Чтение 3–й страницы книги ~Книга Лидаэли и Артарна~

Секира гнома с шипением рассекла воздух. Сила удара оказалась настолько велика, что панцирь подвернувшегося ему под руку жука лопнул, обильно измарав землю вокруг бурой дрянью; еще одного врага пронзило копье старого сотника, и тут четверо уцелевших стеноломов решили, что с них довольно. Дружно развернувшись, они бросились наутек к реке. Гном с ревом ринулся в погоню, и уже у самой воды ему удалось прикончить еще одного врага.

- Ушли, гады! - Гном сплюнул, глядя на поспешно улепетывающих жуков.

- Стеноломы, известное дело, - пожал плечами Аргнист. - Правда, не видал я раньше, чтобы они вот так клубком бы катались... Сам-то ты цел, почтенный?

- Цел, цел, как же иначе, - заверил его гном, протягивая широченную ладонь. - Знакомы будем, что ли? Двалин я. Путешествую.

- Аргнист, владетель хутора. - Сотник пожал руку Двалина. - Как это тебя угораздило? Кто ж по нашим лесам в одиночестве бродит, пусть даже и в эту пору?

- Раз надо, то и зимой один потащишься, - буркнул гном, явно не желая затрагивать этой темы. - А как угораздило? Да Родгар его знает! Сидел под кустом - закусывал, значит, - как вдруг, откуда ни возьмись... Эдакий шар выкатывается - и ко мне! А секира в заплечнике! Ну, бывает ли такое?! - разгорячился гном - И доспех весь там остался, и шлем... Голые руки, даже дубины нет! Поверишь ли, почтенный, - бежать пришлось!

Аргнист поднял брови. Бродить по лесу без кольчуги, спрятав топор в заплечный мешок, только распоследний дурак станет. Тьфу, пропасть! И зачем этого гнома сюда понесло? Сожрут его и не поморщатся, а ему, Аргнисту, лишний камень на душу. Хорошо хоть не драться голыми руками ума у этого Двалина хватило...

Гномы, они вообще-то здравомыслием отличаются, то всем известно; правда, бывает, что среди Подгорного племени попадаются и самые что ни на есть отчаянные сорвиголовы. Если гном видит, что враг перед ним слишком силен, он не станет драться ради одной только драки, не погнушавшись даже позорного, на взгляд людей, бегства. Иное дело, если речь идет о золоте или, к примеру, задета честь, - гномы будут сражаться до последнего издыхания и либо оставят смертное поле победителями, либо останутся на этом поле сами.

- Двух этих тварей я голыми руками покалечил, пока они меня к реке гнали, - продолжал тем временем гном. - Справа вся там осталась - даже засапожник... Возвращаться придется, дык, что ж тут придумаешь...

Двалин отлично владел галенским языком, не слышалось даже и малейшего горлового акцента, каким обычно отличались его сородичи. Говорил он легко и охотно, опровергая расхожее мнение, будто горные гномы все поголовно молчуны и что каждое слово из них нужно тянуть кузнечными клещами.

- Возвращаться? - удивился Аргнист. - Куда ж сейчас возвращаться? Вон уж скоро темнеть начнет. Пойдем со мной! На хуторе заночуешь - утро, оно ведь вечера мудренее.

- Спасибо тебе, почтенный, - гном покачал головой. Лицо его приняло серьезное и даже чуть торжественное выражение. - Мне без справы моей никак... Ничего, в лесу переночую, дело-то, дык, оно привычное.

- Ну ты положительно спятил! - Аргнист начинал злиться. - Сожрут тебя к утру, понял? Сожрут и потрохов не оставят. Орда, знаешь, она шутить не умеет.

- Ну и пусть сожрут, а тебе-то что за печаль? - огрызнулся гном. - Иди давай своей дорогой, без тебя управлюсь.

- Тьфу, отродясь таких глупых гномов не видывал! - Аргнист сплюнул в сердцах. - Помирать собрался, что ли? Так давай я тебе веревку одолжу и жиром натру. Все не так больно будет.

Вот уж воистину верно присловье: "Как не сдвинешь гору, так не переупрямишь гнома". Но и не бросать же его здесь! Только погибнет зря. Вон мокрый весь до нитки, вода ручьями льет...

- Ладно, коли ты и впрямь умирать собрался, я тебе не товарищ, - решительно сказал Аргнист. - Давай решай, гном. Мне, знаешь, тоже недосуг.

