участвовать. Цель всего этого только одна: раз ты уходишь, то нужно зас-
тавить тебя сделать как можно больше грязной работы, от которой все от-
казываются. Например, закончить следствие по делу, которое вели по оче-
реди шесть или семь следователей, растеряв по дороге половину бумаг и
почти все доказательства. Всунуть такое дело никому не удается, потому
что если приказать, то это будет не завершение следствия, а просто оче-
редной, восьмой следователь, который внесет в имеющийся бардак и свою
скромную лепту, а до суда дело все равно не доведет. Или, к примеру, де-
ло, которое просто страшно доводить до конца, потому как жить еще хочет-
ся. Доборовольно и добросовестно за такое дерьмо никто не возьмется. Ес-
ли прикажут - они повозятся для видимости месяц-другой и сунут папку с
делом в шкаф. Пользы никакой, спасибо еще, если не навредят. Дело дох-
лое, бесперспективное, и заставить следователя довести его до суда прак-
тически невозможно, если следователь в этом сам лично не заинтересован.
Вот на таких, как ты, которые хотят, чтобы их отпустили или еще какое
одолжение им сделали, эти дела и сваливают. Дескать, сделаешь - и можешь
быть свободен. Давайте, Татьяна Григорьевна, искать консенсус, теперь
это модно. Мы вам идем навстречу, хотя и не обязаны, так уж и вы нам
навстречу пойдите. Не бросайте дело на полдороге, доведите до ума. По-
нятно, Танюха?
та ваших игрищ? Ждать, пока Гриша меня вызовет, или самой идти и предла-
гать свои услуги?
потом он тебя вызовет и начнет рассказывать, как он не хотел тебя отпус-
кать и как я ему говорил неприятные слова. Он, конечно, в полном праве
тебя не отпустить, но раз ты такая стерва и ходишь по начальственным ка-
бинетам, то ему проще разрешить тебе перевод, чем объясняться с руко-
водством, которому ты рассказываешь про Гришу всякие гадости. Ты в этот
момент начнешь чувствовать себя ужасно виноватой, и, чтобы ты могла ис-
купить свою вину перед Гришей, тебе будет предложено поработать над не-
которыми делами, с которыми никто не может и не хочет справляться. За-
кончишь - и уматывай в свою столицу.
вершенства. Только я ведь никаких гадостей про Гришу тебе не говорила.
Так что ему упрекнуть меня будет не в чем. Этот фокус не пройдет.
Теперь он стоял совсем рядом, нависая над ней, - еще как пройдет.
жизни не докажешь, что ты их не говорила. Танечка, дорогая моя, не ду-
май, что следственная работа - это; одно, а жизнь - это нечто другое.
Это все одно и то же. Ты же в следственной работе такой прием использу-
ешь чуть ли не каждый день, правда?
седневной жизни? Прием рассчитан на человеческую психологию, и в этом
смысле он универсален. Для того чтобы все получилось, нужно только знать
правила игры и строго их соблюдать. Я эти правила знаю, и Гриша их зна-
ет, поэтому у него все получится. Он вызовет тебя и скажет, что я ему
звонил. Ты приходила ко мне жаловаться на то, что Гриша тебя не отпуска-
ет, и рассказывала о том, что Гриша - гад последний и сволочь, пьет на
работе, берет взятки и регулярно трахает на рабочем столе начальника
секретариата Свету, или как там у вас ее зовут. И я ему, конечно же, об
этом доложил. После такого он не считает возможным удерживать тебя во
вверенной ему службе, ему не нужны сотрудники-подлецы, которые готовы
оболгать начальника во имя собственных интересов, лучше пусть у него не
будет никаких следователей, чем такие. Здесь, заметь себе, хитрость но-
мер раз. Он отпускает тебя не потому, что сверху попросили или приказа-
ли, а потому, что ты оказалась последней дрянью и теперь он сам не хо-
чет, чтобы ты у него работала.
а не мне? Я-то ему сказал, что ты его грязью поливала. И здесь у него
хитрость номер два.
