турникетов таможни, въедливый шепот рекламных аппаратов и поверх всего, владыкой
этого странного, сумбурного, сумасшедшего, гремящего мира ровный голос диктора:
"Рейсовый Вторая Планета - луна - Главная - Мегалополис совершил посадку на
девятнадцатой полосе сектора В". Я знал наизусть запахи пота и косметики,
бензина и табака, виски и машинного масла - запахи Города, сотен людей,
механизмов, дыма, гари, пыли - черт знает чего еще!
наслаждался и проклинал. Тысячу тысяч раз я шел по горячему бетону космопорта к
свистящим магистралям Города - к почету, к деньгам, к славе, к новым друзьям и
новым врагам, к опасности, к ежесекундной готовности собраться, отразить
нападение. А то, что над дверями постоянно мигает красный сигнал, что ж,
привычное дело, не впервой. Если опасность измерять в каких-либо единицах,
например "дейнджерах", то в моем случае число этих самых "дейнджеров" давно
перевалило за норму.
информацией, всякой - полезной и хламом. Но, увы, это не моя память, чужая,
подаренная мне безвозмездно фотографиями, фильмами, цветными телеэкранами и,
главное, живыми людьми, очевидцами - без волокиты: мнемозапись непосредственно
на мои центры памяти. И вот вам фокус: человек, ни разу не подъезжавший к
Мегалополису ближе чем на тысячу миль, становится чуть ли не коренным его
жителем - с его знанием города, людей, их нравов, привычек, маршрутов и
развлечений.
свой родной город. Вот почему цифра "тысяча тысяч" ничуть не преувеличение. Я
действительно все здесь видел, слышал и обонял, или кто-то там за меня, прежде,
какая разница? Мою биографию мне предоставили так же любезно, как и память. И
она тоже - как и память - была чужой, хотя и настоящей, начавшейся в порту Луна-
СВК, а еще задолго до этого - в маленьком городишке на севере материка в семье
благопристойных родителей, не моих - моего двойника, кто считался отменным
пилотом на внутренних лунных рейсах.
таможенниками в форме Системы Всеобщего Контроля. Всему свое время. Тем более
меня все равно даже не выпустят из космовокзала без их лиловой отметки в
паспорте. Время у меня есть, деньги тоже, а жаркая погода располагала к хорошей
выпивке. Вот почему я решительно прошел мимо дверей таможни - стыдливое название
местного охранного отделения - и направился в бар, где торчало уже с десяток
бездельников.
седоватый крепыш на соседнем табурете, какая-то парочка за столиком в углу,
парень в зеленой куртке флиртует с барменшей - зеленоволосое создание с глазами
на пол-лица, еще трое парней насилуют игральный автомат: им явно не везет, и
невезение здорово окрасило их лексикон.
парфюмерией, сигаретами и печатной продукцией гигантского города. Вот что мне
нужно - свежая газета, свежие новости: я без них просто жить не могу, без свежих
новостей. И продаст мне их милая девушка, блондинка, похоже, натуральная,
впрочем, с такого расстояния не разберешь. Продать-то она мне их продаст, но
попозже: сначала я разделаюсь со своим бодрящим напитком и посмотрю, кто из
присутствующих заинтересовался моей скромной персоной. Пока вроде никто? Нет,
есть один...
понравился. К сожалению, он не вызывал у меня того же чувства: слишком маленькие
глазки, широкий нос и раздвоенный подбородок делали его похожим на хищного
зверька. Не берусь утверждать, что люблю хищных зверей. Но вежливость есть
вежливость.
большой, не заблудись без мамы.
назад на этом месте десятки городов, как грибы, торчали. И какие! А сейчас один
гигант, лучший в мире.
встретимся.
встречал друзей или родственников, кто-то просто шатался без дела: с того
момента, как люди изобрели самолет, а потом ракету, аэро- и космовокзалы всегда
привлекали бездельников или тех, кто любил дышать воздухом прилетов и отлетов,
встреч и проводов, зыбкости всего земного, где за непрочным барьером перрона -
огромный мир, не похожий ни на что будничное и привычное. Я не принадлежал к
романтикам космовокзалов. У меня было два дела: купить газету, перебросившись
парой слов с премилой киоскершей, кстати, все-таки натуральной блондинкой, с
синими глазами и мальчишеской челкой, и потом отправиться на свидание с
таможенниками. К первому делу я приступил с удовольствием.
сейчас исчезнет.
вздрогнула. Да и в самом деле: кто бы не вздрогнул, если подходит псих и
спрашивает газету за позапрошлый месяц. Однако испуг и удивление не помешали
моей прелестной собеседнице использовать еще одну улыбку из своего арсенала:
недоверчиво, - я подсказала бы вам место, где вы найдете ее?
был способен. - А уж Чабби Лайк не останется в долгу.
небольшого опоздания.
чуть больше времени, чем мы предполагали. Шпики СВК на луне вздумали искать
пропавший катер, на котором потерпел крушение пилот Чабби Лайк. То есть я. А
искали они его постыдно долго. Вот почему Линнет пришлось подождать.
мог бы столкнуться сегодня с его людьми, но с ним самим...
предпринимает неожиданные инспекционные проверки, склонен к переодеваниям и
опереточной таинственности. Значит, встречу оттянуть не удастся. А может,
удастся? Ну зачем ему обыкновенный пилот? Со мной с луны летели, наверное, шишки
и поважнее...
опасность. - Лучше подумаем, как будем жить дальше.
ну, совсем девчонка-школьница!
у Линнет не оказалось газеты за семнадцатое...
и осторожным, ибо враги существуют везде.
турникета, подошел к одному из окошек и сунул туда документы, даже не посмотрев,
кто их у меня взял. Какая, в сущности, разница: это шестерка, фоска,
передаточное звено, лилипут в черном мундире Системы. Он передаст мои документы
в вычислительный центр таможни, где уже хранятся все сведения обо мне,
пересланные с луны. Сведения, тысячу раз проверенные у нас и по крайней мере
трижды - шпиками из лунной полиции. Вряд ли их местных коллег что-нибудь
заинтересует а моей скромной персоне. Хотя опасность, как говорится, всегда
начеку. Она следует за тобой, как тень, даже в те редкие дни, когда вспоминаешь,
что у тебя есть другое, настоящее имя, когда проходишь по улицам своего родного
города, где тридцать шесть лет назад в семье учителей-историков появился
долгожданный сын, даже тогда не забываешь об опасности. Это уже в крови: входя в
комнату, проверить, кто за дверью, есть ли слежка на улице, даже если ее и быть
не может, просыпаться от малейшего шороха - и руку под подушку, за пистолетом.
Смешно!
Хороший совет, только воспользоваться им трудновато. Вот сейчас самый подходящий
момент, чтобы расслабиться: мягкое кресло, кондишен, тишина. Проверят документы
- и в город, в отель, в бар, как его... "Семь футов под килем". Я посмотрел на
световое табло над турникетами и невольно вздрогнул: на нем появилась моя
фамилия. И тотчас же ее повторил чей-то голос, усиленный динамиком:
Панов Вадим
Николаев Андрей
Орлов Алекс
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Шилова Юлия