оттолкнувшись, неминуемо поплыл бы вдоль помещения лаборатории.
сброса и отключить автоматику, закрывающую лоток... А? Это ведь можно
запрограммировать? Удар получится сильным, а час спустя от "топора" не
останется и воспоминаний...
Бутлер.
уверенности в голосе.
будто проглотил дольку лимона: воспоминание было не из приятных. - Я сидел
вне поля зрения камеры, говорил Мюррей. Бортинженер и не думал отпираться.
Да, он еще вчера, во время разговора, догадался, как это могло быть
проделано. Да, промолчал, потому что хотел все обдумать. Нет, не сообщил,
потому что не успел. Нет, доказать свою непричастность он не может. Да, он
мог, в принципе, составить такую программу. Кстати, из всех, кто был на
станции, только он и мог. Да, он мог составить программу таким образом,
чтобы она стерлась из памяти компьютера сразу после исполнения. Да, он
понимает, что подозрение падает только на него...
взгляды вам уже известны.
Мюррей.
взорвав магазин в Иерусалиме!
такой резонанс, перед которым...
объективами телекамер, это видели бы миллионы зрителей, и вот тогда
резонанс, действительно, был бы... По-вашему, я идиот?
улики, сейчас мы не вели бы этот разговор, вы же понимаете. Я вас не
обвиняю. Я только говорю о том, каким будет общественное мнение... И, в
конце-то концов...
было, вроде бы, совершенно ясно - пусть и не существовало прямых
доказательств. Но... было в этом нечто неправильное. Психологически
неправильное, ты понимаешь, Песах? Я не должен был верить этому
Аль-Харади, но я ему верил! И, вернувшись на Землю, в тот же день
отправился в Дженин, где отдыхал, вернувшись из Лиона, борт-инженер
"Беты". Ты можешь себе представить, с каким настроением меня там
встретили... При въезде в город забросали камнями... Аль-Харади говорил со
мной, цедя слова и не глядя в мою сторону... Но я-таки разговорил его. В
конце концов, это было в его интересах. Действительно, если не он, то кто
же?
что Бутлер, задав свой риторический вопрос, надолго замолчал, глядя на
площадку стереовизора, где отплясывала какая-то полуголая девица.
пор на свободе. Газетчики в те дни так уж вокруг нас обоих увивались...
Аль-Харади в одном из интервью рассказал о нашей идее, не назвав моего
имени - я так хотел. Я ведь лицо официальное, и мнение мое должно быть
подкреплено доказательствами. А Муса спасал свою репутацию, ему можно
было...
рассказа мне нужна концовка.
Почему, действительно, мы были так уверены, что пресловутый "Север"
запрограммировал кто-то из экипажа? Типичная психологическая инерция. Это
можно было сделать и в автоматическом режиме - по команде ЦУПа. Достаточно
было Мусе придти к такой мысли, все остальное я проделал сам - вопрос
техники.
Ревность, черт ее дери, эта вечная, как мир, ревность. Молодая жена
Дранкера была прежде замужем за Хаимом Рубиным. Личность тоже всем
известная - наша гордость, кандидат в экипаж "Ариэля", вот-вот полетит к
Марсу... Я не хотел бы вдаваться в детали, это личные отношения. Мира ушла
от Рубина, и он не смог смириться. Конструктивные особенности станций он
знал не хуже Аль-Харади... Дежурил он в ЦУПе в очередь с другими
космонавтами Еврокосмоса. Тогда летал еще предыдущий экипаж, но это не
имело никакого значения, ведь полеты расписаны на годы вперед...
Рубина исключили из марсианского экипажа, он не возразил ни слова -
догадался, в чем причина. И это стало для него единственным наказанием...
еще одного Хаима - Воронеля... Впрочем, это уже другая история.
Громыко Ольга
Лукьяненко Сергей
Посняков Андрей
Куликов Роман
Посняков Андрей
Перумов Ник