсегдатаи мгновенно растворились в толпе и попрятались по одним им известным убежищам. Улов линейного отдела составил всего три единицы "подозреваемых", чего для красивого рапорта было явно недостаточно.

Петров заметил бурную и бестолковую активность правоохранителей достаточно поздно, но это не помешало ему юркнуть под бетонный настил платформы, на карачках пробежать сотню метров в полумраке и выбраться из оцепленного пространства прямо перед подходящим к перрону сочинским поездом.

Загонщики были отрезаны от беглеца громыхающим составом.

Юра пулей промчался мимо отстойника, где гнили старые вагоны, и схоронился за насыпью тупиковой ветки, куда отгоняли пустые платформы и цистерны. Возле тупика широко раскинулась лужа из сливаемого многими годами мазута, и Петров надеялся, что в такую грязь привыкшие к теплой дежурке милиционеры не полезут.

В свои семнадцать с небольшим Юра имел опыт сорокалетнего мужика.

Он бомжевал уже второй год, оказавшись на улице и без средств к существованию сразу после выхода из ворот детского дома. Оставленная ему умершими родителями квартира оказалась занята семьей грузинского коммерсанта, перебравшегося из нищей республики на берега Невы, а приход Петрова в райотдел милиции закончился тем, что у него отобрали все документы, сильно поколотили, отвезли на "уазике" в другой конец города и вышвырнули в лесополосе, предупредив, чтобы он и думать забыл о каком-то своем жилье и вообще о появлении в том районе, где существовал те пять лет, пока родители были живы. Начальник райотдела лично способствовал гостю из Тбилиси обрести вожделенные квадратные метры и не хотел лишиться нескольких тысяч долларов из-за какого-то мальчишки.

Детдомовское воспитание помогло Юре не растеряться и начать выживать. Он прибился к компании привокзальных бомжей, проявил талант попрошайки и тем самым обеспечил себе какие-никакие пропитание и одежонку. Волчонок, с пятилетнего возраста видевший подлость и лицемерие взрослых и привыкший не верить ни одному человеку, превратился в молодого волка, готового зубами отстаивать свое право на кусок хлеба и крышу над головой...

Сгрудившиеся у одного из контейнеров милиционеры завопили.

Заскрипела ржавая дверь, и из железного ящика появились трое бездомных, привычно держащие руки на затылке.

- На землю! - приказал подполковник и заглянул в темное чрево контейнера. - Есть еще кто?

- Идите сюда! - позвал полупьяный майор замначальника линейного отдела по воспитательной работе, безуспешно возившийся с дверью соседнего вагона. - Тут заперто! Не иначе как изнутри забаррикадировались!

Подполковник махнул рукой.

- Ломайте!

Двое сержантов с гвоздодерами наперевес бросились на помощь майору. Промзону огласили удары железа по железу. Минуты три милиционеры колотились в покрытую толстой жестью дверь, подбадриваемые суетливым майором.

- Товарищ подполковник, никак! - запыхавшийся сержант опустил фомку.

- А-а! - замначальника по воспитательной работе оттолкнул нерадивого подчиненного и вытащил пистолет. - Смотрите, орлы, как надо! - Майор встал в паре метров от вагона и направил ствол на огромный навесной замок. - Эй, там! На выход по одному! Считаю до трех! Раз!..

- Идиот. - Опер из уголовного розыска, издалека наблюдающий за "штурмом" вагона, повернулся к своему товарищу. - Неужели они не соображают, что дверь заперта снаружи?

- Два! - рявкнул майор.

- Если б ты столько выпил, - вяло отреагировал коллега.

- Три! - Майор выждал еще секунду, прищурился и немного присел на кривоватых ногах. - Получай!

Грохнул выстрел.

Выпущенная с двух метров девятимиллиметровая пуля чиркнула по дужке замка, по касательной прошла вдоль мощного стального швеллера, налетела на выступающую округлую головку заклепки, отрикощетила под прямым углом и угодила точнехонько в плечо тяжело дышащего сержанта.

Тело с тремя лычками на погонах развернулось вокруг своей оси, взвизгнуло, смешно брыкнуло ногами и укатилось под откос.

Несколько мгновений все находились в ступоре. Майор так и застыл с "Макаровым" в вытянутой руке, остальные разинули рты.

Первыми очухались опера из уголовки.

- Вызывай "скорую"! - старший лейтенант спрыгнул на рельсы и побежал к раненому. - Вот ведь мудаки!

