Во-первых, они объемом приблизительно в два раза превышали обыкновенных
амеб, а, во-вторых, отличались какой-то особенной злостью и резвостью.
Движения их были стремительны, их ложноножки гораздо длиннее нормальных, и
работали они ими, без преувеличения, как спруты щупальцами.
взвинчивая себя лишь толстыми самокрутками, изучал новое поколение амеб, а
в третий день он перешел к первоисточнику, т.е. к красному лучу.
профессор, отравленный сотой папиросою, полузакрыв глаза, откинулся на
спинку винтового кресла.
никем, никем не обнаруженный луч. Первое, что придется выяснить, это -
получается ли он только от электричества или также и от солнца, -
пробормотал Персиков самому себе.
поймал три луча, от солнца ничего не поймал и выразился так:
словом, надо полагать, что добыть его можно только от электрического
света. - Он любовно поглядел на матовый шар вверху, вдохновенно подумал и
пригласил к себе в кабинет Иванова. Он ему все рассказал и показал амеб.
простая вещь, как эта тоненькая стрела, не была замечена раньше, черт
возьми! Да кем угодно, и хотя бы им, Ивановым, и действительно, это
чудовищно! Вы только посмотрите...
прилипая глазом к окуляру, - что делается?! Они растут на моих глазах...
Гляньте, гляньте...
к следующему: приват-доцент Иванов берется соорудить при помощи линз и
зеркал камеру, в которой можно будет получить этот луч в увеличенном виде
и вне микроскопа. Иванов надеется, даже совершенно уверен, что это
чрезвычайно просто. Луч он получит, Владимир Ипатьевич может в этом не
сомневаться. Тут произошла маленькая заминка.
сооружены вами, - вставил Персиков, чувствуя, что заминочку надо
разрешить.
Иванова. В то время, как Персиков, худея и истощаясь, просиживал дни и
половину ночи за микроскопом, Иванов возился в сверкающем от ламп
физическом кабинете, комбинируя линзу и зеркала. Помогал ему механик.
прислали три посылки, содержащие в себе зеркала, двояковыпуклые,
двояковогнутые и даже какие-то выпукло-вогнутые шлифованные стекла.
Кончилось все это тем, что Иванов соорудил камеру и в нее действительно
уловил красный луч. И надо отдать справедливость, уловил мастерски: луч
вышел кривой, жирный, сантиметра 4 в поперечнике, острый и сильный.
опыты с икрой лягушек, освещенной лучом. Опыты эти дали потрясающие
результаты. В течение 2-х суток вылупились тысячи головастиков. Но этого
мало, в течение одних суток головастики выросли необычайно в лягушек и до
того злых и прожорливых, что половина их была тут же перелопана другой
половиной. Зато оставшиеся в живых начали вне всяких сроков метать икру и
в 2 дня уже без всякого луча вывели новое поколение и при том совершенно
бесчисленное. В кабинете ученого началось черт знает что: головастики
расползлись из кабинета по всему институту, в террариях и просто на полу,
во всех закоулках по всему институту завывали зычные хоры, как на болоте.
Панкрат, и так боявшийся Персикова, как огня, теперь испытывал к нему одно
чувство: мертвенный ужас. Через неделю и сам ученый почувствовал, что
шалеет. Институт наполнился запахом эфира и цианистого калия, которым
чуть-чуть не отравился Панкрат не вовремя снявший маску. Разросшееся
поколение, наконец, удалось перебить ядами, кабинеты проветрить.
на яйцеклетку изумительно.
необычным тоном:
дейтероплазме. Будем говорить прямо: вы открыли что-то неслыханное, -
видно с большой потугой, но все же Иванов выдавил из себя слова: -
профессор Персиков, вы открыли луч жизни!
кружится голова. Вы понимаете, - продолжал он страстно, Владимир
Ипатьевич, герои Уэльса по сравнению с вами просто вздор... А я то думал,
что это сказки... Вы помните его "Пищу Богов"?
стеклянного стола невероятных размеров мертвую лягушку с распухшим брюхом.
На морде ее даже после смерти было злобное выражение, - ведь это же
чудовищно!
сенсационные известия передаются сами собой по воздуху, но только в
гигантской кипящей Москве вдруг заговорили о луче и о профессоре
Персикове. Правда, как-то вскользь и очень туманно. Известие о
чудодейственном открытии прыгало, как подстреленная птица в светящейся
столице, то исчезая, то вновь взвиваясь до половины июля, когда на 20-й
странице газеты "Известия" под заголовком "Новости науки и техники" не
появилась короткая заметка, трактующая о луче. Сказано было глухо, что
профессор IV университета изобрел луч, невероятно повышающий
жизнедеятельность низших организмов и что луч этот нуждается в проверке.
Фамилия, конечно, была переврана и напечатано "Певсиков".
откуда эти свистуны все знают?
начались на другой же день, сразу нарушив всю жизнь Персикова.
Персикову великолепную атласную визитную карточку.
карточку под стол.
страдальческим лицом и со вторым экземпляром той же карточки.
пополам, а другой швырнул пинцет на стол. На карточке было написано
кудрявым почерком:
три минуты по общественному делу печати и сотрудник сатирического журнала
"Красный ворон", издания ГПУ".
гладко-выбритым маслянистым лицом. Поражали вечно поднятые, словно у
индейца, брови и под ними ни секунды не глядевшие в глаза собеседнику
агатовые глазки. Одет был молодой человек совершенно безукоризненно и
модно. В узкий и длинный до колен пиджак, широчайшие штаны колоколом и
неестественной ширины лакированные ботинки с носами, похожими на копыта. В
руках молодой человек держал трость, шляпу с острым верхом и блокнот.
мгновенно ушел за дверь, - вам ведь сказали, что я занят?
бок и на правый, а затем его глазки колесом прошлись по всему кабинету и
тотчас молодой человек поставил в блокноте знак.
никакого эффекта не добился, так как глазки были неуловимы.
молодой человек тонким голосом, - что я врываюсь к вам и отнимаю ваше
драгоценное время, но известие о вашем мировом открытии, прогремевшее по
всему миру, заставляет наш журнал просить у вас каких-либо объяснений.
пожелтев, - я не обязан вам давать объяснения и ничего такого... Я
занят... страшно занят.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Гуревич Георгий
Березин Федор
Володихин Дмитрий
Конюшевский Владислав