"Нет, это не безумие, - подумал Марамбалль, - скорее какая-то необычайная
катастрофа, если только все, вместе взятое, не кошмар, не безумный бред
моего расстроенного воображения".
- Боже мой, боже мой! - причитала фрау Нейкирх. - Что со мною? Что это
делается?..
- Успокойтесь, фрау, - пытался ее утешить Марамбалль. - Поверьте, что это
пройдет. Не могут же все люди сразу сойти с ума. Это не безумие, а просто
так... чертовщина какая-то. Мы просто начали видеть не то, что есть, а то,
что было пять - десять минут тому назад... Да, да, вот именно! -
обрадовался Марамбалль, когда ему удалось свести все явления к одной
причине. - Может быть, какой-нибудь новый газ появился в воздухе и изменил
свойства нашего глаза, - пытался Марамбалль уяснить себе и Нейкирх
необычайность происшедшей перемены.
- Нет, нет, - упорно говорила Нейкирх, - это конец... Конец света... Это
светопреставление!.. Да, да. Какой ужас!.. Какой ужас!.. Я вышла из своей
комнаты и вдруг увидала себя идущей по коридору в мою комнату. Я думала,
что мое сердце лопнет от страха. Это к смерти! В нашем роду все видят
своего двойника перед смертью...
- Но ведь вы видели и моего двойника. Да вот, посмотрите, сейчас вы видите,
как я поливаю вам на голову воду и ищу ваш рот. А между тем вот пощупайте
мои руки, в них нет стакана воды.
- Значит, и вы умрете. Все умрут... Это светопреставление. Я не могу жить в
этом мире, среди призраков, видеть своего двойника, всюду следующего за
мною. - И вдова Нейкирх разразилась истерическим смехом.
Марамбалль безнадежно махнул рукой.
- Вы слышите эти крики? - сказал он. - Там гибнут люди, и там моя помощь
нужнее. Возьмите себя в руки.
- Нет, нет, не уходите! - вскрикнула Нейкирх, хватая воздух там, где она
видала Марамбалля, ставящего на столик стакан воды.
III. В МИРЕ ПРИЗРАКОВ
Прислушиваясь к шумному дыханию фрау Нейкирх, Марамбалль обошел то место,
где она должна быть по его расчетам, снял с вешалки шляпу и, осторожно
пробравшись вдоль стены по коридору, вышел на улицу и немедленно был сбит с
ног каким-то невидимым существом.
- Однако можно быть повежливее, - сказал он призраку, поднимаясь с тротуара.
- Вежливость - призрак в этом мире призраков, - услышал Марамбалль чей-то
голос, и вслед за тем истерический смех.
- Иду! Иду! Иду! - предупреждал чей-то голос.
И Марамбалль посторонился.
"Публика быстро начинает приспособляться", - подумал он и пошел по
тротуару, громко стуча подошвами и беспрерывно повторяя, как гудок
автомобиля:
- Иду, иду, иду!..
Отовсюду слышались эти предупредительные голоса, и улица гудела
встревоженным шмелиным роем.
Несмотря на эти предупредительные голоса, прохожие то и дело наскакивали
друг на друга.
Мимо Марамбалля без единого звука промчался переполненный публикой трамвай.
Марамбалль уже знал, что это - "призрак" трамвая, прошедшего несколько
минут тому назад.
Вслед за этим он услышал рев рожка и предупредительные крики:
- Осторожнее! Едет карета скорой помощи!
Судя по звукам, она двигалась очень медленно. Марамбалль не слышал грохота
невидимых трамваев, - очевидно, всякое движение было прекращено вскоре
после наступления "светопреставления". Но оно наступило так внезапно, что
не обошлось без катастроф.