- Что ж тут решать? - Двалин даже головы не повернул. - Ступай своей дорогой, почтенный. Спасибо тебе за помощь. За мной зачтется. Встретимся еще - рассчитаемся.

Аргнист только за голову схватился. Нет, будь что будет, но безумца этого он не бросит.

- Тогда пошли вместе, - решительно бросил старый сотник. Ладно. Дома подождут. Пусть и время уже не полуденное, и вечер близится, и Орда где-то рядом бродит - ничего, пересилим. Деера, правда, плакать будет... - Но, может, сперва обсушишься?

- Вместе? - обрадовался гном, словно и не было только что никакой размолвки. - Дык, здорово! Пошли! А на тот берег как? Вплавь?... А сушиться потом будем. Когда секиру найдем.

- Ну зачем же? Обойдем. У меня тут недалеко под берегом плот спрятан.

У Аргниста - хозяина рачительного - было в разных местах по реке припрятано десятка три плотиков, чтобы, ног не замочив, на другой берег перебираться.

Пройдя немного на закат, человек и гном спустили на воду небольшой плот; оттолкнувшись шестами, поплыли. Физиономия гнома вытянулась от отвращения (его народ отличается стойкой нелюбовью к воде), Двалин шептал себе под нос какие-то ругательства.

На другом берегу Аргнист и Двалин быстро отыскали следы гнома.

- Голыми руками давил, - не без гордости сообщил Двалин.

Они миновали место, где снег был основательно истоптан, а возле корней одной из сосен валялись жалкие останки неудачливого стенолома. Синеватые жесткие надкрылья, от которых отскакивали стрелы Аргниста с отлично закаленными наконечниками, были изломаны и искрошены.

"Справу" гнома они обнаружили там, где Двалин ее и оставил, - на небольшой уютной полянке, со всех сторон окруженной густым молодым сосняком. Спутник Аргниста бросился к высеребренной секире, точно к давно утраченной возлюбленной, - гладил лезвие, что-то шептал, даже несколько раз поцеловал.

- Р-родгар! Дык, теперь-то мы с вами совсем по-иному толковать станем!

Вокруг мешков Двалина валялось двое убитых им жуков. Гном тотчас же загорелся поотрубать им жвалы, чтобы потом сделать себе из них ожерелье.

- Медвежатники ж так делают, - объяснил он Аргнисту. - И охотники за драксами тоже...

Драксами гномы Северного Хьёрварда прозывали не шибко крупных крылатых дракончиков размером со свинью, обитавших в Отпорном Хребте и горах Ар-ан-Ашпаранга. Огнем они плеваться не умели, зато клыками и когтями орудовали на загляденье. Чешуя их - из-за целебных свойств - ценилась втрое дороже золота; колдуны и знахари, не скупясь, платили за языки этих созданий. Промысел этот считался почти погибельным - коли дракса увидишь, монетку брось. Гербом - тебе жить, а портретом его величества если, то драксу - гласило поверье охотников и означало, что половина схваток заканчивалась гибелью человека. Мало кто выдерживал больше года: коли с драксами управишься, так тебя гномы местные достанут. Они чужаков не любят. Драксы, мол, наша дичь, и все тут.

Согнувшись над одним из жуков, Двалин уже замахнулся секирой, когда Аргнист внезапно бросился гному на спину, сбив с ног и повалив в снег. Над их головами что-то негромко прошелестело.

Двалин голову поднял - отплевывается; глаза бешеные, рот перекошен, сейчас в драку кинется, да только весь запал его даром в землю ушел. Всего в десяти шагах, на дальнем конце поляны, глянь-кось, такой же стеноломов шар, весь синевато-стальной, панцирями бугрящийся. А на сосне, как раз в том месте, где Два-лина голова торчала, по коре пятно гари расползается и кислым воняет. Кто-то из жучар ядом плюнулся, верно, хотя раньше они на такое способны не были...

Если бы не войсковой опыт Аргниста, не жить гному. Чуть-чуть, едва заметно шелохнулись сосновые ветки на краю полянки, но старому сотнику хватило. Когда походами в Фейн ходили, тамошние бароны лесных стрелков вдоль всех троп расставляли. Так что увидел, как в зарослях что шевельнулось, - падай на землю сразу, потом разберемся. Промедлишь - стрела в горле обеспечена.

