Чтение 3–й страницы книги ~Нечаянная любовь~

Рия повернулась в другую сторону - в большом кресле возле нее сидела пожилая женщина, которая тепло улыбнулась и взяла ее вялую руку.

- Где я?

Рия попыталась сесть, но от слабости тут же откинулась назад на мягкие подушки. Она смутно сознавала, что вся ее квартира меньше этой огромной, прекрасно обставленной спальни. Так вот какой дом у Димитриоса! В каждой мелочи ей чудилось его присутствие...

Внимание ее привлекла большая фарфоровая статуэтка стройной гречанки с цветами в длинных волосах. Она стояла возле открытого окна, и тонкое кружево, вздымаясь, нежно гладило матовую фигурку. Рия живо себе представила большие смуглые руки, нежно дотрагивавшиеся до ее тела.

- Добро пожаловать в наш дом, дорогая. Я так хотела с вами познакомиться, - ласково сказала женщина.

- Вы Кристина? - заикаясь, спросила Рия.

В доброй улыбающейся женщине, сидевшей подле нее, не было и грана злой агрессивности и гордой самонадеянности, столь характерных для ее горячего брата. Кристина кивнула, и ее нежные голубые глаза мягко заблестели - единственное живое пятно на ее бледном худом лице. Димитриос не преувеличивал - болезнь сильно истощила ее, избороздив морщинами волевое, некогда красивое лицо.

- Вы переутомились, моя дорогая. - Кристина умело поправила под ней подушки. - Врач сказал, что лучшее лекарство для вас - это сон. И он, как всегда, оказался прав.

- Сколько я проспала? - слабо спросила Рия, вдруг заметив, что на ней ее тонкая ночная рубашка и что она лежит меж двух простыней в самой большой кровати, которую ей когда-либо приходилось видеть.

- Димитриос привез вас сюда почти тридцать шесть часов тому назад. - Мягкий голос слегка звенел. - Не понимаю, как мой брат, обычно такой внимательный, на этот раз не обратил внимания на многочисленные симптомы нервного истощения? Что вы с собой сделали?

- Я слишком много работала, - сказала Рия, надеясь, что Кристина не будет вдаваться в подробности.

- Вы говорили Димитриосу, что плохо себя чувствуете?

Взгляд ее голубых глаз стал проницательным, что насторожило Рию, впервые заметившую, как она похожа на своего брата. И в этот момент он сам открыл тяжелую дубовую дверь спальни, освободив Рию от необходимости отвечать на вопрос. Тут же страшный шум наполнил комнату - целая свора собак влетела и окружила ее кровать. Кристина протестующе встала.

Рия насчитала три йоркширских терьера, которые тут же умыли ее своими маленькими розовыми язычками, двух спаниелей, смешную собачонку неопределенной породы, которая ни на секунду не оставляла в покое присутствующих, и красивого рыжего сеттера, который грациозно уселся возле кровати и радушно положил лапу на край простыни. Две огромные английские овчарки по-королевски расположились прямо в центре спальни, не издав ни звука. За ними высилась фигура хозяина.

- Димитриос! Убери отсюда собак! - крикнула Кристина, перекрывая собачий лай. Ее неожиданно сильный для такого хрупкого тела голос тут же заставил собак замолчать.

Как только терьеры спрыгнули с постели, Рия подтянула простыню до самого подбородка, каждой порой чувствуя присутствие Димитриоса. Против воли она подняла на него глаза, и по спине у нее побежали мурашки от стального взгляда. О Боже, почему он так поразительно красив? - в замешательстве думала она. В этой светлой женской спальне он казался еще более мужественным, и паника овладела всем ее существом. Как он будет зол, когда узнает всю правду! А может, он уже знает?..

- Доброе утро. - Его глубокий голос был все таким же холодным, но немного озабоченным. - Вам лучше?

- Да, спасибо. - Рия заставила себя отвернуться, чувствуя почти физическую боль от его взгляда. - Простите, что доставила вам столько хлопот, - вымученно добавила она. - Я мало что помню из последнего дня.

- Да что вы? - Он вложил очень много смысла в эти слова. - Но, я надеюсь, вы помните, как мы ехали из аэропорта? Мы еще заезжали в таверну...

От неприкрытой издевки кровь бросилась ей в голову. Он намекал, как легко она ему поддалась и тем самым подтвердила все его сомнения. Ладонь, которой она дала ему пощечину, все еще горела, и, вспомнив, что осмелилась поднять руку на эту самодержавную глыбу льда, она съежилась от ужаса.