не предусмотрено. Я скажу ему, что ты у меня была и высказывала недо-
вольство Гришей в связи с тем, что он не отпускает тебя и не дает разре-
шения на перевод в Москву. Остальное он сам придумает. Есть только один
способ доказать, что ты в действительности ничего плохого мне про Гришу
не говорила: устроить нам очную ставку. То есть собрать нас в одном ка-
бинете и спросить меня в его присутствии, говорила ли ты мне про него
гадости. Но ведь я на такую встречу никогда не соглашусь. Я-то правила
игры знаю. Поэтому ты вынуждена будешь считать, что у Гриши есть все ос-
нования на тебя обижаться. Да, я, твой давний приятель Игорь Величко,
оказался дураком и сволочью, оклеветал тебя в глазах твоего начальника
Гриши Исакова, но убедить Гришу ты в этом не можешь, поэтому тебе при-
дется смириться с тем, что он теперь плохо о тебе думает. Ну а остальное
уже плавно вытекает из этого.
щееся довольством крупное лицо Игоря Величко.
ками, как бы мы вами руководили, интересно знать? Ладно, нечего мне мо-
раль читать, сам не маленький. Скажи-ка лучше, запрос на твое личное де-
ло уже послали?
получено? Как только Гриша скажет, что отпускает меня, я сразу же позво-
ню мужу, и на следующий день запрос пойдет в Питер.
в секретариате, чтобы дали тебе знать, как только запрос придет.
рос потеряется. Ты ждешь неделю, другую, месяц, два, три, а никто тебя
не вызывает. Ты уверена, что запрос давно получен и дело ушло в Москву
для ознакомления, а на самом деле никто его и не думал в Москву посы-
лать, потому что в отдел кадров запрос не поступал. На тебя грузят самые
черные дела, в том числе и опасные для жизни, ты работаешь, полагая, что
все это вот-вот кончится, а ничего еще даже и не начиналось. Допустим,
дело отошлют в Москву, там его посмотрят, скажут, что ты им подходишь, и
направят сюда запрос на откомандирование. Но запрос-то тоже может не
дойти. И никто тебя в Москву не откомандирует. Так что бди, глаз с сек-
ретариата не спускай, а еще лучше - договорись с мужем, пусть он все
запросы из Москвы, и на личное дело, и на откомандирование, берет в
собственные руки и везет сюда лично. И ты лично будешь приносить их, в
секретариат на регистрацию и относить в кадры. Поняла? Только так у тебя
есть шанс выбраться отсюда хотя бы месяца через два. А иначе прождешь
два года.
давно уже считают хорошим следователем, но я, вероятно, сильно оторва-
лась от жизни. Я имею в виду жизнь той системы, в которой мы с тобой ра-
ботаем. Я здорово умею играть в эти самые игры с прокуратурой, с судами
и адвокатами, но я никогда не предполагала, что между "своими" в рамках
одной системы тоже играют. Как-то не приходилось мне решать свои личные
проблемы через руководство.
чу. - Ты уж прямо монстров какихто из нас делаешь. Все люди, все челове-
ки, все нормальные. Кстати, если будет совсем туго, сделай финт ушами.
Увольняйся из органов, снимай погоны, переезжай в Москву и восстанавли-
вайся. Так многие делают, если начальство не отпускает. На гражданку те-
бя не имеют права не отпустить, по закону не полагается. Тыне думала о
таком варианте?
проходить медкомиссию, а я ее не пройду.
меня шансов нет. Лишний вес, а от него все проблемы. Сердце, одышка и
так далее. Короче, этот вариант не пройдет.
руки. Ничего, Танюха, не бойся, прорвешься. Ты же умница, тебе никакие
дохлые дела не страшны.
лей. Через три дня Татьяну вызвал Григорий Павлович Исаков и голосом,
полным сдерживаемого страдания, объяснил, какая она тварь неблагодарная
и что после всего, что произошло, он не может ее удерживать здесь. Пусть
уходит на все четыре стороны, но сначала...
следователь Татьяна Образцова приняла к производству несколько дел - од-
но другого гаже. В основном это были дела, давно "запоротые", по которым
своевременно не было сделано самое необходимое, и теперь предстояла нуд-
ная, рутинная, но требующая недюжинной изобретательности работа по восс-
тановлению того, что еще можно было восстановить, и по равноценной заме-
не того, что восстановить уже нельзя. И только одно из девяти принятых
ею дел было еще относительно свежим, всего месячной давности. Но тоже,
судя по всему, радости не сулило. Татьяна решила начать с него.
понимал. Кроме одного: он должен выдержать. Он должен постараться не
сесть на полную катушку, но это - задача номер два. Второстепенная зада-
ча. Существенная, конечно, но не самая главная. А самая главная задача,
задача номер один, это не предать человека, который ему доверился. Иначе
Орловский Гай Юлий
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Шилова Юлия