Гном опомнился первым.

- Р-родгар! Дык, позабавимся! - взревел. Аргнист и глазом моргнуть не успел, а Двалин уже на голову островерхий шлем нахлобучил, одним движением поверх мокрой куртки кольчугу натянул - кольчугу не простую, всю дивно мерцающую, мягко струящуюся, словно и не из металла вовсе, а из тонкого шелка соткана. Одна такая вещица целого состояния стоила, королю лишь по карману, да и то не всякому... Подгорный народ такие доспехи куда как неохотно продавал. Презрев опасность, Двалин бросился вперед, прямо на зловещий шар, нимало не заботясь, последует за ним Аргнист или нет. Сотник с плеча лук сорвал: прежде чем дело до рукопашной дойдет, слово свое должны стрелы сказать.

Первая из них свистнула над самой головой гнома, ударив точно в середину жучиного шара, и с легким звоном отскочила от панциря надкрылий. Шар дрогнул, покатился вперед, и тут на него вихрем налетел Двалин. Секира гнома ослепительно сверкнула, с хряском врезавшись в неподатливую плоть стеноломов. Шар мгновенно распался. Жуков-то, жуков - Хедин Отец Наш! - штук сорок, не меньше. Да и как деловито и сноровисто окружают!...

Эх, гном, гном, слишком рано вперед ты полез. Глядишь, я еще пару-тройку жучар подстрелил бы... а теперь только на копье вся и надежда. Никогда раньше не катались стеноломы шарами, никогда не нападали на людей в таком числе...

Аргнист едва успел на помощь Двалину. Копье старого бойца проткнуло самого шустрого из жуков, остальные расступились, словно опешив, и человек плечом к плечу с гномом приняли неравный бой.

Драка оказалась жаркой. Аргнисту пришлось бросить копье - стеноломы подобрались почти вплотную - и отбиваться топором. Сталь со звоном отлетала от синеватых надкрылий.

Снежные лоскутья побурели от щедро льющейся коричневой крови, жвалы их крошились о железо доспехов Двалина, рукава и полы куртки Аргниста мгновенно превратились в лохмотья...

Жуки нападали умело, стремительно, со всех сторон. Число их уменьшилось почти наполовину, но и силы Аргниста тоже иссякали. Твари бросались то справа, то слева, и с каждым разом уворачиваться становилось все труднее.

Дело было дрянь. В сердце змеей проскользнул холод смертной тоски. Нежто вот так, по-глупому, весной, из-за мальчишеского желания на ток глухариный сходить?... Двалнн тоже примолк - смекнул, видно, что тут все всерьез и дыхание надо беречь. Теперь лишь злорадно рычал, когда секирой очередного стенолома надвое разваливал.

Аргнист размозжил морду еще одной твари и вытаскивал ушедший в землю топор, когда у Двалина, похоже, терпение лопнуло, и он сделался если не настоящим берсеркером, то очень на него похожим. Гном взревел, как три тысячи пещерных василисков сразу. Забыв обо всем, он ринулся вперед, предостерегающий крик Аргниста пропал даром. А стеноломы, конечно, этому подарку негаданному очень даже обрадовались. И всем скопом навалились на Двалина со спины.

Как ни кряжист и коренаст был гном, однако и он не удержался - рухнул, погребенный под грудой синевато-стальных тел. Аргнист бросился было на выручку - другие стеноломы остановили. Грамотно, по всем правилам взяли в "клещи", так что пришлось топором отмахиваться, на месте без толку стоя...

И, наверное, стал бы этот бой последним и для не в меру отважного гнома, и для старого сотника, но в самый последний миг, когда вроде бы и надежды не осталось, свистнула откуда-то из сплетения сосновых ветвей нежданная белооперенная стрела. За ней вторая, третья, четвертая...

Они летели одна за другой, неведомый лучник выпускал их так ловко и быстро, что никто и глазом моргнуть бы не успел, а за первой белой молнией уже и следующая спешила. Стрелы эти с легкостью пронзали почитаемые непробиваемыми крыльевые панцири; не прошло и нескольких мгновений, как страшный ком распался, рассыпался синей окалиной мертвых тварей.

Двалин остался лежать ничком, неподвижный и окровавленный.

Все уцелевшие жуки с похвальной поспешностью бросились наутек. Краткое время спустя на поляне, кроме Аргниста и гнома, остались только мертвые стеноломы.