- Нет? Ничего не припоминаете? Странно, а тогда мне показалось, что вы хорошо себя чувствуете.

Он внимательно изучал ее лицо, читая ее мысли в огромных серых глазах. Она сгорала от стыда, но ему все это вдруг надоело.

- Ладно, забудьте, - медленно сказал он, когда она спрятала горящее лицо под дождем тяжелых серебристых волос. - Для меня это путешествие тоже не очень весело кончилось.

Из-под длинных ресниц Рия украдкой бросила на него взгляд. Как я могу так тебя ненавидеть и в то же время так к тебе тянуться? - с тоской подумала она, презирая себя за слабость. Но, может, он решил забыть о том поцелуе? Она не знала, что послужило причиной смены настроения, но была благодарна за эту короткую передышку в нескончаемом потоке колких намеков.

Кристина переводила взгляд с нахмуренного лица брата на молодую девушку, лежавшую на огромной кровати, не понимая причины напряженных взаимоотношений между ними.

В приоткрытую дверь робко постучали, и в спальню вошла маленькая старушка с огромным подносом, на котором были горячие булочки, несколько видов варенья, апельсиновый напиток и кофе.

- Это наша служанка Роза.

Поставив поднос на столик, старушка кротко улыбнулась Рии и заторопилась прочь, как напуганный мышонок.

- Она боится Димитриоса, - извиняющимся тоном объяснила Кристина, и за ее спиной Рия перехватила язвительную ухмылку ее брата. Насмешливо отсалютовав, он резко развернулся и щелкнул пальцами собакам, которые немедленно последовали за ним.

- Странно, - произнесла Рия, уже не страшась того, что все греки будут действовать на ее нервную систему столь же разрушительно.

Кристина, направляясь к двери за братом и тяжело опираясь на резную палку черного дерева, бросила на нее еще один пронзительный взгляд.

- Я вернусь позже, дорогая, - любезно сказала она, медленно выходя из комнаты. - Пожалуйста, чувствуйте себя как дома. Мы же, со своей стороны, сделаем все, чтобы вам у нас понравилось.

Димитриос задержался в дверях, пропустил сестру и, дождавшись, когда шаги ее стихнут, быстро вернулся в спальню и подхватил полный яств поднос. При его приближении Рия глубже закуталась в простыню, а он ухмыльнулся, довольно поблескивая голубыми глазами, и поставил поднос ей на колени.

- Ну вот, ты на моей территории, маленькая английская роза, - произнес он надменно. - Здесь ты будешь играть по моим правилам. Если будешь паинькой, то тебе действительно понравится в нашей прекрасной стране, но если...

Он не закончил, пожав плечами, и глаза его сузились.

Рия смотрела на него в ужасе.

- Я могу быть добрым и внимательным хозяином, - насмешливо бросил он через плечо, выходя из комнаты, - и я уверен, что где-то в глубине этого маленького кошачьего умишка живет тоска по твердой руке, желание быть завоеванной. Кто знает?

Его огромное, сильное тело загораживало собой весь проем. Дула глаз были наставлены на ее белое лицо.

- Мне кажется, я могу обеспечить тебе интересное времяпрепровождение в Греции, каков бы ни оказался исход.

Он неторопливо раздвинул губы в улыбке и с преувеличенной осторожностью закрыл за собой дверь.

Она дрожала всем телом, чувствуя, что нечаянно забрела в логово царя зверей.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Оставшись одна, Рия, к своему удивлению, обнаружила, что страшно голодна, и мигом опустошила поднос. Лишь после этого она поднялась и решила осмотреться. Прошла босиком по толстому мягкому ковру к боковой двери, а за ней обнаружила прекрасно оборудованную ванную и гардеробную, где в огромном встроенном шкафу одиноко висели ее немногочисленные пожитки.

Подойдя к окну, она отодвинула тюль и вышла на балкончик. От восхищения у нее даже перехватило дыхание - перед ней открылся сказочный рай. Дом стоял на вершине одной из двух пологих гор, вдававшихся в море и образовывавших живописный залив, что спал под лучами жаркого солнца. Вдали ослепительно белели домики, прилепившиеся к склонам соседней горы. Бирюзовое море сливалось на горизонте с таким же небом. Снизу, от залива, серпантином поднималась в гору дорога, по которой трусил навьюченный ослик - прямо как несколько веков тому назад.

