Чтение 3–й страницы книги ~Мне к лицу даже смерть~

сестричка, а у меня яйцо раздуто, как арбуз.

Я залилась краской и злобно посмотрела на него.

- Я что-то не так сказал? - пожал он плечами.

- Я уже устала слушать про ваше драгоценное яйцо. В последний раз говорю
вам о том, что читала вашу медицинскую карту.

Мордоворот громко засмеялся и, слегка прищурившись, уставился на мою
грудь. Не обращая на него внимания, я поставила ему капельницу и вышла из
палаты.

Ближе к вечеру в процедурку зашла санитарка, пожилая бабуля, лет пять
назад вышедшая на пенсию, но продолжавшая работать. Сев на стул, стоящий у
окна, она тяжело вздохнула.

- Что, баба Люба, пригорюнилась? - улыбнулась я.

- Ну и больные нынче пошли, страшно по отделению передвигаться!

- Это ты про кого?

- Да про новенького. К нему уже криминалы пару раз приезжали. Еще и дня
не лежит, а они уже заездили.

- С чего ты взяла, что это криминалы? - засмеялась я.

- А кто ж еще! Все стриженые, разодетые, с перстнями да цепочками.

- Может, это не криминалы, а коммерсанты?

- Бог его знает. Нынче коммерсанта от криминала не отличишь. И те и
другие - новые русские. В общей палате, видите ли, лежать не захотел! Ему
сразу люксовую подавай!

- А что ему в общей-то лежать, если деньги есть, - вздохнула я. - Это нам
по жизни всем общим пользоваться, а ему только индивидуальным. Живут же
люди!

- А какая краля к нему недавно приезжала! Ты таких отродясь не видела.

- Какая краля? - растерянно посмотрела я на бабулю. - Когда приезжала?

- Недавно. Сама за рулем. Одета с иголочки, как картинка. Не знаю, может,
жена, а может, любовница. Ноги от ушей. Все наши мужики из палат
повыскакивали на нее посмотреть.

- Что, такая красивая?

- Краси-и-вая, - восхищенно протянула баба Люба и посмотрела на часы. -
Ладно, пойду. Пора коридор мыть. Я у новенького в палате прибираться стала,
так чуть инсульт не схлопотала.

- Почему?

- Стала на тумбочке пыль вытирать, смотрю - пистолет лежит. Я-то
настоящего пистолета никогда в жизни не видела. Говорю: "Сынок, зачем тебе
пистолет в больнице? Ты от кого отстреливаться собрался? Тут у нас тишина и
покой. Убрал бы свою игрушку подальше или товарищам отдал. Здесь она тебе
без надобности". Он усмехнулся и говорит: "Откуда тебе знать, бабуля, что
мне без надобности, а что нет. Я с этой пушкой даже на толчке сижу Жизнь
ведь - как пуля, никогда не знаешь, где подстережет". Я перепугалась и так
по-доброму к нему: "Сынок, тебя, кажется, Илюшей зовут? Ты в нашей больнице
никаких перестрелок не устраивай. У нас у всех семьи, дети. Мы хотим
работать спокойно. Лечи свое хозяйство, да и ступай себе с Богом"...

- А он что ответил?

- Говорит: "Мать, ты не переживай. Мой полы на совесть и не забивай свою
седую голову ненужными проблемами. У тебя своя суета, а у меня своя". Скорее
бы он поправился и испарился вместе со своим пистолетом Как только баба Люба
ушла, я стала думать о той крале, которая приезжала к мордовороту. Если она
такая красивая, то какого черта он пялится на мои ноги?! Похотливый самец
он, вот кто!

Не успела я додумать до конца свою мысль, как дверь открылась и на пороге
появился мордоворот. Он был в шикарной шелковой пижаме и домашних тапочках.
На волосатой груди красовался бриллиантовый крест внушительных размеров. От
неожиданности я вздрогнула и выронила из рук металлический лоток.

- Ты что? - заржал мордоворот.

- Ничего! Стучаться надо!

- Что-то я не замечал, чтобы к тебе в процедурку стучались.

- Тогда не надо заходить, как привидение.

- Я что, похож на привидение?

- Похож, - я наклонилась и подняла лоток. Мордоворот немного потоптался
на месте и спросил:

- Тебя, по-моему, Машей зовут?

- Машей.

- А меня Ильей.

- Очень приятно, - машинально ответила я и подошла к окну.

- Мне тоже, - серьезно сказал мордоворот.

- Что вы хотели узнать?

- Давай перейдем на "ты".

- Что ты хотел узнать? - переспросила я.