Его напарник стремглав бросился к телефонной будке...

Юра Петров растянул тонкие губы в язвительной улыбке, поплотнее запахнул старое ворсистое пальто и, не оглядываясь, побрел к торчащей в километре от места происшествия водонапорной башне. Ближайший час доблестные стражи порядка будут заняты своим раненым товарищем и разборками с вышестоящим начальством. Так что у детдомовца была масса времени, чтобы отойти подальше от ставшего временно опасным ареала своего обитания.

* * *

Бывший участковый инспектор Вячеслав Цуцуряк, изгнанный из органов по причине неоднократных случаев применения физической силы по отношению к заявителям, облокотился на перила крыльца и уставился на воркующих в вольере голубей.

- И чо, летят, куда надо? - Цуцуряк сделал вид, что не верит уверениям продавца пернатого товара.

- Как выучишь, так и полетят, - ворчливо сказал старичок в потертой кожаной тужурке.

- А учить как?

- Заплатишь - научу...

- Долго?

- Что долго? - голубятник неприязненно посмотрел на обрюзгшего Цуцуряка.

- Учить долго?

- Смотря что ты хочешь,- уклончиво заявил старикашка, теряя интерес к навязчивому, но нерешительному собеседнику.

- Чтоб отлетел с письмецом километра на три-четыре, - объяснил экс-участковый.

- Так знать надо, мил человек, откуда и куда, - старик уставился на забор, ограждавший территорию Пулковской обсерватории. - Ежели сюда, домой, то совсем учить не надо. А вот если куда еще...

Цуцуряк воровато огляделся.

Избушка старожила-голубятника располагалась совсем недалеко от центрального подъезда к зданию института и с трех сторон была окружена деревьями. С крылечка открывался вид на аэропорт, до которого по прямой было ровно шесть с половиной километров.

- Вот что, дед,- решился Цуцуряк.- Я тебе залог за птиц оставлю. Тыщу рублей. Через недельку-другую, когда решу, чо и как, отдам остальные...

- Не прогадаешь,- старичок посветлел лицом, увидев в руках посетителя свою пенсию за два месяца. - Но ты уж не тяни со второй половиной-то...

- Не боись, - пробормотал бывший милиционер, - ты пока корми их нормально. И чтоб не засиживались, летали...

- Само собой,- закивал голубятник, пряча деньги во внутренний карман комиссарской кожанки. - Ну что, по грамульке? Покупки обмывать положено, - дед с вожделением бросил взгляд на позвякивающий в руках посетителя полиэтиленовый пакет.

- Я за рулем, - отказался Цуцуряк и извлек на свет Божий пол-литровую бутылку "Охтинской". - А ты выпей. И за себя, и за меня... Тебя как тут искать-то?

- Я чо ж меня искать? - старичок бережно принял презент и сглотнул. - Я завсегда туточки. В любое время. Либо в доме, либо дорожки мету. В магазин для меня внучка бегает... А для сугреву?

- В следующий раз. Бывай, - экс-участковый развернулся и пошел к машине, стараясь ступать по узкой, протоптанной по снежной целине тропинке.

- Может, на посошок? - в последний раз предложил дед.

В его голосе слышалась надежда на отказ, но правила хорошего тона все же заставляли пожилого дворника настаивать на совместном банкете.

- Сам пей, - Цуцуряк отмахнулся и нажал на кнопку дистанционного управления.

Грязно-серая "девятка" пискнула и мигнула фарами.

- Тогда до встречи! - старичок скрылся в доме.

Вячеслав тяжело уселся на водительское место, завел двигатель и опустил рычаг ручного тормоза. "Девятка" плавно покатилась под уклон, к выезду с территории астрофизического института.

* * *

Как это обычно происходило вот уже на протяжении многих лет, каждый разговор Дениса с Ортопедом в результате оканчивался обсуждением еврейского вопроса.

Случайная встреча возле компьютерного магазина на Литейном проспекте, куда Рыбаков подъехал тридцатого декабря, дабы подарить самому себе карманный ноутбук, не стала исключением из правил.

Ортопеда он заметил слишком поздно. Вернее, не замечал до тех пор, пока обрадованный громила не подскочил сзади и от души не хлопнул приятеля по спине. Денис как раз делал шаг вперед, к стенду фирмы "Toshiba", и ладонь братка придала ему дополнительное ускорение.

Выбравшись из-под рухнувших полок с аппаратурой и поорав на смущенного Михаила, Рыбаков сменил гнев на милость и разрешил Ортопеду загладить столь неудачное приветствие легким завтраком в гостинице "Невский Палас" и тем, что Грызлов доставит его домой.