- Невероятно, - тихо пробормотала она, босыми ногами впитывая тепло мраморного пола. Перегнувшись через старинные каменные перила, она увидела внизу многоярусный сад, в котором бушевали сочные краски: благоухающие экзотические цветы и фруктовые деревья боролись за пальму первенства. Под тенистыми деревьями тут и там стояли деревянные столы и стулья, а прямо под ней несколько ленивых кошек самых разных пород и расцветок сонно нежились на кафельном полу веранды.

- Вы прекрасно выглядите!

Едва услышав его голос, она сообразила, что почти не одета, и отпрянула назад, а от каменной стены, окружавшей сад, вслед ей раздался пренебрежительный смешок. Она бросилась в спальню, обожженная презрением, прозвучавшим в голосе Димитриоса. Все, что бы она ни делала, как назло, подтверждало его и без того невысокое мнение о ней.

Стоя под душем, растворившим остатки сна, она вспомнила отчаяние, прозвучавшее в голосе Поппи, когда они говорили по телефону в Лондоне. Что бы ни произошло между ее кузиной и племянником Димитриоса, это, скорее всего, не мимолетный роман... И тут только она сообразила, что ни разу не произнесла имени Никоса в присутствии Кристины. Да, не очень-то она похожа на влюбленную невесту.

- Нет, у меня ничего не получится, - уныло пробормотала она, обращаясь к кафельной стене ванной.

Помыв голову необыкновенно душистым шампунем, стоявшим на полочке, Рия завернулась в большое махровое полотенце и вышла на балкон. Села в шезлонг, подставила лицо солнцу и распустила серебряную пряжу волос по плечам, чтобы они просохли.

Горячий неподвижный воздух был напоен сотнями ароматов. Она закрыла глаза, расслабляясь в этом маленьком безопасном оазисе посреди враждебного мира.

...Позади замаячила угрожающая, неумолимая, холодная тень. Только не смотреть на нее! Бежать без оглядки! Но ноги не подчинялись ей - это гнусное чудовище имело над ней какую-то странную власть. Вот-вот тень догонит ее, чудовище уже протягивает к ней свои лапы... Рия проснулась, обливаясь потом. Кошмар был настолько ощутимым, что она даже вскрикнула от ужаса, когда вдруг заметила рядом с собой какую-то темную фигуру.

- Успокойтесь, - сказал Димитриос. - Просто вам приснился плохой сон. Все в порядке.

Рия изумленно взглянула в его глаза, и за секунду до того, как он вновь надел на себя обычную циничную маску, разглядела в них какое-то странное выражение. Этот взгляд напугал ее больше, чем кошмар; она увидела неприкрытое желание и еще что-то такое, чего ни разу не видела в лицах других людей, - горькую неизбывную тоску.

- Вы всегда выставляете себя напоказ, когда принимаете воздушные ванны?

Небрежно прислонившись к косяку балконной двери, он не отрывал взгляда от залива. Окончательно освободившись от кошмара, Рия встала, пошатываясь и тщательно кутаясь в полотенце.

- Я никому себя не выставляла. Кстати, здесь никого и нет, - с вызовом бросила она в его широкую спину. Он резко обернулся с горящим взглядом.

- А я? Я что, плод вашего воображения? - язвительно спросил он, медленно оглядывая ее с ног до головы. Ей стало не по себе, будто она стояла перед ним нагая. Щеки ее зарделись.

- Вы не в счет! - бросила она сердито, заведенная его самонадеянностью, и с удовольствием отметила, что насмешливое выражение на мгновенье слетело с его лица. Он медленно двинулся к ней.

- Так, значит, я не в счет? - Голос его был подозрительно мягок. - Может, проверим?

Она попыталась проскользнуть мимо, но было уже поздно. Он схватил ее за тонкие запястья так крепко, что, видимо, у нее останутся синяки. Она попыталась вывернуться, но полотенце вдруг стало соскальзывать с нее, и она тут же прекратила всякое сопротивление, горько сожалея о своих словах и страшась пробужденной ими холодной злобы. Он возвышался над ней, как башня, закрывая широченными плечами солнце, и лицо у него было мрачнее тучи.

- Я уже предупреждал вас, чтобы вы не выпускали коготки, - хмуро произнес он, слегка встряхнув ее за плечи.

- Мне больно, - едва слышно прошептала Рия, уже не владея собой от его близости. Полотенце скользнуло еще ниже, и теперь ее обнаженная грудь касалась его рубашки. По телу у нее пробежал ток.

- Пожалуйста, Димитриос...

- Вы же сами этого хотели, разве не так? Вы же знали, что я приду. - Голос у него был густым и обвиняющим. - Я уже предупреждал вас, что со мной шутки плохи.