Хуторянин так и не смог уловить момента, когда их спаситель появился на краю поляны, - еще мгновение назад там застыли в недвижности сосновые ветки, а теперь, глянь-ка, у крайнего ствола стоит высокая стройная фигура в темно-зеленом плаще с прорезями для рук, длинный и тонкий лук странного белого дерева взят на изготовку.

- Эй, целы вы там? - голос полон тревоги, но чувствуется и еще некая внутренняя мягкость, столь несвойственная грубым и жестким местным охотникам. Незнакомец кошачьей поступью двинулся через поляну, склонился над Двалином, и лицо его тотчас вытянулось. - Проклятье! - Худо дело... Яд в раны попал... Торопиться надо!

Артисту и самому видно - плох гном, куда как плох, краше в домовину кладут. Шея, руки, ноги - все, что железом кольчуги прикрыто не было, стало сплошной раной, да еще и на глазах чернеющей. Хорошо, пальцы рук целы... Между колец доспеха с пугающей быстротой скользили алые струйки; стрелок отложил белый лук и склонился над Двалином.

Только теперь старый сотник смог как следует разглядеть незнакомца. Лицо правильное, чуть вытянутое, с высокими, хорошо очерченными скулами; от уха до уха аккуратная бородка курчавится, недлинная, темно-русая - девки такие любят. Брови срослись на переносице, а под ними холодновато поблескивают непривычно удлиненные глаза - серые, спокойные. Удивительно спокойные, словно и не было только что здесь кровавого боя, словно не хрипит у тебя на руках гном, кровью истекая... И где это ты только так стрелять выучился, парень?! И откуда это у тебя такие стрелы, что панцирь стенолома пробивают, словно гнилую рогожу?... И лук у тебя странный, хотя в Галене какого только заморского товара не встретишь.

Гном истекал кровью, глаза его закатились. В три руки стащили с Двалина сперва кольчугу, а затем залитую кровью алую куртку из кожи горной змеи. Незнакомец только присвистнул при виде жутких ран и споро взялся за дело.

Сперва добыл из сумки какие-то порошки и снадобья, но потом веко впавшему в забытье гному приподнял, губы сжал и все добро свое - в сторону. Ладони на окровавленную грудь гнома положил - пальцы длинные, тонкие, как только меч такими держит? - и по лицу гримаса боли прошла. Раз руками над ранами прошелся, другой, третий... Аргнист смотрел и чувствовал, как у него ум за разум заходит.

- Да ты никак колдун, парень? - с невольным уважением прохрипел Аргнист.

Глянь - а кровь уже остановилась, страшные раны на глазах затягивались, пугающий черный цвет исчезал. Видывал когда-то и Аргнист подобное - в Галене. Главный придворный чародей его величества Игнарона проделывал...

- Ничего особенного, - незнакомец проговорил устало. Пот со лба вытер. - Теперь твою руку давай глянем...

Целитель ловко вспорол лохмотья, оставшиеся от рукава куртки Аргниста. Рана вроде бы и небольшая, а успела и загноиться, и почернеть. В гвардии-то лечить стали бы просто - мечом чуть пониже плеча рубанули бы, да и весь сказ.

А тут... Диво дивное, да и только. Ладонь колдуна, не касаясь, над самой кожей прошла - и чудовищный нарыв тотчас прорвался, гной вскипел, словно вода в котелке, открылась здоровая розовая кожа...

- Вот и все. - Волшебник обессиленно сел прямо в снег.

- Позволь теперь мне помочь тебе, мастер. - Аргнист захлопотал вокруг своего спасителя. Заклятия творить - то дело не шутейное, всякий знает.

- Благодарю, мне уже лучше, - тот открыл глаза. - Но гнома в тепло нужно скорее... Иначе он, боюсь, не встанет больше.

- Вот устроил себе! Тьфу, пропасть! Храбрый, а дурак. Ладно, дотащу уж его как-нибудь. Но а тебя-то как зовут, мастер?

- Зови меня Эльстаном. - Волшебник с некоторым трудом поднялся. - А теперь - за работу!

Аргнист несколькими ударами топора снес пару молодых сосенок. На скорую руку смастерили некое подобие носилок, взвалили на них гнома и, сгибаясь под тяжестью ноши, побрели к хутору.

Домой добрались, когда уже совсем стемнело. По дороге почти не разговаривали: Аргнист знал, что волшебникам лишних вопросов задавать не стоит, а Эльстан тоже молчал.

