Чтение 3–й страницы книги ~Серебряный вариант~

непривычки всегда трудно, потом втянешься". Но я понимаю, что лучше не
будет, десять часов не вытяну.

Через два часа, когда объявляют перекур, валюсь на мешки полутрупом.
Наши соседи. Пит и Луи, угощают нас самодельными, скрученными из табачного
листа сигарами. Оба они студенты из Города, приехали сюда на каникулы
подработать. Живут в порту у сторожа, где платят вдвое меньше, чем мы у
Вильсона. Ухитряемся откладывать по три франка в день, сейчас уже накопили
по шесть десять на брата. Они рассказывают, что в первые два дня чуть не
загнулись, даже пяти часов не вынесли, только по два франка и получили. Не
надо слишком сгибаться, - советует Луи, - пусть груз ложится на плечи и
крючья. Я следую его совету, и мне чуть легче. До второго перекура еле
держусь, но мешок уже с ног не валит. Утираем пот и обмениваемся улыбками
с Луи и Питом.

- Выдержали?

- Как видите.

- Я говорил: не сгибайтесь. Мешок не так прижимает.

- Зато память отшибло.

Луи не понимает.

- А что забыл?

- Все. И год, и месяц, и день. Помоги вспомнить.

- Серьезно?

- Вполне серьезно. Подскажи.

- Год шестьдесят первый. Четырнадцатое июля. Пятница. Неужели забыл?

- Смешно, правда? Даже имя забыл. Только сейчас и вспомнил. Я Жорж Ано,
а он, - я указываю на Мартина, - Дональд Мартин или просто Дон.

- А мы - Луи Ренье и Пит Селби. Кончаем политехничку.

Все время молчавший Пит кивком подтверждает слова товарища.

- Ты немой? - шучу я.

- Все здесь так думают. Просто болтовни не люблю. А вы неплохие ребята.
Даже расставаться жаль.

- Почему расставаться?

- В воскресенье уезжаем, - поясняет Луи. - На "Гекльберри Финне". В
Городе к выборам работа найдется.

Я не успел спросить, что за выборы, как Луи продолжил:

- Разыщите нас - поможем. Найти легче легкого. Американский сектор,
Сэнд-стрит, общежитие политехнички. А сейчас к мешкам: Фляшон уже машет
руками.

Передышка окончена. Снова мешки тяжело пригибают к земле, ломит плечи,
трудно дышать. Часа два, может, еще выдержим, но больше не вытянем. Фляшон
сам отправляет нас восвояси: "На сегодня хватит, иначе завтра не
встанете". И платит каждому по три франка. Мартин угрюмо молчит, а мне
даже весело: на целый франк в первый же день Пита и Луи переплюнули.

Вечером расплачиваемся с Вильсоном, мгновенно подобревшим и
расплывшимся в улыбке. Даже лысина его, кажется, сияет ярче. Нас заботливо
приглашают к столу и вместо холодных котлет подают жаркое из свиной
тушенки с бобами. "По заказчикам и заказ", - повторяет хозяин. Но мне и
такого изобилия мало: надо восстанавливать силы, и я тут же заказываю еще
одну порцию жаркого и пива.

- Жаль только, что Луи и Пит уезжают, - говорю я. - Теряем надежный
источник информации.

- И надежных друзей, - добавляет Мартин.

Ресторация постепенно заполняется, вскоре все столы уже заняты.
Портовики и матросы в тельняшках, усатые парни в соломенных, как и у нас,
сомбреро, фермеры в грязных широкополых шляпах, женщины с белыми от густой
пудры лицами. Из соседней комнаты доносится стук бильярдных шаров, чей-то
смех и возгласы: "Пять", "Десять", "Плюс десять", "Отвечаю". Похоже, там
идет игра.

Мартин лениво встает.

- Подожди минутку. Пойду взгляну.

Третий стул за нашим столом пуст, к нему подходит худощавый человек лет
сорока в синем сюртуке и цилиндре, с вьющейся бородкой, как у голландских
матросов.

- Место свободно? - спрашивает он.

Я равнодушно киваю, не замечая, что все кругом за столиками сняли
шляпы.

- Вы, наверно, новичок в Сильвервилле? - Незнакомец садится напротив.

- Допустим, - отвечаю я.

- И меня, конечно, не знаете?

- Нет.

- Тогда прошу вас не удивляться тому, что сейчас последует.

Хозяин не успевает подать ему бутылку пива, как раздается выстрел и мое
простреленное сомбреро слетает на пол. Стрелял верзила с нависшей на лоб
челкой, сидящий метрах в пяти от меня. Я подымаю с пола шляпу и говорю
соседу:

- Ну и нравы у вас в Сильвервилле!