Полотенце опять заскользило вниз, задержавшись только на бедрах. Она физически ощущала, как его взгляд скользит по каждому изгибу ее тела.

Он резко отодвинулся, все еще не выпуская ее запястий, и развел ее руки в стороны. Она стояла почти совсем нагая, беззащитная под его взглядом.

- Посмотрим, что нам предлагают...

Рия почувствовала себя настолько униженной, что предпочла бы тут же умереть, чем так стоять перед ним. Она ничего не видела от ужаса и позора. Наконец Димитриос заметил это, и выражение его лица резко изменилось.

- Да что с тобой, в самом-то деле!

Он выругался вполголоса, вновь резко привлек ее к себе и набросил полотенце на ее вздрогнувшие плечи.

Они простояли неподвижно несколько секунд, и она слышала его судорожное дыхание и бешеный стук сердца.

- Вы заставляете меня чувствовать себя животным, - пробормотал он ей в растрепанные волосы. Конвульсивно дернувшись, Рия вывернулась из его объятий.

- Я ничего такого не сделала. Это вы, все время вы! - всхлипывая, простонала она. - Почему вы не оставите меня в покое? - На лице у нее появилось какое-то дикое выражение. - И в моем кошмаре виноваты тоже вы!

Под его удивленным взглядом она опустилась в горячий шезлонг, кутаясь в полотенце.

- Вообще-то мне уже следовало бы знать, как ведут себя женщины в подобной ситуации, но вы сбили меня с толку, - медленно произнес он. И с такой силой ухватился за перила, что костяшки его пальцев побелели. - Каким это образом я виноват в вашем кошмаре?

- Я не видела его уже несколько лет, - дрогнувшим голосом объяснила Рия, но, сообразив, что опасность еще не миновала, решила, что чем меньше она будет говорить, тем лучше.

- Вы часто видите этот кошмар? - спросил Димитриос, не сводя с нее проницательного взгляда. - Откуда он взялся? Молодая девушка не может без причины видеть все время один и тот же кошмарный сон.

Рия с трудом отвела взгляд от его гипнотизирующих глаз и наклонилась вперед, пряча лицо за опустившейся ширмой серебристых волос.

- Причина была, - согласилась она осторожно и, встав, положила конец разговору, собираясь уйти в спальню.

Но резкий голос Димитриоса разрезал воздух, как нож.

- Сядьте, пожалуйста. Давайте поговорим.

- Не могу.

Чувствуя, что больше не выдержит, и понимая собственную уязвимость, Рия нервно ухватилась пальцами за спинку шезлонга. Как объяснить ему, что после трагической смерти родителей этот сон преследовал ее годами? Ведь Димитриос думает, что ее отец жив.

- Пожалуйста, Димитриос, я действительно не могу.

- Нет, можете. Я намерен выяснить, что заставляет вас дрожать. У меня такое впечатление, что у вас раздвоение личности, и я хочу знать, почему, - безжалостно закончил он.

- Мне надо в тень. Солнце сильно жжет, и у меня начинает кружиться голова. - Димитриос посмотрел на ее покрасневшие плечи, и под его взглядом ее передернуло, как на морозе, несмотря на то что солнце обжигало ее. - Прошу вас!

Он долгим взглядом обвел ее обеспокоенное лицо и, взяв за руку, отвел в прохладную спальню, в слабый аромат свежих цветов, стоявших в изящной вазе.

- Совсем забыл, что у англичан тонкая кожа, а вы к тому же еще не совсем поправились. Отдохните после ленча. Роза принесет его вам сюда. А потом спускайтесь к нам, обед в восемь. - Он медленно подошел к двери и, уже поворачивая ручку, обернулся. - Больше вам не удастся так легко отделаться от моих вопросов, леди. Мне нужны кое-какие ответы, и чем быстрее, тем лучше. Я нетерпелив.

Под его испытующим взглядом она опустила глаза и отвернулась, нервно скользя пальцами по гладкому фарфору грациозной статуэтки.

- Похоже, это вы позировали для этой статуэтки. - (Пораженная, она подняла на него глаза, заметив в голубых глубинах какой-то потаенный огонь.) - Белокожая недотрога или жестокая распутница? Да, да, очень даже скоро нас с вами ждет серьезный разговор.

Произнеся эти слова, он осторожно закрыл за собой дверь, оставив ее одну, дрожащую и потрясенную. В его последних словах прозвучала явная угроза.