- Вообще-то, у меня к тебе очень серьезный разговор, почтенный Аргнист, - возле ворот хутора волшебник нарушил молчание. - Мы поведем речь об Орде.

- Так что ж ты раньше молчал, досточтимый мастер? - удивился старый сотник. - Столько шли - вот и поговорили бы!

- Я следил за ее тварями, - последовал ответ. - С этими жуками - стеноломами, правильно? - мы бы справились, но, кроме них, там кружило немало бестий и похуже. Мне нельзя было отвлекаться.

- Ну, раз пришел говорить об Орде, отчего ж не потолковать, - кивнул Аргнист.

- Сам я с юга, - чуть быстрее, чем приличествовало уважающему себя могучему волшебнику, сказал Эльстан - С Рыцарского Рубежа. Был в братьях. Ушел. Теперь странствую один. - Он выпалил все это одним духом. Простой хуторянин никогда бы ничего не заподозрил, но Аргнист недаром служил в гвардии двух королей. Молодой чародей, мягко говоря, слегка хитрил. Но хитрил отчего-то совсем по-человечески.

Ворота хутора, несмотря на почти ночное время, были широко распахнуты. Во дворе горели многочисленные факелы, из конюшен выводили лошадей, слышался резкий и повелительный голос Алорта, старшего сына Аргниста.

- Ну, что расшумелись? - сердито бросил оторопевшим домочадцам Аргнист, внезапно появляясь из-за угла со своей странной ношей. - Чего суетитесь? Я уж и задержаться в лесу не могу - ровно дите неразумное! Лучше пошлите женщин два гостевых ложа приготовить да Саату позовите! Она у нас травница, - обернулся он к Эльстану.

- Это будет нелишне, - согласился тот.

- Отец! Но ты же в крови! - вдруг воскликнул Армиол. - Что случилось? Неужто Орда?...

- Пустяки, полдюжины стеноломов, и потому хватит квохтать! - строго прикрикнул на юношу отец. - Чай, не баба. Не видишь - на ногах стою.

Армиол осекся. Старшие братья, Алорт и Арталег, покосились на младшего с неодобрением - в самом деле, чего нюни разводит?... Отец умирать будет - и то все сделает, чтобы никто не заметил...

- Лучше помогите вот его внутрь внести, - распорядился Аргнист, и сыновья тотчас подхватили тяжелые носилки.

- Гнома подобрали, - пояснил Аргнист собравшимся у ворот людям. - Орда его потрепала. А это Эльстан, целитель искусный и стрелок отменный.

Молодой волшебник приложил руки к груди и поклонился.

- Пропустите, да раздайтесь же! - вдруг послышался высокий женский голос, заметно дрожащий от сдерживаемых слез. - Да отойдите же, не застите!

Работники, служанки и даже сыновья сотника поспешно расступились. Супругу Аргниста, почтенную Дееру, дочь Лииты, боялись все без исключения, и даже ее собственный муж. Когда хозяйка гневалась, от нее лучше было держаться подальше.

Она вынырнула из-за людских спин, высокая, статная, прямая, с едва заметной сединой в густых каштановых волосах. Большие темные глаза смотрели с укором и горькой обидой, пальцы теребили край передника.

- Да что ж это такое! - напустилась она на Аргниста, чего никогда не делала на людях. - Не иначе, на тот свет собрался, муженек! Мыслимое ли это дело - по лесу так долго шастать! Пусть даже и весной! Вот, пожалуйста, добродился! - Взгляд Дееры упал на окровавленный рукав. - Ну, что я тебе говорила?!

- Ладно, хозяюшка, не серчай. Видишь, какое дело приключилось... Гном в беду попал - что ж мне, бросать его было, что ли?

Против подобного аргумента Деера ничего возразить не могла.

- Да и гости у нас. - Аргнист шагнул в сторону, и Эльстан вновь поклонился - на сей раз одной Деере. Кое-кто из девушек демонстративно и томно вздохнул - гость был красив, очень красив...

- Так что ж ты его у ворот держишь? - тотчас возмутилась Деера. - А вы что встали? - повернулась она к сыновьям, так и застывшим с носилками на плечах. - Несите наверх, в пустую светелку! За Саатой послали?

- Послали, матушка, - тотчас отозвался Алорт.