- Просто люди привыкли, что в моем присутствии снимают шляпу. Я бывший
шериф на серебряных рудниках.

- То, что вы шериф и тем более бывший, мне безразлично. Я не нарушаю
законов. Жаль только, оружия у меня нет.

- А зачем? - улыбается он. - Что бы вы сделали?

- Наказал бы этого громилу.

- Каким образом? Он же сидит без шляпы.

- Но с бутылкой.

Бывший шериф любезно протягивает мне пистолет, очень похожий на земной
"вальтер".

- Стреляйте. Он заряжен. Только если вы убьете или раните кого-нибудь,
вас тут же повесят, прямо на улице.

Я беру пистолет. Позади верзилы с челкой виден пустой угол зала и косяк
входной двери: пуля наверняка никого не заденет, если стрелять метко, а
стрелять я умею, золотые медали имел. Не долго думая нажимаю на спусковой
крючок. Бутылка со звоном разлетается на куски, обливая верзилу остатками
пива.

- Молодец! - одобряет сосед. - Отлично стреляете. Профессионал?

- Скорее, любитель. Охотник. Жорж Ано. Сейчас работаю на причале у
Фляшона.

- Тебе придется самому платить за разбитую бутылку, Пасква, -
оборачивается бывший шериф к подскочившему верзиле с челкой, - научись не
проявлять самодеятельности до моего приказа.

Верзила, не взглянув на меня, почтительно отступает.

- А вы стоите больше, мсье Ано. Это я вам говорю, Тур Мердок, глава
партии "реставраторов". Правда, пока еще не легализованной.

- Крайне сожалею, но ни я, ни мой друг, который сейчас находится в
соседнем зале, не интересуемся политикой и совсем не разбираемся в борьбе
политических партий. Возьмите ваш пистолет, мсье или мистер Мердок. - И я
отдаю оружие собеседнику.

Он приподымает цилиндр, чуть склонив голову.

- А мне это даже нравится, мсье Ано. Разыщите меня в Городе. Я придумаю
для вас что-нибудь получше Фляшона.

Мой сосед встает и, бросив на стол горсть мелочи, идет к выходу. Мартин
возвращается тут же, глядя ему вслед.

- Кто это?

- Некий Тур Мердок. Кажется, очень полезное знакомство. Глава
политической партии.

- Здесь, в Сильвервилле?

- Нет, в Городе.

- Порядок! - смеется Мартин. - Значит, пора ехать в Город.

- На твою сдачу от пирожков? А дальше? Будем откладывать даяния
Фляшона?

- Мы не вернемся к Фляшону. У нас с тобой уже пятьсот франков плюс
остаток после покупки пирожков и двух шляп.

- Играл?

- Да как!

И Мартин живописует историю еще более неожиданную, чем мое знакомство с
Мердоком.

В игорном зальчике, куда он зашел, было дымно и шумно. Мартин посмотрел
карамболь на бильярде, постоял возле покеристов, посчитал, сколько раз
выпадает пятерка в игре в кости, и пошел к разменной кассе вслед за
каким-то фермером в кожаной куртке, от которой пахло коровником или
конюшней. Фермер бросил в окошечко на стол серебряную монету в двадцать
пять франков, достаточно уже истертую. Кассир, не вглядываясь в монету,
смахнул ее лопаточкой в кассу. "Пять по пяти", - сказал фермер. Мартин
тотчас вспомнил ошибку пирожника: тот тоже не разглядывал знакомую ему по
размеру и весу монету. И Дональд решил рискнуть: заметит или не заметит?
Если заметит, можно выкрутиться, сославшись на то, что сам получил ее
где-нибудь, извиниться и заменить серебряной мелочью. Так он и сделал.
Небрежно бросил на стол два полтинника, побывавшие до этого на Земле в
сотнях рук, так что на них при беглом взгляде трудно было разглядеть
какое-либо изображение, и сказал: "Мне столько же плюс еще пять". Кассир
не глядя смахнул деньги в кассу и отсчитал Мартину десять зеленых фишек.
Облегченно вздохнув, Мартин уже смело подошел к покеристам, игравшим не
крупно, а скорее прижимисто. Один из них уступил ему свое место. Мартин
играл, все увеличивая ставки, выиграл пятьсот с лишним франков и встал. "С
меня хватит, ребята", - сказал он.

- А если б ты на шулеров налетел? - спрашиваю я.

- Бросил бы после второго или третьего проигрыша. Ведь начали-то по
маленькой. Не пошла бы карта, значит, не пошла. Да и ребята на шулеров не
похожи. Либо старатели с рудников, либо здешние скотоводы.

- Что будем делать?

Мартин загадочно усмехнулся.