Чтение 3–й страницы книги ~Автономный рейд~

Арбате производил впечатление солидности, в банке "Микон" о фирме тоже
отозвались уважительно. В общем, мы подписались.

Везти груз должен был Боцман. Однако за день до поездки некий чайник
влетел на своей "копейке" в бок его "форду-скорпио", покорежив машину и
сотряся могучий мозг моего друга. Боцман уверял, что чувствует себя
прекрасно и что готов в полет. Но мы решили не рисковать. Не война, чего
горячиться. Поэтому в Тбилиси выпало отправиться мне.

Передача "Изумрудом" ожерелья Тамары была обставлена как полагается.
Сначала в офисе на Арбате двое экспертов, приглашенных покупателями, в
перчатках, с лупами и химикатами обнюхали каждый камешек в полосе из
чеканных золотых прямоугольников. Потом сокровище запаяли в прозрачный
полиэтиленовый чехол и уложили в футляр с полупрозрачной крышкой. Потом
футляр еще раз обтянули прозрачным полиэтиленом и уложили в металлический
кейс.

Получив под расписку чемоданчик с ожерельем, я пожал продавцам и
покупателям руки и на арендованном броневике благополучно добрался до
Шереметьева. Артист явно для всех сопровождал меня в стальном кузове, а Док,
маскируясь, следовал позади на своем стареньком "мерее". В аэропорту Артист,
по обыкновению щедро одаривая пассажирок и служительниц авиасервиса
комплиментами, проследил, как я прохожу контроли, просветки и, кстати, даже
обнюхивания на предмет наркоты. Я помахал ему рукой, прошел через
таможенников в малый спецзал и только-только осмотрелся в ожидании
приглашения на посадку, как и объявились Регина с Поводком.

x x x

Пока я соображал, что бы все это могло значить, Поводок объяснил мне,
что они с Региной после дембеля работают тут. Ненавязчиво проверяют, так
сказать, для страховки, VIPов и их сопровождающих на тот случай, если даже
после всех просветок кто-то из них умудрится протащить или заполучить по
дороге нечто незаконное или опасное. Вернее, работает, конечно, Регина, а он
состоит при ней в роли переводчика.

То ли Регина хорошо запомнила мой запах, то ли нюх у нее был куда
чутче, чем у других ее хвостатых коллег, то ли чувство ответственности,
закаленное в боях, оказалось мощнее, но она сумела у меня на руке засечь
следы взрывчатки. Уловила те ничтожные молекулы, которые только и могли там
остаться после недавнего мытья рук в туалете. Из-за этих-то вот молекул мне
и приходилось теперь в темпе ломать себе башку.

Объяснить этот факт можно тысячью способов. Ну например. Незадолго до
нас броневик кто-то использовал для перевозки ВВ. Или саперов. Пылинки осели
в кузове или остались на ручках после прикосновений взрывников, а я их
нечаянно подцепил. Или даже еще проще: у нас в офисе я взялся за какой-то
предмет, на котором до этого оставил следы ВВ наш Боцман. Он у нас главный
технический спец и такой большой любитель разминировании, что недавно опять
занимался на курсах повышения саперской квалификации. Главное, что у меня не
было никаких оснований подозревать наличие взрывчатки внутри прикованного к
моей руке кейса, ибо я в него руками не лазил. Только заглянул, когда не
сводил глаз с ожерелья в полупрозрачном, да еще и запаянном в полиэтилен
футляре. Так что смешно поднимать панику из-за какого-то несолидного
запашка.

И поскольку веских поводов для тревоги нет, надо лететь.

-- Пусть она проверит кейс, -- попросил я Поводка, и Регина, не
дожидаясь его дубляжа, привстала и обнюхала чемоданчик, начиная с ручки и
кончая петельками на донце. Свою скептическую реакцию она сделала ясной даже
для меня.

-- И как ты считаешь, -- спросил я вроде бы у Поводка, но глядя на
Регину, -- это опасно?

-- Откуда мне знать? -- пожал плечами простодушный сержант, но его
опекунша кратко рыкнула, и он уточнил:

-- Вообще-то, по-моему, она тебе не советует. Видишь, как смотрит по
сторонам: от кого-то в этом зале несет злостью и опасностью для тебя. Кто-то
именно тебя пасет.

Если я не полечу, вернусь и все окажется шухером на пустом месте,
расходы на аренду броневика однозначно попадают на наш бюджет, как и
стоимость билета, и штрафные за задержку и срыв сроков доставки, что сразу
сделает эту поездку убыточной, а меня идиотом. Трусливым причем.

С другой стороны, Регина столько раз нас выручала, предупреждая порой
даже о снайперах, что не верить ей я не мог. Как жить, если уж и
однополчанам не верить? Или однополчанкам? Собственно, на нас всех, и на
меня в том числе, ей было плевать. Фактически эта сука по-настоящему
оберегала одного только Поводка, заботиться о котором привыкла с самого
раннего щенячьего возраста. Своего, вестимо: сам Поводок из своей щенячьей
инфантильности до сих пор не выбрался. Причем Регина думала не только о его
телесной целости, но и о его карьере и пропитании. Поэтому я был склонен
доверять ее женско-материнскому чутью больше, чем собственной логике или
экономической целесообразности.

