бумажка с надписью: "Палата 8. Мужчина, 30 лет, жалоб нет, хронические
заболевания отрицает. Математик-программист".
мотрела на мужа.
тель дрыхнет без задних ног, как поступил к нам вчера, так и отсыпается
с тех пор. Художница работает, света белого не видит. Ей нужно было по
договору проиллюстрировать двадцать томов детской энциклопедии, она че-
тыре тома сделала, и наступил кризис. Помнишь, она жаловалась, когда
первый раз приходила, что ей хочется к каждому тому найти свое образное
решение, свой стиль, а не получается. Рисовать же просто иллюстрации к
тексту ей неинтересно. Сейчас она, по-моему, отоваривает по одному тому
в день.
недостаточности, по-видимому, от нее он и скончается. Но жить ему оста-
лось как минимум еще дня два, а то и три, а свою программу он может за-
кончить уже завтра. После этого у меня не будет оснований задерживать
его здесь, он уйдет домой и умрет в своей постели. А этого, как ты пони-
маешь, допускать никак нельзя.
витамины. Это либо замедлит его работу над программой, либо приблизит
конец. Ты не видела мой зонт? Черт, куда я его засунул? А, вот он. Все,
детка, я готов. Пошли.
входа и тщательно запер ее за собой. В кризисное отделение без ведома и
разрешения заведующего пройти не мог никто, даже главный врач клиники.
счастлива в браке. Своего мужа она завоевывала долго и трудно, целых
семь лет, и теперь дорожила им, как некоторые дорожат автомобилем, на
который копили деньги многие годы.
сделала уже на первом курсе. Ей, приехавшей из далекого Ворошиловграда и
жившей в студенческом общежитии, казалось, что такое замужество будет
очень удачным ходом, полезным и для дальнейшей жизни в Москве, и для
карьеры. Она тут же объявила, что будет специализироваться на этой ка-
федре, посещала все факультативы и научные кружки, ходила на консульта-
ции, при этом стараясь попадаться на глаза доценту Бороданкову и выбирая
часы, когда он находится на кафедре. Александр Иннокентьевич, конечно
же, не был столь наивен и маневр разгадал сразу. В романах со студентка-
ми для него не было ничего нового, и он достаточно ловко умел получать
удовольствие и при этом не попадаться на крючок. Но в этот раз ситуация
была несколько иной. Дело было в том, что Оля Решина ему не нравилась.
Вкус у Бороданкова оригинальностью не отличался, он любил стройных длин-
ноногих блондинок с пышной грудью и узкими бедрами. Ольга же была совсем
другой - темноволосой, широкой в кости, с аппетитными округлыми ягодица-
ми и небольшим аккуратненьким бюстом. Одним словом, типичное не то. К
тому же она была близорука и носила очки, но справедливости ради следует
отметить, что очки ей шли. Глаза у Ольги были хорошей формы, но не-
большие, и дорогая оправа с затемненными стеклами вполне эффективно этот
дефект скрывала.
нужных эмоций. На ее глазах стройные длинноногие блондинки добивались
благосклонности Александра Иннокентьевича, но девицы эти все сплошь были
со старших курсов, и краткие бурные романы заканчивались, как только
проходила экзаменационная сессия или миновало страшное мероприятие под
названием "распределение". Девицы с первых трех курсов Бороданковым не
интересовались, ибо психиатрию на младших курсах еще не преподавали. По-
этому в течение первых двух лет Ольга присматривалась к удачливым конку-
ренткам, составляя их обобщенный образ и стараясь вычленить то, что их
всех объединяло, чтобы потом определить для себя те черты и особенности,
которых в них не было. Она не стала перекрашивать волосы, худеть и при-
лагать усилия к наращиванию бюста. Она решила "взять" вожделенного до-
цента своей необычностью, непохожестью на других.
блондинки были в основной своей массе неглупыми, а некоторые даже отли-
чались яркой индивидуальностью, остроумием и способностями к избранной
специальности, и Ольге пришлось изрядно поломать голову над тем, в чем
можно было бы их переплюнуть. В конце концов она разработала план,
весьма, надо заметить, рискованный. Она решила начать с заведующего ка-
федрой, пожилого и уставшего от студенческих глупостей Марка Наумовича
Бермана.
