неважного, - ты говори, привез ли от Макара что обещал?
объемистый и тяжелый по виду замшевый кошель, - а где оружие?
замшевому мешочку.
своей руке черный вороненый маузер, - чтой-то мне, товарищ, твои ухватки не
нравятся.
и вместе с тем делая глазами какие-то знаки стоящему позади гостя хозяину
трактира.
противника, но трактирщик уже, бешено вращая глазами, опускал на него
огромный мясницкий топор. Несчастный не успел ни выстрелить, ни увернуться,
только немного отстранился, и широкое лезвие топора, скользнув по каракулю
папахи, глубоко рассекло плечо, едва не начисто отрубив правую руку.
врешь, не уйдешь, куда ж ты без руки... Кровь из разрубленного плеча
пульсирующим потоком хлынула на белый полушубок. Раненый закачался, глаза
его затянуло смертной поволокой, но трактирщик, не останавливаясь на
полпути, снова опустил топор, с отвратительным треском раздвоив череп, и
радостно примолвил:
голосе сказал:
зайдет... Он притащил рогожу, закатал в нее труп, подтер краем этой же
рогожи кровавые сгустки с пола. Подхватив ужасный сверток, взвалил его как
пушинку на плечо и пошел к выходу.
понесешь? Не увидит ли кто?
то подумают - мало ли что несу?
грязная улочка заканчивалась возле трактира и далее переходила в почти
непроходимую тропку между двух возвышенностей, скорее напоминающую глухой
овраг. Трактирщик легко шагал этой тропой, как перышко неся свою страшную
ношу, человек в бурке едва поспевал следом.
полыньей. Трактирщик размахнулся и сбросил сверток в быструю ледяную воду.
дюжему спутнику.
пуля снесла ему всю нижнюю челюсть и превратила лицо в кровавое месиво.
Выпустив фонтан темной густой крови, трактирщик тяжело покачнулся, рухнув в
полынью вслед за своей неостывшей еще жертвой.
какой-то новый звук. Повернувшись, он увидел, что из-за края горки,
возвышающейся над тропой, выглядывал человек. Наган снова оказался в руке...
но никого уже не было видно, и убийца засомневался даже, не померещилось ли
ему лицо над краем оврага.
***
в сторону порта. Ехали как могли быстро, не глядя по сторонам, обгоняя
повозки с беженцами и пеших людей. Дорога проходила мимо лазарета. Раненые
офицеры на костылях стояли на пороге и умоляли взять их с собой. Борис сжал
зубы и отвернулся. Куда они могли взять беспомощных людей, если сами не
знали, попадут ли на судно.
- прошипел Алымов сквозь стиснутые зубы.
ночью, его уже успели загрузить людьми. На палубе было черно от народа,
громоздились узлы, баулы, какие-то ящики.
море, чтобы красные не могли воспользоваться брошенными пушками.
с собой, они нам пригодятся.
крестьяне, со слезами на глазах прощались с упряжными лошадьми. Борис обнял
за шею игреневого Ахилла, тот скосил выразительный карий глаз и горестно
заржал.
зеленая травка и был бассейн с водой.
сделают!
в теплую морду, чувствуя, что слезы набегают на глаза. Он терял верного
товарища, который не раз выносил его из боя, спасая жизнь.
матрос с ружьем, а возле две подводы, заполненные ранеными. Лошадь первой
подводы держала под уздцы высокая женщина в белой косынке с красным крестом
и накинутом коротком полушубке.
оставлять красным на верную смерть.
у нее такой монотонный голос - она еле держалась на ногах от переутомления.
- Господа, сделайте что-нибудь! Нельзя же бросить здесь, на пристани,
беспомощных раненых!
голосом, которым перекрывал в бою артиллерийскую канонаду:
даже если места нет!
сейчас они появятся. Штабс-капитан Алымов!
его батареи подняли свои карабины и встали вокруг Алымова. Вместе они
представляли внушительную силу.
яростью выкрикнул Никифоров. - У вас на пароходе всякая тыловая сволочь,
из-за которой мы проиграли войну, вы их увозите, а солдат, которые проливали
свою кровь, оставляете на верную смерть!
рупор в сторону палубы и рявкнул:
никакой паники!
что могут потерять жизнь. Капитан, которому все надоело, крикнул, что в
нарушителей приказа будет стрелять.
отбирать вещи. Растрепанная дама с безумными глазами вцепилась матросу в
лицо, тот охнул. Толпа волной качнулась в сторону, пароход накренился, тот,
в пенсне, вдруг выхватил револьвер, крича уже вовсе что-то несуразное... Но
грянул выстрел, это капитан выполнил свою угрозу. Штатский в пенсне кулем
рухнул на палубу.
Затем процесс выбрасывания узлов и чемоданов пошел как по маслу. Люди на
палубе передвигались в общем трансе.
Никифоров. - Сначала передаем раненых!
потом они плыли над палубой, поддерживаемые толпой. Борис прикоснулся к руке
медсестры и заглянул в бездонные от усталости глаза, обведенные черными
кругами.
люди! Мое место рядом с ними!
будет идти долго, за это время они успеют обернуться еще раз до лазарета и
обратно. Борис подхватил на руки медсестру и понес ее по сходням.
легкое, почти невесомое тело, - я вам обещаю... Со стороны Туапсе
застрекотал внезапно пулемет.