Марамбалль видел столкнувшиеся трамвай и автобус. Трамвай сошел с рельс и
наехал на фонарный столб, а автобус лежал на боку. Марамбалль осторожно
пересек улицу и подошел к месту катастрофы, чтобы помочь раненым; однако
это оказалось очень трудным делом. Несколько раненых, к которым он
участливо наклонялся, оказались пустым местом: раненые уже отползли в
сторону. Марамбаллю пришлось рассчитывать не на зрение, а на слух и
осязание. По стонам он разыскал несколько раненых и принес их к карете
скорой помощи. Она, вероятно, стояла здесь уже несколько минут и была не
призрачной.
Марамбалль чувствовал на своих руках теплую кровь, но не видел ни себя, ни
раненых. Он мог только любоваться своим призраком, пробирающимся еще через
улицу к месту катастрофы.
Какой-то мужчина стонал на его руках.
"Несчастный, - подумал Марамбалль, - как-то ему будут делать операцию, если
необходима немедленная помощь? Он может изойти кровью, прежде чем
"проявится" на операционном столе".
Это слово "проявляться", заимствованное у фотографов, очень нравилось
Марамбаллю, так как оно точно передавало явление: все предметы делались
видимыми только через несколько минут, как изображение на проявляемой
фотографической пластинке.
Марамбалль почувствовал, что проголодался. Он жил на Доротеенштрассе, в
нескольких минутах ходьбы от Тиргартена. Но на этот раз ему пришлось идти
довольно долго, пробираясь ощупью. Он извинялся, задевая плечом призраки, и
наталкивался на невидимых живых людей.
"Однако который теперь может быть час?" - подумал Марамбалль, глядя на
потускневшее солнце на багровом небе, склонявшееся к западу. По привычке он
вынул часы и посмотрел на циферблат.
"Фу, черт возьми, никак не привыкнешь к этому сумасшествию!" - бранился он,
глядя в пустоту. Он оглянулся и увидел большие часы на углу улицы. Стрелки
стояли на пяти. Он сделал всего несколько шагов вперед, вновь взглянул на
часы и удивленно остановился. Минутная стрелка указывала уже пять минут
шестого. Еще несколько шагов вперед - и часы показывали десять минут
шестого, как будто время начало бежать с неимоверной быстротой. Марамбалль
был так заинтересован этим странным поведением часов, что решил проверить
их, отойдя назад. И что же? Время тоже как будто пошло назад. Пять минут
шестого. Ровно пять. Марамбалль отошел на метр и увидел, что часы
показывают уже без пяти минут пять.
Марамбалль свистнул.
"Ловко! Прогуливаясь взад и вперед, я могу по своему желанию распоряжаться
временем: посетить прошлое, заглянуть в будущее и вернуться в настоящее. Но
почему же я не видал своих карманных часов? Не потому ли, что в кармане
темно?" - Марамбалль еще раз вынул свои часы и поднес их очень близко к
глазам. Всего через две-три секунды он увидел циферблат и стрелки, которые
показывали двадцать минут шестого. Он подошел к большим уличным часам и
посмотрел на них. Они показывали четверть шестого.
Пользуясь тем, что его никто не видит, Марамбалль влез по столбу к самому
циферблату и мог убедиться, что теперь и эти уличные часы показывали
двадцать минут шестого.
- Теперь мне многое становится ясным, - сказал Марамбалль, предпочитая
говорить вслух с самим собой вместо того, чтобы кричать все время "иду,
иду". - Мои глаза видят то, что было примерно пять минут тому назад на
расстоянии метра, десять минут назад - на расстоянии двух метров и так
далее. Это слишком сложно, чтобы быть безумием.
Очевидно, что-то неладное произошло в самой природе.
Когда Марамбалль добрался, наконец, до ресторана, его ждало разочарование.
Ресторан был закрыт. Марамбалль был постоянным посетителем, и ему удалось
выпросить у хозяина только черствый вчерашний пирожок.
Шилова Юлия
Мичурин Артем
Каменистый Артем
Корнев Павел
Сертаков Виталий