нера одними уголками глаз.
режиссером.
ным носом, признается в любви! Это показалось Гедде Люкс столь несооб-
разным, нелепым, комичным, невозможным, что она вдруг засмеялась неудер-
жимым смехом.
болезни, и держит, не выпуская из своих рук, потрясая тело в судорожном
напряжении, обессиливая, вызывая слезы на глазах. Люкс смеялась так, как
не смеялась никогда в жизни Она едва успевала переводить дыхание и снова
заливалась бесконечным серебристым смехом. Вышивание выпало у нее из
рук, одна из золотистых кос спустилась до пола. Встревоженный дог вско-
чил и с недоумением смотрел на свою хозяйку. Растерянный Престо также
поднялся на ноги и, мрачно сдвинув брови, смотрел на Люкс.
смеха уже неслись по всему ателье. Статисты, плотники, монтеры, декора-
торы, гримеры-все были во власти смеха.
поднял руки и с искаженным лицом, сжав кулаки, сделал шаг к Люкс. В эту
минуту он был скорее страшен, чем смешон.
замолк смех во всем ателье Оркестр давно прекратил игру, так как у сме-
явшихся музыкантов смычки выпали из рук. И теперь в ателье наступила
жуткая тишина.
опустил руки, медленно повернулся, волоча ноги, дошел до большого дивана
и кинулся ничком.
себя как девочка, и из-за моего глупого смеха испорчено столько пленки.
рочно не прекращал съемки и совсем не считаю пленку испорченной. С моей
точки зрения, этот новый вариант кадра у окна великолепен В самом деле,
смех, уничтожающий смех, который не оставляет никаких надежд, смех люби-
мой женщины в ответ на страстное признание - разве для влюбленного он не
ужаснее самых страшных мук? Разве этот смех не превратил на один момент
любовь мейстерзингера в жгучую ненависть? О, я знаю нашу американскую
публику, публика будет смеяться, как никогда. Эти выпученные глаза мейс-
терзингера, раскрытый рот... Вы не сердитесь. Престо, но еще никогда вы
не были так эффектны. И если бы я не видел вас каждый день, то не смог
бы вертеть ручку аппарата.
ликолепно. Наши американцы подохнут со смеху.
трескучим смехом, обнажив ряд мелких и редких зубов. В этом смехе было
что-то зловещее, и никто не отозвался на него.
шофера, "загнал машину насмерть".
природы, оскорбленное самолюбие, терзания неудовлетворенной любви-все,
что накапливалось в его душе годами, словно прорвалось в страшном извер-
жении. В бешеной езде он хотел найти успокоение, словно хотел убежать от
самого себя.
скорость. И они мчались по дорогам, как преступники, за которыми гонится
полиция. А за ними и в самом деле гнались. Пролетая мимо ферм, они дави-
ли гусей и уток, шествующих с соседнего пруда, и обозленные фермеры гна-
лись за ними с палками, но, конечно, не могли догнать. Два раза за авто-
мобилем погнались на мотоциклетках полицейские, так как автомобиль мчал-
ся с недопустимой скоростью и не желал остановиться, несмотря на энер-
гичные требования полицейских Однако полицейским мотоциклам невозможно
было угнаться за автомобилем Престо. Это была одна из лучших во всей
стране, сильнейших машин, сделанная по особому заказу Тонио Он любил
скорость во всем.
ку у придорожного кабачка и пообедать Сам Престо не притронулся ни к че-
му и только выпил кувшин холодной воды.
лился от усталости и, наконец, заявил, что он засыпает на ходу и не ру-
чается, если разобьет машину вместе с седоком.
отстранил шофера и сам взялся за руль. - Вы можете отдохнуть, - сказал
Тонио шоферу. Тот завалился на широкое сиденье автомобиля и тотчас креп-
ко уснул.
Гедды Люкс.
рое утро мисс Люкс, а вы подождите здесь. Потом мы поедем домой.
Гедда Люкс встает в шесть. Она вела чрезвычайно регулярный образ жизни
по предписанию лучших профессоров-гигиенистов, чтобы на возможно больший
срок сохранить обаяние молодости и красоты - свой капитал, на который
она получала такие большие проценты.
гимнастику в большой квадратной комнате, освещенной сверху, через пото-
лок. Среди белых мраморных колонн стояли огромные зеркала, отражавшие
Гедду. Во фланелевом утреннем костюме, полосатых шароварах, коротко ост-
риженная и гладко причесанная, она напоминала очаровательного мальчика.
жавшегося к ней сзади Тонио Престо.
к странностям Престо.
вскочил и заходил большими кругами по комнате.
сказала Люкс.
круговой прогулки. - По делу, по очень серьезному делу. Но я не могу
разговаривать, когда вы раскачиваетесь и приседаете. Прошу вас, сядьте
на диван.
уселась с ногами, оставив маленькие туфли на мозаичном полу. Престо по-
дошел к ней и сказал:
койствие, держать в повиновении свои руки и ноги, не двигать туфлеобраз-
ным носом.
люблю вас и хочу, чтобы вы были моей женой.
опустила глаза вниз и, сдерживая поднимающуюся волну смеха, сказала как
можно серьезнее и спокойнее:
ной любви, что же может нас объединить? Коммерческий расчет? Он говорит
против такого брака. Посудите сами. Мой капитал и мои доходы равняются
вашим. Я не нуждаюсь в деньгах, но и не желаю уменьшать свои доходы. А
брак с вами понизил бы мой заработок.
имени создался своего рода культ. Для сотен тысяч и миллионов моих зри-
телей я являюсь идеалом женской красоты и чистоты. Но поклонники требо-
вательны к своему божеству. Их преклонение должно быть оправдано. Толпа
зорко следит за малейшими подробностями моей частной жизни. Когда я на
экране, последний нищий имеет право любоваться мною и даже воображать
себя на месте героя, завоевавшего мое сердце. И именно поэтому-то я ни-
кому не должна принадлежать. Толпа, пожалуй, примирилась бы еще, если бы
я вышла замуж за героя, за мужчину, который получил всеобщее признание
как идеал мужской красоты или мужских добродетелей. Достойным мужем для
богини может быть только бог или, в крайнем случае, полубог... Если бы
толпа узнала, что я вышла замуж за вас, она пришла бы в негодование. Она
сочла бы это преступлением с моей стороны, издевательством над самыми
лучшими чувствами моих поклонников. Толпа отвернулась бы от меня. А тол-
па делает успех...
торгнул контракт со мною. Я лишилась бы и денег, и славы, и поклонни-
ков...
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман