университета традиционно готовили артиллеристов. Очевидно, военная
специальность должна была компенсировать гражданскую. Здесь усматривается
связь с другой песней, еще более старой: "Артиллеристы, Сталин дал приказ!".
Искусство ставить гуманитарную мысль на пользу государству относится к числу
древнейших. Философская подоплека артиллеризма яснее всего проявилась в
лозунге, некогда алевшем над пушками у входа в Первое высшее Ленинградское
артиллерийское училище: "Наша цель - коммунизм!". Это было лучшим украшением
Московского проспекта, повышавшим настроение прохожих в далекие семидесятые
годы.
заведованию и стал врио командира БЧ-2. Господин старший стрелок.
час, когда день переходит в вечер и небо начинает линять в оттенки
фруктового салата, а низкое солнце от Адмиралтейства слепит и бьет вдоль
фасадов Невского, он фланировал по проспекту. Стилистика архаичного
"фланировал" точнее всего передает его походку, настроение и характер
движения.
форма разнообразит и льстит самоощущению интеллигента. Оставаясь философом,
одновременно он был боевым флотским лейтенантом: мудрость и лихая
мужественность в одном флаконе. Форма стройнила и утверждала личность еще в
одном качестве. Человеку свойственно играть не в того, кто он есть на самом
деле. Такова психология маскарадной культуры.
Восстания", когда услышал за толпой прохожих ритмичный побряк и припев, а
затем увидел и тех, кто издавал эти неправославные звуки.
пристукивали в бубны. За шумом машин и призывом лотерейщицы непосвященный
мог различить примерно следующее:
изощренном богатстве его религий, вплоть до вот такого формально
примитивного "экспортного" кришнаизма, когда одна из бритых голов показалась
знакомой, причем неуместно знакомой. Неуместность заключалась в том, что
голова принадлежала матросу с родного крейсера, и не было оснований
сомневаться, что тело под ярко-яичным сари принадлежит ему же.
гуманной религии постучал бы перед матросом пальцем по лбу и проследовал
своим путем. Но матрос, зацепив взглядом черную форму, ухмыльнулся с
неудержимой радостью, и по этой беспричинной радости, а также по розовым,
как у нежного кролика, глазам делалось понятно, что он хорошо подкурен.
Матрос был оттащен за руку, освобожден от пацифистского одеяния,
охарактеризован непотребно и отконвоирован на корабль.
гадливой гримасой:
Вольно! Садись! Кури! И не занимайся тем, в чем ничего не смыслишь. Молчать!
Тебе увольнение зачем дали?!
кришнаит? Да это хуже, чем командира убить!
волоконце и попалось случайно... А и съел, так лучше хоть отчасти искупить.
Есть-то охота, вот и жрешь... Вообще-то я не знал, что это говядина.
просветлял...
корабле?
призываете?..
над столиком Юнга и скорее в подтверждение себе, чем для дурного матросика,
прочитал вслух:
роскошью восточных одежд, просто не верен своей истории. Сначала приложили
все усилия, чтобы стать нищими изнутри, а потом позируют в виде театрального
индийского царя. Лучше уж признаться в собственной духовной нищете и утрате
символов, чем претендовать на владение богатствами, законными наследниками
которых мы ни в коем случае не являемся. Нам по праву принадлежит наследство
христианской символики, только мы его где-то растратили. Мы дали пасть
построенному нашими отцами дому, а теперь пытаемся влезть в восточные
дворцы... "
мешаю?..
Гамбургер для тупых голов!..
начинающей сказку, стал рассказывать:
пираты. Сами себя они называли морской братвой. И был среди них авторитетный
капитан, француз по имени Франсуа. Они называли его Олонезец, потому что он
был родом из провинции Олоне. И вся команда очень любила Олонезца, потому
что часто на песчаном пляже, под пальмами, в ласковом морском бризе, он
вешал за яйца... мудаков! вроде! тебя! Понял???!!!
промахнешься мимо унитаза - вылизывать заставлю! Сука красноглазая, я тебя
еще увижу под дурью! Ауробиндо...
неудовольствием попытался понять: "Чего я, собственно, сорвался? Фиг ли мне
этот пацан? Фиг ли мне этот корабль? Хороший вечер, через год на гражданку.
Седуксену выпить... или водки?"
Ольховский приготовил к встрече.
полированный камень, ранняя зелень и живущее в пространстве отражение былого
имперского величия. Многозначим - а не давит. Прочее - смотри телехроники, а
дышится легко.
шутки, а в Гринвич на "Катти Сарк" теплоходиком скатались. И здоровы же были
знаменитые чайные клипера. В отличие от игрушечной, как киносъемочный макет,
"Золотой Лани" сэра Френсиса Дрейка: с гордым удивлением думалось про ребят,
которые на такой стотонной скорлупе годами жили и продирались сквозь океаны
вокруг шарика.
Крейсер стоял на бочках прямо напротив Тауэра, разбитый в зигзаги нарядным
серо-голубым камуфляжем, и ничем, кроме тента на юте, не напоминал музей - а
выглядел тем, чем был задуман и создан: боевым кораблем. Тяжесть и мощь,
стремительность и угроза! Шестидюймовки торчали осмысленно из трехорудийных
башен по классической дредноутной схеме, а борта и надстройки топорщились
спаренными бофорсами.
светились, и снаряженные заряды были выложены в лотки, готовые к досылу в
казенники с откинутыми затворами. Креслица комендоров в меру вытерты и
вращались без излишнего скольжения консервационной смазки. Так вдобавок еще
трансляция гудела и грохотала беспрерывно командами из артпоста и с мостика,
докладами и залпами для пущей имитации обстановки боя.
к погребам, - и убедился воочию, что носовой артиллерийский погреб можно
пускать в ход хоть сейчас: кассеты и стеллажи набиты, электроприводы
действуют... все вразумительно и соответствует!
отдают маслянистое свечение обточенного вкруговую металла. Хрен ли ваш музей
восковых чучел мадам Тюссо - тут в лазарете раненые, на камбузе готовка
жратвы, в офицерском буфете поднос с виски, в кубрике дуются в карты (!!!) -