- ...Когда я базарил с палестинцами, - браток отставил в сторону тарелку, заполненную обсосанными хвостами тигровых креветок, - то понял, чо у Израиля будущего вообще нет. Арабы, блин, не успокоятся...

- Это неоднозначное утверждение, - Денис расслабленно откинулся на стуле.

- Точно тебе говорю! Пока жиды коптят небо над Красным морем, интифада не прекратится,- словечко "интифада", означающее освободительную борьбу палестинского народа за возвращение собственных земель, Ортопед прочитал в словаре и теперь оперировал этим мудреным понятием с той же легкостью, что и пистолетом. Планы по освобождению из-под стражи товарища Глюка он тоже называл "интифадой", правда, прибавляя к этому определению прилагательное "антимусорная". - Еврейцы не по понятиям живут, на чужой земле. Если б не америкосы, блин, то с пархатыми давно бы покончили... Задавили бы, как клопов.

- Не уверен, - возразил Рыбаков.

- Почему?

- Там не все так просто. С правом на землю - вообще бардак. Часть земель евреи купили у местечковых шейхов, часть до сорок восьмого года находилась под юрисдикцией англичан, и те передали их в состав новообразованного государства, часть была ничейной... Сам черт ногу сломит. Нормальных документов нет ни у той, ни у другой стороны. Одни легенды да ссылки на Библию. Существование Израиля - это как наличие у дверей школы круглосуточного пивного ларька. Вроде и лицензии нет, и родители учеников против, а сделать ничего нельзя. Ибо барыга заплатил в местной администрации и ментовке, и те его негласно охраняют...

Сия житейская аналогия была Ортопеду очень хорошо понятна. Он сам неоднократно пользовался вышеуказанным методом, определяя дислокацию торговых точек подшефных коммерсантов вблизи мест массового скопления людей. Все решалось через районных чиновников, готовых за весьма скромную сумму дать разрешение на строительство борделя хоть в трех метрах от детского садика.

- К тому же, - продолжил Денис, - Израиль нужен и арабам тоже. Без общего врага они бы перегрызлись между собой еще в пятидесятых годах. В том регионе у всех имеются территориальные претензии практически к каждому из соседей. Возьми войну Ирана с Ираком, захват Кувейта, конфликт между Северным и Южным Ливаном, проблемы в Йемене... А наличие Израиля, как точки приложения всеарабской ненависти, сглаживает противоречия и позволяет нынешним границам других государств более-менее устаканиться. Через одно-два поколения арабы уже не станут желать изменения территорий. Нарезали-то их от балды, карандашиком по карте! Так что иудеи выполняют некую стабилизирующую миссию на Ближнем Востоке. Прям по Библии... Все их не любят, все стараются насадить на пику как можно больше пархатых голов, и тем самым избегают крупных межарабских и межперсидских конфликтов. Куда, кстати говоря, втянули бы и Турцию с Азербайджаном, и Грецию, и половину Африки...

- Тебя послушать, так жидов в Красную книгу заносить надо, - надулся Ортопед.

- Неверный вывод, потому что есть и другая сторона медали. Диалектика, Мишель, диалектика... Если для арабского мира Израиль играет консолидирующую роль, то для всего остального мира - дестабилизирующую.

- Как это? - заинтересовался громила-патриот.

- На примере Израиля, - Рыбаков добавил в кофе сливки, - слишком много наций захотели самоопределения. Ведь что получается? Первыми массовый террор во имя великой национально-государственной идеи развернули именно евреи...

- А наши, блин... ну, эти... народовольцы? - Ортопеду стало обидно за Россию, должную, по его мнению, быть первой во всем. Хоть в благих начинаниях, хоть в организации репрессий.

- Детский сад, - Денис недовольно скривился. - Точечные акции... Я говорю о другом. О действительно масштабных террористических актах против другого народа в целом. Ничего подобного тому, что творилось в Палестине в период с сорок восьмого по пятьдесят второй год, ранее в истории не было... И это даже не партизанская война.

Грызлов щелкнул пальцами, подзывая официанта.

- Еще соку... Я как-то не слышал о тех событиях.

