тобой - охотники, понимаешь? Так устроено в мире: человек всегда охотник, в
том числе, и за диким зверем.
выжить без добычи. Мы умрем на морозе, а этот медведь - никогда.
юношеский максимализм.
всякому сопротивлению.
вверх и стал рывками, по сантиметру, оттягивать зверя о г стены, таким
образом, опрокидывая тушу на хребет. Инга тоже что-то делала, пыхтела рядом,
и они часто стукались головами и встречались руками. Когда медведь наконец
оказался на спине, Мамонт достал нож.
вспарывать шкуру.
до таза, наощупь располосовал диафрагму, пахнуло теплом...
Вытряхнул, выпростал ее из свитеров, штанов и нижнего белья, затем подхватил
поперек и стал заталкивать в горячее медвежье чрево.
разрез на медвежьем брюхе, будто запахнул спальный мешок.
материнском чреве. Придет утро, и ты родишься, во в горой раз. А человек
всегда рождается в крови и муках. Так что лежи спокойно. Сейчас тебе станет
тепло и хорошо. Потому что нет ничего спасительнее материнского тепла...
спутница уже спала.
биологического тепла, а материнского, особого тепла, поскольку добытый зверь
оказался медведицей, и два вырезанных из чрева медвежонка вместе с маткой
лежали сейчас в углу берлоги. Прежде чем угнездиться самому рядом с тушей,
он взял их, вытащил наверх и забросил подальше в снег...
скрипел зубами, ощущая ту же боль, разламывающую пальцы, но ни разу не
проснулся до конца, чтобы ощутить явь. Наконец, вырвавшись из тяжкой
дремоты, он обнаружил, что на улице день и отраженный от снега яркий
солнечный свет достает до глубин медвежьей норы, так что можно различить
свои руки.
смазал обмороженные и распухшие пальцы медвежьим жиром, намотал портянки и,
пересиливая боль, загнал ноги в сапоги. Пока спутница не проснулась,
следовало сходить и поискать спички: в мерзлом снегу они не могли
размокнуть. Однако едва он сунулся в лаз, как Инга окликнула громким,
шипящим шепотом - потеряла голос.
Потом разведу костер и приму роды.
можно было рассказывать сказки...
брюха. Помнишь сказку про Красную Шапочку?..
чувствую... Только ноги ноют.
не будет.
сверкающего солнца и зернистого снега. Мороз давил градусов под тридцать,
заиндевевшие деревья стояли неподвижно, будто соляные разводья в Зале
Мертвых. Мамонт прошел своим старым следом к куче дров, первым делом поднял
и отряхнул от снега волчий треух, натянул его на голову, затем взял топор и
принялся разгребать лезвием снег. Рыл почти до земли, медленно продвигаясь
по пути своего безумного вчерашнего движения к призрачному старцу. Если бы
успел чиркнуть спичкой, запалить заготовленную бересту, не было бы видения.
Живой огонь в один миг вернул бы разум из-за роковой черты, где начинается
бесконтрольная игра воображения... И все-таки, откуда на Урале взялся еще
один снежный человек? Ведь давно уже, от самого водораздела, гонится он по
его следам, проявляя то ли простое любопытство к себе подобному существу, то
ли преследуя Мамонта с определенными целями. Неужели хранители "сокровищ
Вар-Вар" свели с ума и превратили в говорящую обезьяну не одного только
Зямщица?..
и ничего не нашел. Он точно определил, где стоял, когда окликнула Инга, и
как потом пошел к пригрезившемуся Атенону, и в каком месте примерно выпустил
из руки коробок, однако снег на этом вероятном пути движения оказался пуст.
Возвращаясь назад, к дровам, он внезапно увидел спичку, воткнувшуюся в снег
вверх серной головкой! Она оказалась с правой стороны, значит, коробок
должен лежать где-то слева. Убрав драгоценную спичку в бумажник, Мамонт
встал на колени и принялся перелопачивать снег, постепенно увеличивая круг.
И с подступающей тоской ощущал, как все меньше и меньше остается надежды.
Нельзя было допускать, чтобы она иссякла вообще.
воображении вчерашние события. Здесь наверняка было заколдованное место,
некая "черная дыра", куда улетало все, что хоть на мгновение выпущено из рук
или памяти. Замкнутый круг, обманчивое пространство, где почти не действует
сила разума и логики. Всего в полукилометре перевал Дятлова, где накрылась
целая группа туристов, кем-то напуганных, сбежавших полуголыми в мороз из
теплой палатки. А чуть подальше - зловещая гора Солат-Сяхла, Гора Мертвых...
смерти?..
потеряли чувствительность. Мамонт подобрал оставленные вчера вещи и скорым
шагом направился к берлоге. Нужно отогреться, хотя медвежья туша уже остыла
и лишь в чреве еще хранится тепло, "принять роды", запеленать новорожденную
и снова искать, пока светло. Перерыть три раза, десять, просеять весь снег,
ибо от этого зависит жизнь. В медвежьем логове скоро станет так же холодно,
как и на улице...
надежда, ибо зажечь ее без коробка не так-то просто, а пока она лежит целой,
есть узкая щель из этой "черной дыры"...
в горле лаза.
явиться на свет Божий.
головы.- Все нужно делать в свой срок. Помнишь, у Экклезиаста...
посадил почти насильно, рывком напялил на голову тонкий свитер, просунул
руки в рукава.
спортивного костюма, вынул Ингу из чрева.- С днем рождения тебя!
пропитанные внутренним медвежьим салом, бедра.- Можешь покричать. В этом
мире человек давно уже рождается со слезами.
врастопырку, как на надутой медицинской перчатке. Мамонт нарвал внутреннего
сала, обложил им ноги и надел носки. Затем упаковал ее ступни в волчий
треух, обернул сверху одеялом. В берлоге сильно похолодало, толстый подстил
под ногами начинал смерзаться: лишь огромное животное телом своим способно
было обогревать это жилище, поддерживать в нем плюсовую температуру. Чтобы
выжить здесь человеку, надо было снять шкуру со зверя, разделать тушу и
вынести мясо наружу. Из шкуры можно сшить спальный мешок мехом внутрь - на
двоих будет впору, но сырое мясо есть не станешь, через сутки-другие желудок
не примет...