Чтение 3–й страницы книги ~Точка возврата~

зарегистрированных лагерях в настоящее время наблюдается отсутствие
активности, постоянно находится в них только охрана.

Предпринятый мною под видом туриста рейд от Тухли до Яремчи результатов
не дал. Лагерь или лагеря не обнаружены. В ущелье между горами Грофа и
Явирнык обнаружена воинская часть. Форма военнослужащих -- Украинских
вооруженных сил. По косвенным данным -- ракетный дивизион тактических ракет,
оснащенный комплексом 9К79.

Кроме горных стрелков, сформированных из проходящих подготовку
мусульманских боевиков, готовится несколько диверсионных групп для заброса в
центральные регионы России. Цель заброса неизвестна.

Заброс всех указанных сил планируется не позднее 15-20 июня 2001 года.

Информация получена от активиста СНПУ Зиновия Дуркальца при обработке
алкоголем. Прозвучала фраза: "Вот приедет папа, тогда москали увидят!"

Связываю заброс диверсантов и боевиков на территорию России с
предстоящим визитом папы римского на Украину.

Считаю необходимым срочно принять меры, вплоть до давления на
президента Кучму.

УНА-УНСО и СНПУ -- общественные организации, нарушающие конституцию
Украины и провоцирующие национальную вражду и политический конфликт между
Украиной и Россией. Надеюсь, что руководство Украины будет заинтересовано
предотвратить политический кризис.

Не имея средств и возможностей для получения более точной и
исчерпывающей информации и считая вышеизложенное крайне важным, просил бы:

Передать мое сообщение лично Президенту РФ Путину В.В.

Принять срочные меру по недопущению проникновения боевиков и
диверсантов на территорию РФ.

Связать меня с резидентом российской разведки на Украине для проведения
совместных оперативных мероприятий.

В случае невыполнения моих требований снимаю с себя всяческую
ответственность за возможные последствия.

Борода".

* * *

Я дочитал письмо и вернул его Голубкову.

-- Что скажешь, Сергей?

-- Хоть как-то это можно проверить?

-- Нет.

-- Почему?

-- Сейчас не время для организации на Украине агентурной сети. Малейший
прокол -- и такой скандал поднимется...

-- Из-за папы?

-- Из-за него. Кроме того, представляешь, что творится сейчас в их
службах безопасности?

-- Конечно, все на ушах.

-- Еще бы! Есть еще вопросы?

-- С этим Бородой есть обратная связь?

-- Отправляют пакет с проводником и просят передать бородатому очкарику
от Игоря.

-- Он что, каждый день ходит на вокзал?

-- Нет, раз в две недели.

-- Он не вызывает подозрений своими визитами на вокзал?

-- Не знаю.

-- Вы уверены, что это не провокация?

-- У управления нет достаточной информации для ответа и на этот
вопрос...

-- Хорошенькое дело! Тогда в чем, наконец, будет заключаться наша
задача?

-- Банды не должны попасть ни в Чечню, ни в центральные регионы.

-- Довольно общее задание. Нельзя ли поконкретнее?

-- Конкретнее скажете вы сами. Могу только добавить к сказанному, что,
судя по косвенным данным, где-то на Западной Украине действительно есть
тренировочные лагеря. И международная обстановка как раз такая, что нам ни с
какого бока нельзя допустить ни массированных выступлений боевиков в Чечне,
ни каких бы то ни было импровизированных провокаций как в России, так и в
самой Украине.

-- В общем, пойди туда, не знаю куда. Времени у нас будет маловато...

-- Не спорю. Но дней пятнадцать -- двадцать, скорее всего, есть.

-- Нам ведь придется еще искать эти лагеря...

-- Если наш львовский осведомитель не провокатор, используйте его, его
друзей, всех, кто попадется под руку.

-- Не слишком ли много у наших в этот раз противников? Несколько тысяч
боевиков -- это не шутка!

-- Согласен. Но поэтому и гонорар двойной. Но при этом я, как старший
по званию, не рекомендовал бы вам вступать с противником в
боестолкновение...

Наконец и Голубков пошутил.

-- Спасибо, учту, -- кивнул он. -- А что, все эти вопросы нельзя решить
на политическом уровне?

-- К сожалению, нет. Официальная Украина как бы не имеет к этому всему
никакого отношения. Путин с Кучмой улыбаются друг другу, как продавщицы в
галантерейном отделе, а украинская армия мечтает о вступлении в НАТО.
Вообще-то мы тоже кое-что готовим на тот случай, если наш юго-восточный
сосед все-таки получит свои вожделенные лычки ефрейтора НАТО, но...

-- Хоть какое-то прикрытие у нас там будет?