Но если Регина права и за мной тут присматривают, то просто так мне не
смыться. А вдруг, чем черт не шутит, в моем кейсе ВВ с радио-взрывателем? И
ну как его запустят? Нет, мне не хотелось рисковать подобным образом, пока
кейс ко мне прикован. И вообще, есть такой в нашем деле постулат: когда
некое истолкование событий принято за базовое, вести себя надлежит так,
будто никаких сомнений уже и не существует. По полной программе и с
максимальной бдительностью.

-- Мить, -- попросил я, -- щелкни себя по горлу и кивни на ту дверь, из
которой вы пришли.

-- Ты что? Я ж на работе! -- возмутился он, но Регина дернула ухом, и
он повиновался, звучно щелкнул себя по гортани.

-- А, черт с ними, с приказами! -- Как бы поддаваясь на его призыв, я
громко засмеялся и обхватил Поводка. При нашей разнице в росте обхватить мне
его удалось только на уровне талии. -- Пошли квакнем! Время еще есть.

Пока Регина вела нас по каким-то коридорчикам и зальчикам, я
скороговоркой объяснял диспозицию. Броневик должен ждать, пока Артист не
убедится, что я сел в самолет и тот взлетел. Но те, кто, допустим, затеял
нехорошее, тоже наверняка присматривают и за Артистом, и за броневиком.
Уловив идею. Поводок и псина отвели меня к малозаметному выходу в зал
ожидания. Погранцы, таможенники и авиационные барышни на нас внимания не
обращали. Регину и Поводка тут знали, и знали, что работники они
безупречные.

Но когда я, пробормотав "Спасибо вам, ребята. По гроб обязан!",
заторопился к телефону-автомату, Регина вдруг рыкнула мне вслед. Я
недоуменно обернулся, и Поводок, недоуменно пожав плечами -- дескать, он тут
ни при чем, -- перевел мне этот рык, потерев палец о палец. Я спохватился и
отдал подопечному Регины полсотни баксов. Сержант сделал было вид, что
отказывается, но сука рыкнула и на него. Женщина -- она и есть женщина, она
гораздо практичнее мужика в том, что касается обеспечения семейного будущего
и благополучия ее щенка...

Мне нужен был Артист: у него была глушилка. Но до Артиста у меня
дозвониться не вышло: занято. Наверняка трепался с кем-то из своих пассий.
Тогда я позвонил Доку и вкратце объяснил ему ситуацию. Он согласился, что
рисковать не стоит. И согласился также с мыслью, что в броневик мне
возвращаться не стоит. Если дело хреново, за ним наверняка следят. Мы
договорились, что он заберет у Артиста глушилку и будет ждать меня возле
выхода из таможни.

Сказано -- сделано. Когда я нырнул в его серо-перламутровый
"мерседес-230", то первым делом убедился, что глушилка действует. Это сейчас
главное: ведь если, паче чаяния, в моем кейсе есть радиовзрыватель, при ней
он не сработает. В эфире столько всяких помех от раций, радиотелефонов, ЛЭП
и подстанций, что пришлось разработать специальные глушилки, создающие
вокруг радиовзрывателей такое плотное "облако" помех, что сквозь него не
прорвется никакой сигнал. Правда, это хотя и гарантировало от случайного
взрыва, но ни в коей мере не гарантировало от той же беды, если кроме
радиовзрывателя имелся еще и какой-нибудь другой. Химический, например.
Короче, у меня были все основания стремиться как можно скорее избавиться от
кейса. Но Док повел машину в сторону Зеленограда. На всякий случай. На тот
же случай Артист как ни в чем не бывало изображал безмятежное ожидание моего
отлета. Уверен, что он это делал качественно. По системе Станиславского.

В Москву мы вернулись, сделав кругаля через Дедовск и Опалиху. Тогда я
и спросил:

-- Куда рулишь?

-- Вот я и думаю, -- отозвался Док. -- Куда нам рулить?

Сами мы с Доком местные и в саперном деле понимаем, но для такой тонкой
работы -- маловато. Он по причине того, что и в самом деле был по основной
специальности врачом-хирургом, с недавних пор занявшимся психологией. Я, как
и мой тезка, гранатомет "муха", предпочитал в основном взрывы масштабные.
Фугас там, граната... От Артиста тоже в этом деле толка не было, поскольку
он как сапер еще хреновее, чем Гамлет. Наш кэп Пастух находился далеко, на
своей лесопилке в Затопине. Единственный, кто среди нас не соответствовал
своему прозвищу, поскольку никогда не служил во флоте, а лишь в морпехе, и
отлично умел разминировать все, что заминировано, -- Боцман. Но он нынче
валялся дома с подозрением на сотрясение мозга. Так что в наш офис возле
метро "Коньково" нам соваться не резон...

Но куда-то податься надо было!

И вот тогда Док догадался:

-- А если бы ты нас пас, ты бы телефоны наши слушал?

-- Наверняка, -- согласился я. -- Но тогда почему они нас не
перехватили?

-- А когда? Переговаривались мы кодом. Не сразу поймешь. Потом, так
быстро все провернули, что инструкции на этот случай им получить было
некогда.

-- Значит, им остается только следить, -- закончил я его мысль.