После легкого, но восхитительного ленча - холодного мяса с салатом и лимонного мусса со взбитыми сливками Рия, слишком возбужденная, чтобы заснуть, решила пойти осмотреться. Она надела длинную юбку в цветочек, простую белую блузку и зачесала свои позолоченного серебра волосы в "конский хвост". И никакой косметики.

Размеры виллы ошеломили ее. Великолепная полированная лестница спускалась двумя полукольцами or залитой солнцем веранды в огромный зал, занимавший почти весь первый этаж дома. Вдоль белой стены стояли вазы в рост человека, с чудесной росписью, и в каждой было какое-нибудь необычное растение, так что вся стена утопала в зелени, покачивающейся под дуновением ветерка, залетавшего сюда через открытые окна.

Огромные застекленные двери вывели ее в сад. Кошки все еще нежились на полуденном солнце и при ее приближении лениво шевелили хвостами.

- Я так и думал, что вы не последуете моему совету и откажетесь от сиесты.

Выйдя на солнце, она увидела Димитриоса, который в одних легких шортах лежал в тени апельсинового дерева, а вокруг него стелился целый ковер из собак.

Она замерла в дверях, пораженная его мощным, сильным телом. Грудь и живот его были покрыты курчавыми черными волосами, единственным белым пятном на его бронзовой коже был неровный шрам.

- Напоминание о буйной юности, - коротко объяснил он, заметив ее взгляд. - Некая леди забыла предупредить меня, что замужем, и вспомнила об этом, только когда объявился ее муж с двенадцатифутовым ножом.

Рия смотрела на него как зачарованная. Тяжелые веки его насмешливо дрогнули.

- Боюсь, я порядочный грешник, - пошутил он. - Два сапога пара, вам не кажется?

Кровь бросилась ей в лицо, и она поторопилась отвести от него взгляд, случайно наступив на спящую кошку. До каких пор она будет принимать его слова так близко к сердцу?

Димитриос поднялся и пригласил ее к столу, на котором стояли бутылка шипучего вина и два хрустальных бокала.

- Два бокала? - удивилась она, оглядываясь по сторонам. Он улыбнулся, обнажив крепкие белоснежные зубы.

- Я не сомневался, что рано или поздно вы спуститесь. Я уже говорил вам.

Он налил ей кипящего вина и, подавая бокал, случайно коснулся ее пальцами. Она отдернула руку, лицо его напряглось.

- Не беспокойтесь, я не собираюсь насиловать вас здесь, в моем саду,

- раздраженно сказал он, разваливаясь на стуле и закрывая глаза.

- Знаю, - сказала Рия, хотя никак не могла забыть то унижение, что пережила этим утром. Нервно откашлявшись, она тут же добавила: - Извините.

Те девять месяцев, что она проработала манекенщицей в Лондоне, были для нее очень трудными. Но тогда, позируя в купальниках и в декольтированных вечерних платьях, она делала это по необходимости. Да и появлялась она перед совершенно не знакомыми ей людьми. Она всю жизнь будет благодарна Джулиану за то, что он вытащил ее из этого ада. Неприкрытая похоть, горевшая в глазах мужчин, заставляла ее уходить все глубже и глубже в себя. Именно поэтому она как за соломинку ухватилась за Джулиана - дружба с ним ни к чему ее не обязывала.

Она искоса глянула на Димитриоса, раздосадованная впечатлением, которое произвело на нее его тело, - а она-то думала, что у нее иммунитет против мужчин.

- У вас прекрасный дом, - начала было она, радуясь тому, что голос ее звучит почти спокойно.

- Да, к счастью, это действительно так, - согласился он, открывая глаза и всматриваясь в робкий блеск ее глаз. - Если бы я не был уверен в этом, то подумал бы, что вы просто не привыкли находиться в компании полуобнаженных мужчин.

Она едва не подпрыгнула от очередной колкости и опять покраснела. Димитриос протянул большую загорелую руку и погладил ее разгоряченную щеку.

- Мне это нравится, - сказал он одобрительно, на мгновение сбросив с себя обычную ироническую маску. - Я и не знал, что женщины еще умеют краснеть.

Рия смотрела на него молча, в полном замешательстве, злясь больше на себя и на свою неуклюжесть, нежели на его колкости. Она резко дернула головой, и волосы ее взвились.

- Это что, часть вашего имиджа? - Лицо у него опять стало холодным, а глаза сузились, хотя он и продолжал теребить ее волосы.

- Не понимаю, о чем вы.