-- Никакого. Вы поедете под видом туристов. Денег с собой возьмете
ровно столько, сколько положено. Даже меньше, чтоб не вызвать и малейших
подозрений. Поедете без оружия, без аппаратуры. Все, что у вас будет --
снаряжение для горного туризма. Деньги, оружие, необходимую информацию
добудете на месте. Как угодно, главное, чтобы вы успели. И последнее. Если
что -- вы простые охранники, врачи, артисты, плотники, кто угодно, только не
российские агенты. Так что по возможности избегайте провалов.

-- Вы так говорите, как будто мы уже согласились.

-- А разве вы отказываетесь?

-- Не отказываемся. Когда лететь?

-- Летают агенты КГБ и бизнесмены. Д вы -- туристы. Так что ваш удел --
купейный вагон.

-- И когда он отправляется, этот вагон?

-- Билеты взяты на сегодня.

И вот мы едем. Четверо в одном вагоне. Пятый, Муха, -- отдельно. Для
страховки...

* * *

Соседи по купе Мухе не понравились. Они и сели-то уже изрядно поддатые,
а уж в вагоне... Поезд еще не тронулся, а у них все было готово для
продолжения банкета. С пьяными церемониями они предложили сесть с ними и
Мухе. Олег было отказался -- с собой у него ничего не было, а халявы он не
любил, о чем честно объявил своим попутчикам. Но ребятки, сильно коверкая
русские слова, довели до его сведения, что нынче Троица, большой праздник,
плавно переходящий в еще один -- в Духов день, поэтому он просто обязан
выпить. Муха не был особо религиозен, но Церковь уважал. Не далее как
сегодня утром сам стоял в храме. Пришлось, чтоб не обижать, посидеть полчаса
за столом и выпить маленькую. После чего Муха решительно заявил, что
чудовищно устал, приносит свои извинения и ложится спать. И как мужички ни
уговаривали его, Олег был тверд. Он молча вспрыгнул на верхнюю полку и
отвернулся к стене. Выспаться было бы очень желательно: не для того Муха
садился в этот поезд, чтобы выпивать да закусывать. Ехать еще сутки. А там,
на вокзале, и далее, в городе, он должен будет прикрывать ребят со стороны.
Через вагон от него едут ребята -- Пастух, Боцман, Док, Артист.

Спать ему не очень-то хотелось, но выпивать хотелось еще меньше. Так
что Муха лежал мордой в стенку, думал свою думу и слышал только колеса да
стук стаканов в мозолистых руках. Но только он начал засыпать, как
убаюкивающие шумы поезда отступили на задний план, а в купе зазвучала удалая
казацкая песня.

-- Ой на... ой на гори там жнеци жнуть!

Нервы у Мухи были крепкие, спать ему приходилось и при минометном
обстреле, он знал, что если поднапрячься, отключить внимание, то можно
спокойно заснуть. Но он знал также, по каким путям развивается мысль хама:
"Если я пою громкую песню, а сосед не возмущается, значит, он меня боится.
Спит он? Не смешите! Пою-то я громко, стараюсь, какой уж тут сон. Стало
быть, боится. А если он меня боится -- имею полное природное право
поиздеваться над ним так, как мне заблагорассудится".

Поэтому Муха для начала свесился с полки и мирно предложил всем
присутствующим посмотреть на часы и последовать его примеру -- завалиться
спать. Но его слова возымели совсем не тот эффект, на который Муха
рассчитывал. Наиболее словоохотливый из работяг, тот самый, который склонял
его к пьянству, видимо атаман этого казачьего войска, лишь покосился наверх,
на Муху, еще решительней взмахнул рукой, и три прочищенные спиртом глотки
вывели:

-- А по-пид горою, стэпом-долыно-о-ою козакы йдуть!!!

Муха перевернулся на спину, пригладил волосы, вдохнул побольше воздуху
и толчком выбросил из себя слова:

-- Але, певцы! Кому сказано, позатыкали хлеборезки!

Он ждал, что за этим последует взрыв, но ошибся. В купе воцарилась
тишина. Неужели совесть пробилась сквозь эшелонированную оборону,
воздвигнутую алкоголем? Нет, не совесть. Увы. Только недостаток
решительности.

Затем Муха прослушал все стадии полулегального классического мужского
выпивона: бульканье, чоканье, шепот (тост), легкие всплески, кряканье, стук
стаканов о столешницу, за которым последовал длительный шепот, -- очевидно,
заговор. Наконец атаман встал, мрачно возвысился над Мухой, схватил его
обеими руками, стащил с верхней полки и швырнул на нижнюю. Ему это удалось
легко не столько по причине небольшого роста и малого веса Олега Мухина,