- Очень зря. Они, естественно, не афишируются, но и скрыть их невозможно. А дело было так... Когда поток переселенцев из Европы стал достаточно большим, возник вопрос о захвате новых земель. Где-то году в сорок седьмом тогдашние духовные лидеры Израиля приняли решение о силовом воздействии на окружающие их народы. Но как это сделать? Мощной армии нет, мужчин немного, воинский дух не очень силен. Костяк отрядов самообороны составляли фактически подростки, воспитанные в лагерях для переселенцев. Единственный выход - терроризм. И иудеи принялись методично взрывать бомбы в палестинских поселениях. Не проходило и недели, чтобы не погибали десятки мирных жителей... И так - четыре года подряд. По независимым статистическим данным, от бомб погибло примерно восемь тысяч арабов, еще столько же - в мелких стычках с так называемыми "патрулями". Проще говоря - с мелкими отрядами, выходившими на вольную охоту... Территории Израиль получил, но одновременно с этим сам же и создал все предпосылки для контрнаступления...

- То есть арабы дают оборотку? - резюмировал Грызлов.

- Совершенно точно. Увидев, каким именно способом их выдавливают в пустыню, палестинцы приняли на вооружение метод еврейских бомбистов. И понеслось! Причем пархатые не просчитали менталитета своих соседей. Арабу не страшно погибнуть самому, ибо все в руках Аллаха, а согласно доктрине иудаизма, жизнь любого жиденка представляет великую ценность... Короче, риск не приветствуется.

- Я вообще слышал, что иудаизм - это, блин, не религия, - серьезно сказал Ортопед.

Рыбаков подождал, пока официант поменяет пустой графин на полный и удалится.

- Проблемы теологии весьма запутаны. Особенно в иудаизме. Там и Тора, и Каббала, и учения хасидов... Вероятнее всего, и мы с тобой уже как-то раз говорили на эту тему, иудаизм - это общественно-политическая стратегия. Нечто вроде еврейского "Кодекса строителя коммунизма" в развернутом виде плюс свод практических рекомендаций.

- Надо как-нибудь купить Тору и почитать, - решил браток, занося эту ценную мысль в электронную записную книжку. Сразу под пунктом "Не забыть отвести Гошу к ветеринару!".

- Ага! - улыбнулся Денис. - Врага надо знать изнутри...

- Точно!

- Но мы несколько ушли в сторону... Так вот, последствия своих непродуманных действий евреи пожинают до сих пор и будут пожинать еще много лет. Арабов много, недостатка во взрывчатке они не испытывают, демографическая составляющая нормальная. В год те же палестинцы могут выставить десять тысяч камикадзе. Пусть даже девяносто процентов будут пойманы до взрыва. И что? Тысяча взрывов все равно произойдет... Тут никакое государство не выдержит. Прибавь к этому нервное напряжение, которое испытывают израильтяне. Нация, находящаяся под прессом паранойи, только слабеет, вредные генетические мутации закрепляются...

Судя по широкой ухмылке Ортопеда, он мгновенно представил себе будущий "избранный народ мутантов", копошащийся на озаряемой взрывами территории и укладывающий штабелями мертвые тела.

- Перейдем к глобальному восприятию, - Рыбаков промочил горло стаканом сока. - Пример Израиля заразителен. Чеченцы, ирландские католики, баски, тамильцы и многие другие говорят: "Почему евреям можно создавать собственное государство, а нам нельзя?". И они совершенно правы! Право наций на самоопределение, занесенное в устав ООН, не может применяться выборочно. Либо все, либо никто... Израиль - это бомба замедленного действия в общемировом масштабе. Как и сам принцип права наций на самоопределение... Разделение Хомо Сапиенсов по этническому принципу хуже любого другого противоречия. Это даже не средневековые представления, а родоплеменной строй.

- Слушай, а как ты думаешь, у евреев в натуре есть ядерное оружие или они лажу гонят? - неожиданно спросил Ортопед.

Денис с подозрением посмотрел на приятеля, пытаясь понять глубинный смысл вопроса.

- Зачем тебе?

- Да так...

- Я не знаю. Может, есть, может, нет.

- Разобраться бы надо,- браток уставился куда-то вдаль.

Рыбаков хмыкнул.

- Ты еще Мизинчика для разборки пригласи. Он в костюме мистера Икса будет очень вальяжно смотреться на еврейской военной базе.

- А чо Мизинчик? - Грызлов вскинул брови.

- Да я с ним вчера в театральные мастерские заезжал. Карнавальный костюм заказывали. Пашка поначалу хотел Суперменом стать, но потом узрел одеяние "господина Хэ" и остановился на нем.

- На фига ему костюм? - искренне удивился Ортопед.