- Ну да, вам и невдомек, что с такой прической вы выглядите пятнадцатилетней девчонкой, - сказал он уничтожающе. - Невинность и непорочность?

- Я завязала их, потому что так прохладнее, - объяснила она, сердясь на то, что он придирается даже к прическе. - А кто вы такой, чтобы ставить под сомнение мою порядочность?! - И тут же поняла, что дала ему еще один повод для оскорблений.

Он ответил не сразу. Отпив вина, наклонился вперед и посмотрел ей прямо в глаза.

- Поппи, Никое был очень расстроен, когда в последний раз приезжал домой. Он мне рассказывал... вещи, которые в нормальном состоянии никогда бы не рассказал.

- Да? - уныло спросила она, понимая, что ей не понравится то, что она сейчас услышит.

Он раздраженно вздохнул.

- Ну зачем вы все так усложняете? Неужели вы хотите, чтобы я облачил все это в слова? Может, освободите меня от подобной неприятной задачи?

Тон был оскорбителен, и ее хрупкие плечи напряглись, но посмотреть ему в глаза она не отважилась. Не дай Бог, он что-нибудь заподозрит.

- Так что же он рассказывал?

Димитриос едва слышно чертыхнулся.

- С чего это мы перешли на такие темы?

- Что он вам рассказал? - настаивала она.

- Послушайте, он был в стрессовом состоянии, - заявил Димитриос, явно не желая продолжать этот разговор. - Он говорил, что вы спали вместе, и, хотя для него это было впервые, вам достало смелости сознаться, что у вас до этого были мужчины.

Слова падали на сердце Рии, как маленькие льдинки.

- Зачем вам понадобилось говорить ему, что других вы не любили, что он - ваша единственная любовь? - резко спросил Димитриос. - Он был без ума от вас и все принимал за чистую монету. Зачем вы согласились выйти за него, если с самого начала знали, что все это фарс? - В голосе его было столько чувства, что Рия непроизвольно подняла на него глаза и съежилась от ненависти, которая готова была испепелить ее. - Вы сломали его, Поппи, и только Богу известно, где он сейчас.

- Так его здесь нет?

- Конечно, его здесь нет. Неужели вы думаете, что, если бы он был здесь, мы сидели бы сейчас вот так?

- Я не знала, - тихо прошептала она.

- А вы и не спрашивали, - продолжал обвинять он. - Я с самого утра жду, когда же вы о нем спросите. А вы даже ни разу не произнесли его имени.

- Он не сказал, куда отправился? - глухо спросила она, чувствуя, что больше не вынесет. Придется рассказывать правду. Все как-то стало сразу разваливаться.

- Прямо перед моим отъездом в Англию ему кто-то позвонил, и он тут же уехал, оставив у Розы записку для матери, что, мол, у него какое-то очень деликатное дело.

- Вы ему не верите? - нервно спросила Рия, чувствуя, что Димитриос колеблется.

- Я и верю, и не верю ему, - холодно ответил он. - Вообще-то мой племянник не имеет привычки лгать. Так что я не сомневаюсь, что у него есть веские основания для такого поведения. Но когда он вернется, его будет здесь ждать сюрприз - вы.

- А вы не думаете, что он способен совершить какую-нибудь глупость? - спросила Рия дрогнувшим голосом.

- Уже совершил одну, связавшись с вами, - отрезал Димитриос. - Хуже этого он ничего не сделает. Никое - грек.

Он считал, что этим все сказано.

- А Никое знал, что вы поехали за мной? - медленно спросила Рия, начиная что-то подозревать.

- Я бы не сказал. - Димитриос прищурил глаза. - Я глава дома, и все его обитатели на моей совести. Племянник мой еще молод и слишком впечатлителен. Мне пришлось быть с ним потверже, чтобы не расстроить Кристину.

- Никое не просил, чтобы вы меня привезли?

- Я привез вас. - В голосе его зазвучали металлические нотки, и Рия сочла за благо быть поосторожней с вопросами. - Этого уже достаточно. Застав вас здесь, в своем доме, Никое поймет всю бессмысленность продолжения... дружбы с вами, а через несколько недель я увезу Кристину в длительный круиз, чтобы она восстановила силы. Когда мы вернемся, вас уже здесь не будет, а Никое известит мать, что вы мирно расстались.

Рия вдруг рассмеялась. Его холодная наглость начинала действовать ей на нервы.

- Минутку, - вставила она, напрягаясь всем телом. - А кто вам дал право строить все эти планы и судить, что лучше для всех нас?