вслух.
сразу привилось и получило права гражданства.
представитель генерального штаба, лощеный и явно нравившийся самому себе
капитан первого ранга. Глянув на Лукина сверху вниз - приезжий на две
головы оказался выше майора и чином и ростом, - он плотоядно облизал губы
и потер руки.
эти звери не водятся.
нижестоящего: чтобы больнее было.
разных странах именуют по-разному. Иногда "фрогменами" - людьми-лягушками.
Чаще "тюленями".
Здесь слово "seal" - "тюлень", - включает в себя буквы трех других
понятий: "sea" - море, "air" - воздух и "land" - земля. Таким образом,
"тюлень" в американском восприятии - это боец, который одинаково успешно
решает задачи в море, в воздухе и на земле. Кое-кто, подпадая под влияние
зарубежных эталонов (особенно этим грешат журналисты), переносит чужое
название на боевых пловцов Российского флота. Лукин смириться с тем, чтобы
так именовали ребят его отряда, никогда не мог. Мешало не столько
импортное происхождение слова, сколько зрительное представление, которое
оно вызывало. Слишком часто за время службы на Севере Лукин видел морды
моржей и тюленей, выглядывавших из воды - морды то глупые, то смешные,
иногда испуганные и злые. И потому он не мог принять, чтобы его самого и
товарищей, отважных, упорных и стойких бойцов, кто-то низводил до разряда
животных. Тем более в русском слове "тюлень" нет ни одного звука,
связанного с обозначением трех стихий - воды, воздуха и земли, зато такое
определение рисует в воображении образ лежебоки, пассивного, толстошкурого.
комнату Лукина, весело бросил:
свирепой выразительностью.
сторонах костяшек и показал шутнику.
предупредил:
его слушают внимательно, пояснил: - Морские добровольные бойцы - мордобои.
Это мы.
метров, но она оказалась значительно шире. У кромки прибоя песок на
несколько метров замусорил плавник - обломки шлюпок, облизанные водой до
блеска коряги, бревна, куски пенопласта. Тянуть через эти завалы лодки
было опасно. Чтобы не повредить "стрижей", пришлось расчищать в завалах
проход. Работу проделали лежа, ползая по песку. Подниматься и вставать в
рост никто бы себе не позволил. Прожектор с восточного поста наблюдения
вспыхивал, шарил над заливом и гас без какой-либо закономерности во
временных интервалах. Командир поста организовал службу на совесть, и
трудно сказать, чем бы окончилась операция, не помоги диверсантам дождь.
и сушу кисейным занавесом. Поверхность воды начала куриться парком.
Видимость резко упала.
вернуться к проходам, которые они сами только что проделывали в завалах
плавника. Теперь бойцы устраняли собственные следы. Коряги и бревна,
обломки досок в беспорядке легли на песок. Следы волочения груза тщательно
затирали, не надеясь, что дождь их замоет.
от рыбацкого невода и бросили в лодки.
их силуэты стало почти невозможно. Лодки шли на подводном выхлопе,
двигаясь почти ощупью. Винты плюхали в воде на самом малом газе. Лукин не
хотел оставлять следов, излишне пеня воду. Ко всему, заметить быстро
движущийся предмет ночью легче, нежели малоподвижный. Все это, конечно,
задерживало группу, но для диверсантов теперь было важнее пройти в глубину
залива как можно незаметней и тише. Местами они настолько приближались к
берегу, что борта "стрижей" задевали за скалы и противно поскрипывали.
хозяева всегда укрепляют двери, главное внимание обращая на запоры и
сигнализацию. И часто наивно удивляются, когда взломщики попадают в
квартиры седьмых или восьмых этажей через окна. Нормальному человеку
кажется, что такое невозможно...
пошли дальше совсем не таясь. Двигатели заработали на полную мощность.
Появление моторок в этих местах давно никого не удивляло и не вызывало у
охраны опасений. Местные рыбаки облюбовали и освоили западную сторону
бухты для своих забав. А для того чтобы попасть на место рыбалки к
утренней зорьке, они уходили в море затемно, с вечера. Моторки здесь
трещали так часто, что к ним привыкли и попросту не обращали внимания на
плававших у скал. Да и кто мог поверить, что диверсанты, тайком проникшие
в бухту, будут расхаживать по ней без маскировки и предосторожностей?
щели". Здесь монолит высоких скал разрывала широкая трещина. Она
образовывала желоб, который от уреза воды наклонно поднимался к плато,
нависавшему над бухтой. Обычно в этом месте вверх мало кто лазил. Подъем
был достаточно крутым, и сорвавшийся при падении рисковал намять себе
бока. Однако смельчаки, любившие рискнуть ради собственного интереса и
самоутверждения, успешно проходили щель от воды до плато и потом
рассказывали приятелям подробности восхождения. Но во всех случаях
подобные "подвиги" совершались днем и в сухую погоду.
над миром царила ночь, а скалы поливались дождем.
оказалось рыбаков. А то, чего Лукин боялся, сработало в пользу пловцов.
Вверх по мокрым камням упаковки с имуществом скользили почти без
сопротивления, хотя поработать всем пришлось изрядно.
видна восточная сторона залива. Там ничто не выдавало тревоги: служба
текла спокойно, в рамках уставного порядка и распорядка дня.
с большим знанием дела.
заходили.
возвращались к домику, где размещался караул, хранились бакены и другое
гидрографическое оборудование.
имущество и замаскировать позицию. Они затянули лодки с оружием и
боеприпасами грязно-бурыми маскировочными сетями. С воздуха, даже пролетая
на минимальной высоте, самый внимательный набюдатель не смог бы обнаружить
ничего, кроме валунов, которых здесь было рассыпано немереное количество.
маскировали бойцов, но и служили огневыми точками на случай, если придется
вступить в бой с силами охранения. Только после этого люди смогли
расслабиться. Весь следующий день пловцам предстояло провести на камнях.
Они всухомятку перекусили и устроились на отдых.
тянул легкий бриз. Мелкая рябь пробегала по маслянистой глади залива.
сделал несколько движений на растяжку. Они помогли разогнать кровь. Не
поднимаясь, перевернулся на живот и прислушался.
стороны моря. Приподнял голову.
Держась фарватера, вдоль берега шел небольшой военный катер. Он совершал