- Вам не напомнишь - в отхожем месте штаны спустить забудете, - махнула рукой Деера.

Мало-помалу суета улеглась. Гнома уложили на заботливо приготовленное ложе; он оставался в полузабытьи, но Саата, быстро отыскав какое-то снадобье, влила-таки его в рот Двалину, и гном моментально уснул.

- Правильно, почтенная, - негромко сказал молодой женщине Эльстан.

Саата подняла глаза на гостя... и тут же опустила их, густо покраснев. В самой глубине глаз Эльстана чуть заметно мерцал теплый огонек, и любая женщина безошибочно угадала бы, что он означает...

Положение спас сам хозяин, позвавший Эльстана отужинать.

Уважая гостя, за едой его никто ни о чем не спросил. Однако, едва только ужин окончился, Эльстана тесно обступили со всех сторон. Аргнист назвал молодого волшебника "целителем и стрелком", отнюдь не чародеем; произнеси хозяин хутора слово "колдун", никто бы не подошел к Эльстану ближе чем на полет стрелы.

Все загомонили разом, требуя скорее подробностей. Саата скромно держалась в сторонке, хотя именно она-то и могла сказать кое-что о странном госте. Ее, травницу, обмануть было не так легко: раны на шее и руках Двалина говорили сами за себя. Однако она молчала...

- Погодите, погодите! - рассмеялся Эльстан, в шутливом ужасе вскидывая руки. - Сперва мне надо поговорить с почтенным Аргнистом. А потом я весь ваш, друзья мои! Споем и станцуем, а, как вы?

- Станцуем! Станцуем! - восторженно запищали девчонки. Парни выразили свое одобрение дружным "Ага!". Круг разомкнулся, пропуская Эльстана.

Старый сотник привел гостя в дальнюю полутемную горницу, самолично зажег лучины в кованых светцах, выставил расписной кувшин с горячим сбитнем и несколько чашек.

- Я ведь так разумею, - начал Аргнист, - ты об Орде подробности сбираешь. Пора, пора, давно пора чародеям за эту напасть взяться! Так что, почтенный, я кое-кого из своих тоже позову. Что я запамятую, они расскажут. Хотя что ты еще хочешь об Орде узнать, коли с Рыцарского Рубежа пришел?

Вопрос был с подвохом.

- Там умеют только отгонять тварей от стен, - чуть усмехнулся Эльстан. - Больше о чудовищах ничего не известно. А ведь они должны откуда-то появляться, где-то плодиться - разве не так? И одно из таких мест я уже знаю.

В горницу осторожно, бочком вдвинулись сыновья Аргниста, за ними Деера. Жена Аргниста вела за руку смущенную Саату, красную, как маков цвет. Свекровь была весьма высокого мнения о своей младшей невестке; поговаривали, будто Саата умеет ворожить и чуть ли не колдовать. Деера всему этому верила свято и, таща за собой слабо упирающуюся молодку, распоряжалась прямо на ходу:

- Ты в корень, в корень зри, девонька! На тебя вся моя надежда. Мало ли что пришлый этот наплетет! Кто их, странников-то нынешних, разберет, а только не зря бают, что добрые люди нонче по дорогам не шастают. Кто поумнее, тот на юге сидит, за Рыцарским Рубежом, кто поглупее - вот как мы, скажем, - те здесь... Орду отгоняют, чтоб южане эти задницы потолще наедали... Так что ты смотри внимательно! - Деера даже погрозила невестке пальцем.

- Матушка... так ведь Арталег-то... супруг мой... что скажет-то? Увидит, что я на гостя смотрю... Сами ведь сына своего знаете, матушка!

Деера нахмурилась. Ее средний и впрямь характером не задался - и упрям, и зол бывает, да и Саату, случается, как следует приложит... И отец ему уже не указ! А Саата ж ведь с дитем! Нет, еще раз пальцем девочку тронет... пусть в кузне живет. Да! Так Аргнисту и скажу, а то больно мягок он с ним... Сам сотник за всю жизнь не тронул жену и пальцем. Они и в самом деле жили "в любви и согласии", как пелось в песнях...

- Арталега не бойся, - насупив брови, решительно произнесла хозяйка хутора. - Сама ему сейчас скажу.

Пока сыновья Аргниста чинно рассаживались за столом (Саата - прямо напротив Эльстана), Деера дернула за рукав Арталега.