ливаясь румянцем смущения и робости, и спросила, когда Марк Наумович
сможет принять ее для консультации. Завкафедрой назначил ей прийти в
субботу, во время "окна" между первой и третьей парой. На консультацию
Оля пришла в строгом деловом костюме, держа в руках красивую кожаную
папку. Она хотела выглядеть не юной восторженной студенточкой, а челове-
ком, готовящимся к серьезной научной работе.
- начала она, открывая "молнию" на папке и извлекая оттуда аккуратно от-
печатанные листы. - Конференция проходила в Пекине, и все тезисы изданы
на китайском языке. К сожалению, английский вариант я не смогла достать.
Вот, Марк Наумович, я сделала перевод, но мне бы хотелось, чтобы вы его
посмотрели. Я не уверена, что правильно перевела некоторые места.
видите ли, переводчик этот не знает медицины, поэтому он сделал
подстрочный перевод, очень грубый, а я уже потом переписала текст более
правильно. Но все равно у меня кое-где остались сомнения. Я на полях по-
метила трудные места. Может быть, вы посмотрите?
Ольга поняла, что удар попал в цель. Шел 1987 год. Психиатрия катастроф
была в тот период совсем новым направлением, толчок к ее развитию в Рос-
сии дала авария на Чернобыльской АЭС, а с тех пор прошло всего два года,
и материалов было еще совсем мало. Постоянно крутясь на кафедре, Ольга
знала, что вокруг конференции в Пекине было много разговоров, обсужда-
лось, поедет ли туда советская делегация, и если поедет, то в каком сос-
таве. И будет ли наше участие в конференции означать, что данное научное
направление станет разрабатываться и в нашей стране. Назывались громкие
имена известных ученых, которые могли бы достойно представить советскую
психиатрию на этом научном собрании и которые в дальнейшем могли бы
возглавить развитие психиатрии катастроф... Но все было впустую, ибо на
китайскую конференцию наша делегация не поехала. Как раз в это время
разразился скандал, Всемирная организация здравоохранения предъявила на-
шей стране претензии в негуманных методах лечения и использовании психи-
атрии для борьбы с диссидентами...
Ольга. - Это было очень трудно.
казывать Берману во всех подробностях, каких усилий ей это стоило и в
скольких койках ей понадобилось побывать, чтобы какой-то знакомый ее
школьной приятельницы попросил какого-то своего знакомого... Ну и так
далее. А потом она еще платила за перевод, и поскольку китайский язык
относился к группе редких, то и перевод этот влетел ей в копеечку. Но и
скрывать тот факт, что трудности были, она не собиралась. Пусть Марк На-
умович поймет, что перед ним стоит человек, не останавливающийся ни пе-
ред чем во имя интересующей его науки.
одобрительно кивнул.
который является для вас новым. Давайте договоримся так. Вы оставите мне
ваш перевод, я дома посмотрю его более тщательно, подредактирую - там
есть ряд неточностей и даже небольшие ошибки. Но в целом - хорошо, очень
хорошо. Приходите ко мне...
стоящий перед ним на столе.
посажу первую группу готовиться, и мы с вами поговорим.
нуты не сомневалась, что Берман оставил перевод у себя не для того, что-
бы его редактировать, вернее, не только для этого. Он снимет копию и ос-
тавит ее у себя, а Ольге ничего не скажет. Наверняка в ближайшее время в
каком-нибудь медицинском журнале появится его статья с анализом сущест-
вующих подходов к психиатрии катастроф. А может быть, какой-то из этих
подходов будет выдан за его собственный. Но это пускай. Главное, чтобы
он во всеуслышание заявил на кафедре, что среди студентов, посещающих
научный кружок, появился наконец человек, не похожий на других, человек
по-настоящему заинтересованный, думающий, энергичный, предприимчивый. А
что касается статьи, то Ольга заблаговременно проштудировала специальные
издания за последние пять лет и убедилась, что все свои статьи Марк Нау-
мович Берман пишет в соавторстве. И соавтор у него все эти годы был пос-
тоянный - Александр Иннокентьевич Бороданков. Теперь оставалось только
набраться терпения и ждать.
неделю он сам подошел к Ольге, когда та собиралась уходить после очеред-
ного заседания студенческого научного кружка.
Свержин Владимир
Каргалов Вадим
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Пехов Алексей