- Хотел узнать: ты мне что-нибудь на ночь колоть будешь?

- Нет. Только завтра утром.

- Как, вообще ничего? - удивился мордоворот.

- Ничего.

- Яйцо болит, сил нет терпеть. Дай хоть какое-нибудь обезболивающее.

- Не могу. Сходи к дежурному врачу, пусть что-нибудь пропишет. Все, что я
могу тебе дать, так это таблетку анальгина. Боюсь только, что она тебе не
поможет.

- Дай хоть анальгин.

Я пожала плечами и протянула ему анальгин. Он моментально проглотил
таблетку, запив ее водой из-под крана.

- А где дежурный врач?

- В ординаторской должен быть.

- Там закрыто.

- Уже поздно. Наверное, шарахается в другом отделении. Можешь идти в
палату. Я его найду, скажу, чтобы он к тебе обязательно зашел.

- Скажи, что у меня яйцо ломит, хоть на стенку лезь.

- Хорошо, - покраснела я и опустила глаза. Мордоворот ухмыльнулся и сел
на стул.

- Послушай, тебе нравится моя пижама? - спросил он, поправляя
бриллиантовый крест.

- Нормальная пижама.

- Я ее вчера купил. Под цвет глаз. У меня глаза голубые. Я всегда покупаю
под цвет глаз, даже машину.

- У богатых свои причуды.

- А с чего ты взяла, что я богатый?

- Бедные в таких палатах не лежат.

- Тоже верно, - засмеялся мордоворот. Минут через пять он отправился в
палату, а я, посмотрев на часы, с ужасом обнаружила, что Светкин день
рождения давно уже начался. Быстро собравшись, я побежала в другое отделение
и попала в самый разгар веселья.

Танюха, сидевшая в обнимку с медбратом, бросила на меня заинтересованный
взгляд. Я села рядом с захмелевшей Светкой и выпила протянутый кем-то бокал
шампанского.

- Как твой больной? - ехидным голосом спросила Танька.

- Нормально.

- Капельницу поставила?

- Поставила.

- Он по-прежнему на твои ноги косится?

- Какие ноги, у него яйцо ломит! Он анальгин глотает. Петрович, а ты зря
так набрался, - обратилась я к нашему дежурному врачу.

- Почему? - обиделся Петрович. - В отделении тихо. Тяжелых нет. Разве
только что привезут кого...

- А ты забыл про утреннего пациента?

- Это какого же? - удивился Петрович.

- Какого-какого - что в нашем "люксе" лежит!

- Этот хмырь, что ли? - засмеялся Петрович. - Я смотрю, Машенька, ты на
него глаз положила!

- Ладно, перестань, он тебя зовет. Говорит, яйцо ломит, терпеть не может.

- Трахаться меньше надо.

- Да не трахался он - в холодной воде искупался.

- Знаем мы, как они в реках купаются!

- Ладно, Петрович, мое дело сказать, а ты с ним уж сам разбирайся.

Петрович нехотя встал и пошел в отделение. Светка включила музыку и,
задрав полы халатика, принялась танцевать. Баба Люба принесла самогонку и
заставила всех присутствующих отведать ее продукт. Сделав пару глотков, я
почувствовала, что меня повело.

Примерно через полчаса вернулся Петрович. В руках он держал небольшую
бутылочку дорогого коньяка и нарядную коробку конфет.

- А это что? - поинтересовалась Танька.

- А это, девочки, коньяк, который стоит столько же, сколько я получаю в
месяц.

- И кто тебя так подогрел?

- Бандит, который лежит в палате "люкс". Девчонки схватили бутылку и
стали ее рассматривать, словно это была антикварная вещь. Я взглянула на
довольного Петровича и улыбнулась.

- Это что, взятка?

- Может, и взятка, - засмеялся Петрович. - Я ему сделал обезболивающий
укол и проболтался, что у нас небольшой сабантуй. Он достал коньяк с
конфетами и сказал, чтобы я поздравил именинницу от его имени.

- Вот это я понимаю, настоящий мужик! - восторженно произнесла Танька. -
При деньгах и, самое главное, не жадный!

Петрович откупорил бутылку и разлил коньяк по рюмкам.

- Ну что, девчата, попробуем напиток богов? Я такой и не пил никогда.
Почаще бы к нам бандитов клали - мы бы не только коньяк за полторы тысячи
пили, но и осетриной с черной икрой закусывали.

Я выпила рюмку и одобряюще качнула головой.

- Вкусно.

- Вкусно, - согласились остальные и за несколько минут опустошили