- Иди-ка сюда, голубь. - Губы матери были поджаты. Начало разговора не предвещало ничего хорошего, парень угрюмо поплелся следом. - Ты у меня смотри! - яростно прошипела Деера в лицо сыну. - Опять жену угостил?! Молчи! И в кого ты только такой изверг! В малолетстве котят все мучил, я думала - по глупости, а ты и взрослый такой же орясиной остался!... Ну ладно, об этом позже, а сейчас слушай - Саате я велела на Эльстана этого смотреть. Понял?! Я велела! Так что нишкни. А вообще, узнаю, что ты ее опять... - она на мгновение умолкла, собираясь с духом, - прокляну! Так и знай - прокляну!

- Мать, ты что? - опуская голову и сдвигая брови, пробурчал Арталег. - Сатьке ж я за дело... Нерасторопна, неуслужлива! Из лесу приду - сапог не снимет!...

- Я тебе покажу! - вспыхнула Деера. - Сапоги с него стаскивать жена должна!... Изверг, как есть изверг! Ну, я с тобой еще потолкую...

- А я ей все равно всыплю, - с мрачной угрозой пробормотал Арталег. - Нечего ей жаловаться!... Вместо ответа мать больно дернула его за вихор.

- Поговори у меня!... А теперь пошли. Ты понял?

Арталег угрюмо дернул плечом. Набычась и волком глядя по сторонам, он вошел в светелку вслед за матерью. Сильный, широкоплечий парень, длиннорукий, мускулистый, но глаза какие-то мутные, словно с гнильцой, вечно прищуренные, рот всегда брезгливо скривлен. Он понимал, что Саата вышла за него только по воле родителей - семьи Аргниста и Каргара договорились об этом браке восемь лет назад, - и от этого терзался все сильнее и сильнее с каждым днем...

- Прощения просим, гость дорогой, - извинилась Деера, усаживаясь рядом с мужем. - Задержались мы чуток, да, впрочем, нам же торопиться некуда? Ночь-то, она длинная...

- Справедливо, почтенная хозяйка, - Эльстан в знак согласия склонил голову. - Вы позволите мне начать?...

"Южанин, точно, - подумал Аргнист. - Здесь хоть всю округу частым бреднем прочеши, а второго, чтобы так изъяснялся, не сыщешь".

- Я искал этот хутор, почтенный Аргнист. Я знаю, что ты служил в королевском войске и остался в лесах после того несчастного похода. Все, что мог, об Орде я здесь вызнал. И хочу предложить тебе - и твоим сынам - одно трудное и опасное дело. Одно из логовищ Орды мне известно. В этой округе твари выходят из-под земли через развороченную вершину Холма Демонов.

ГЛАВА III

- Ты знаешь, откуда Орда идет к нам? - Аргниста ровно по голове чем-то тяжелым ударили. Он свыкся с Ордой. Знал, что она всегда была, есть и будет, что победить ее невозможно, что в человеческих силах лишь ненадолго оттеснить ее от своего порога.

- Знаю, - Эльстан кивнул.

Ишь, сидит, прямой, строгий, губы сжаты, в глазах - темное пламя. Сильный чародей. Очень сильный. Уж колдунов-то, проходимцев всяких Аргнист в молодости на юге насмотрелся. Силу чувствовать научился. Этот странноватый парень - из настоящих. Уж тут-то он, Аргнист, что угодно прозакладывать может.

И точно - Эльстан как будто его мысли прочитал. За пазуху полез и, глянь-ка, достает жезл волшебника!

Те, кто умеет заклятья бросать, тоже меж собой не равны. Самые низшие - это целители всякие, ворожеи, травники. Они если и колдуют, то самую малость. Правда, люди они большей частью достойные и полезные, хотя, конечно, в семье не без урода. Ступенью выше - колдуны. Эти кое-чему учились, могут молнию с небес свести, дождь вызвать, вещь пропавшую найти и так далее. Еще выше - волшебники. Эти имеют жезлы, из белой кости резанные, с прозрачным камнем на торце. Ну а высшая каста - маги. Эти с посохами ходят. Болтают, будто в посохе-то главная сила мага и кроется, хотя сам Аргнист подобному не верит. Что же ты за маг, если, без игрушки своей оставшись, в беспомощного старикашку превращаешься?...

Сыновья Аргниста переглянулись. Это было что-то новое, и от этого нового в сердцах начинал медленно разгораться жаркий огонь. Логово Орды! До него ни разу не добирался ни один человек. Они должны стать первыми!

