теплосетей!.. Он остался стоять, как белый корабль у пирса!..
- И все равно пустой... Да бросьте вы, академик! Я вам покажу такое - сразу
все забудете!..
- Бросить? Как это - бросить?! Кто же отважился... - академик окончательно
потерял самообладание. - Нет! Нет! Кто купил?! Кто посмел купить город?!
- Точно не знаю. Конырев говорил, какие-то братья Беленькие. Или общество
Белых Братьев... Я не совсем понял, - Зимогор вдохновился, - если нужно, я
уточню. Но вы не расстраивайтесь, Святослав Людвигович! Я пришел вас
утешить! Да!.. Потому что обнаружил то, что вы искали! И вовсе не там, не
на Таймыре!
Насадный глядел на него теперь, как на врага, и лишь старость, физическая
слабость и присутствие здесь его милой жены не позволяли ему взять гостя за
шиворот и выкинуть за дверь. Отчаянная попытка сделать это была бы просто
смешной...
Он сел, стиснул кулаки, проговорил с тихой усталостью:
- Уходите отсюда. Пожалуйста... Зимогор не услышал, и его веселость
казалась издевательской.
- Сейчас... Одну минуту! - открыл-таки кейс и тут же захлопнул, словно
опасался выпустить птицу. - Знаете, у вас тут компьютер...
- Вы что, ходячий вирус? Я его выключил!
- Нет, солонка пуста, но мало ли что, - озабоченно заговорила жена
Зимогора. - Нужно накрыть системный блок фольгой или сеткой. На всякий
случай... Могут полететь все программы и файлы. У вас есть обыкновенная
фольга? Ну, в которой запекают мясо?
- Я не запекаю мясо, - сквозь зубы выдавил академик.
- Вы живете один? - почему-то изумилась она и тут же пожалела. - Это очень
грустно - жить одному...
- Пожалуй, нет! Лучше я отключу и вынесу его в другую комнату, - решил
наглый гость и, отсоединив системный блок, понес его в коридор. - Так будет
надежнее!
Святослав Людвигович вскочил с желанием вышвырнуть кейс вслед за ним,
однако внезапная и отчетливая мысль, что Зимогор тут ни при чем, остановила
его. Да, он странный, одержимый, может, даже не совсем здоровый человек, и
при этом совершенно не виновен.
Если не считать принесенной им дурной вести о проданном городе...
- Поставил в мастерской! - сообщил он, вбегая в кабинет. - За чугунную
станину камнерезки, не достанет...
- Кто вы? - будто очнувшись, спросил Насадный. - Кто вы такие?
- Я представился, - несколько растерянно проговорил Зимогор. - Геолог,
работаю начальником экспедиции, в системе военно-инженерных войск. А это
моя жена...
- Это я понял!.. Зачем пришли? Вернее, с чем? Сказать, что продали мой
город?
- Нет, я случайно... открыл Астроблему, метеоритный кратер, который стал
родиной человека.
- Какого человека?
- Человека разумного! Из породы земных! Их еще называют - гои...
Ноги академика подломились. Он грузно осел на шаткий стул и, пожалуй, в
третий раз увидел гостя в новом образе. А тот откинул крышку кейса,
отделанного внутри зеленоватой медной сеткой, достал жестяную коробку
из-под чая, бережно поставил на стол и извлек из нее маленькую стеклянную
солонку со стальной дырчатой крышечкой.
- Вот, - заключил Зимогор, - здесь были не алмазы и не золото. Сюда входит
всего десять граммов мелкой соли. При желании можно засыпать сто золотого
песка или двести курчатовия, каких-нибудь актиноидов... Некоторое время
здесь находилась манорайская соль! Невероятно тяжелая - примерно сто
семьдесят граммов один кубический сантиметр!
- И где же она, ваша соль?
- Ее отняли, - мгновенно и ненадолго сник странный гость. - В общем, и
правильно сделали... Я не жалею, правда! Но она была!
- Я не знаю, что такое манорайская соль.
-- Правильно, никто этого еще не знает в ученом мире, - засмеялся он. - Но
я держал ее на ладони! Это особое вещество!.. Солнечное! Точнее,
метеоритное вещество солнечного происхождения. Солнечный ядерный взрыв
выбросил вместе с протуберанцем часть расплава... или солнечного тела,
монолита. И в космосе возникла комета... Нет, скорее, огненный астероид,
который много миллионов световых лет носился во Вселенной. Пока не достиг
Земли...
- Бред, молодой человек! Вы ничего не понимаете ни в геологии, ни в
астрономии, ни тем более в проблемах "звездных ран"!
Зимогор сглотнул ком, но не обиделся.
- Возможно... Скорее, вы правы, академик. Но в этой солонке была соль!
- Была и сплыла!
- Я сам видел! Держал в руках!.. Нет, все по порядку. Сначала в Манорае я
встретил свою бывшую жену. То есть вот ее! И знаете... все вспомнил и снова
влюбился. Вы же видите, какая она прекрасная!.. Впрочем, что я? Я стал
счастливым! Самым счастливым!
- Поздравляю, - буркнул академик. - Не пойму, что вам надо? Встретили и
снова полюбили бывшую жену, счастливы, недавно назначены начальником
экспедиции... Что вам надо, молодой человек? Зачем вам родина человечества?
- Как же! На свете столько несчастных! И стыдно быть счастливым! - с
прежним восторженным трепетом проговорила жена Зимогора. - Но и у вас скоро
все образуется...
- Вы что, тоже ищете Беловодье?
- Ничего подобного, мы не ищем. Мы его нашли! - Зимогор поднял на ладони
солонку, как драгоценный камень. - И вот мое доказательство!
- Там дырка от бублика! - Насадный ощущал раздражение: гость все больше
напоминал счастливого идиота.
- Нет, академик! Не дырка! Эта вещичка... напиталась энергией манорайской
соли. Представляете, какой энергетической силы вещество, если одна
остаточная действует потрясающе! Если бы у вас тут остался компьютер, а я
поднес к нему... Впрочем, идея! - он залез на стол грязными ботинками. -
Сейчас продемонстрирую! Чтоб не голословно! Смотрите, подношу к часам
солонку!..
Он едва сдерживал ребячий восторг. Циферблат электронных часов на стене
вдруг засиял, после чего секундная стрелка дернулась пару раз, замерла и
пошла в обратную сторону...
* * *
Альпийский луг, малахитовый от дождя, был разрезан вездеходными гусеницами
надвое, и южная его сторона порядком обезображена техникой, разбросанным
оборудованием, трубами, глубокими шурфами и ямами, тогда как северная,
более высокая, оставалась еще ярко-зеленой и нетронутой. Впрочем, если
смотреть сверху, с горы, создавалось впечатление, что здесь еще не ступала
нога человека, поскольку сама буровая установка, трактора, небольшой
экскаватор и вся окружающая площадь были по всем правилам затянуты
маскировочными сетями, которые следовало менять, ибо осенняя желтизна уже
побила яркую зелень.
- А что сетями завешались? - засмеялся Конырев. - Смотри, как на фронте!..