А у Дееры сердце тотчас упало. Все, муженек теперь на месте не усидит. Да чтоб ему, Эльстану этому, на обед хоботяре попасться!

- И еще я хотел предупредить тебя - тебя и всех остальных хуторян. Орда тоже меняется. Появляются новые твари, куда более смертоносные. Вам они пока еще не попадались. Совет магов Галена думает, как вывести людей с севера за Рыцарский Рубеж.

- Что? - ошеломленно переспросил Аргнист. - На юг? В орденское ярмо?

- Кто знает, быть может, это окажется единственным выходом, - вздохнул Эльстан. - Но речь сейчас не только об этом. Я - разведчик. У меня два дела. И разузнать о новых тварях я могу лишь около того места, где они выходят на поверхность. Я пришел спросить тебя, не составишь ли мне компанию, - закончил пришелец недолгую свою речь.

Не составишь ли компанию! Легко сказать, да трудно сделать. Жезл, конечно, у тебя, парень, красивый, спору нет... и стрелы, ручаюсь, заговоренные... но что ты возле Холма Демонов найти хочешь?

Последнюю мысль Аргнист произнес вслух.

- Как что? - Эльстан аж удивился. - Ответ на простой вопрос: кто наслал на эти земли Орду? Зачем и почему? И как от нее избавиться?

- А мы-то тебе зачем? Сюда шли, ты толковал, что сам нас об Орде расспрашивать хочешь...

- Хочу и буду! - горячо подался вперед пришелец. - Но главное все же возле ее, Орды, логова. Большому войску там делать нечего. А небольшой отряд, глядишь, проскользнет.

- А зачем тебе мои муж и сыновья? - вскинулась Деера. - Ты, гость дорогой, чародей не из последних будешь - вот и извел бы эту Орду всю под корень! А то вы все мастера разговоры разводить... А потом окажется, что ты просто живот свой спасал, телами Аргниста да мальчишек загораживался?!

Слышно, Эльстан зубы сжал - аж скрипнули.

- Почтенная хозяйка, клянусь тебе Кровью Предвечных Звезд, что, окажись у меня достаточно силы, в тот же миг с Ордой бы расправился, пусть бы даже и жизнью собственной заплатить пришлось. Но, увы, не в моей это власти. И в одиночку пробиться к Холму Демонов я тоже не могу. Магия магией, но и без мечей тоже не обойтись. Не столь могуч я, почтенная хозяйка, чтобы рукой взмахнуть - и передо мной чистый путь откроется. Коли так, не носил бы с собой ни меча, ни лука.

Помолчали. Деера глаз не опустила, а вот Саата так прямо вся краской залилась. "Хорошо, Арталег не видит, как Эльстан этот на меня смотрит... Ой, да что ж это так сердце-то колотится?! Ты же мужняя жена..."

Аргнист же, едва про Кровь Звезд услыхал, так глаза мало что на лоб не выкатил, ровно мужик-деревенщина, впервые в Галене Светлопенном оказавшийся...

- Хорошо, Эльстан-чародей, - выговорил наконец хозяин. - Невместно мне на твою просьбу отказом отвечать. Пойду с тобой. Не первый раз Орде рогатину в подбрюшье всаживаем. Авось и на сей раз Боги Милостивцы, Хедин с Ракотом, защитят и оборонят.

Деера только ладонями лицо закрыла. Ума последнего муженек лишился, не иначе. Сгинет только, вот и все. Неужто ей теперь вдовой век вековать оставшийся!...

- Погоди, не реви, я ведь живой еще. - Аргнист жену по голове погладил и, к сыновьям повернувшись, продолжил: - Арталег! Со мной пойдешь. Ты, Армиол тоже. А ты, Алорт, здесь заместо меня останешься.

- Армиол-то тебе зачем? - подала голос Деера. - Оставь ты его! Я еще внуков его покачать хочу...

- Мамо, да вернемся мы все, вернемся!... - Армиол так и вскинулся - боится, что дома оставят.

- Выступим завтра, - решил Аргнист. - Алорт! Хватит брови хмурить! На тебя весь народ оставляю! Мать! Хозяйство! Хутор храни, чтобы нам было куда вернуться!

Коренастый, основательный Алорт молча наклонил голову. Слово отца - закон. Иначе пропадем все ни за что.