Удалов.
лопотание на неземном языке и заговорил по русски:
в центре восьмого зала. Повторяю, делегата первого СОС Удалова Корнелия
Ивановича ожидают в центре восьмого зала у статуи Государственного колена.
памятника Государственному колену. Удалов огляделся. Вокруг все так же
кипела толпа. "Кто бы это мог быть? - думал Удалов. - Неужели Коля
Белосельский прилетел?"
одетая легко, в серебряный купальный костюм. При виде Корнелия девушка
расширила голубые глаза и лукаво улыбнулась, показав множество жемчужных
зубов в обрамлении полных розовых губ.
красавицы.
руки Удалова. - Я мечтала встретиться с тобой. Пошли. Наш уютный летающий
рай ждет у второго причала. Мы проведем с тобой отпуск у журчащего ручья
возлюбленных, под сенью бананов забвения. Идем, мой кролик!
покорно последовал за красавицей. И может быть, дошел с ней до второго
причала и добрался бы до бананов забвения, если бы его не перехватила
жесткая рука посланца в черном трико.
зрения эта особь не представляет интереса. Возможно, она синтетическая...
синтетические.
повлек за собой. Удалов рванулся из рук посланца, красавица громко рыдала
и взывала к Удалову:
не перенесу разлуки!
что наблюдают чей-то национальный обычай.
рассудок Удалова в космический корабль, привязали к креслу, а Удалов все
еще не мог прийти в себя и повторял: "С первого взгляда... с первого
взгляда и на всю жизнь..."
Когда он проснулся, корабль уже подлетал к планете 14ххХХ-5:%-ъ34, где
проводился СОС. Голова болела, конечности дрожали. Удалов видел перед
собой прекрасные голубые глаза, но глаза эти были подернуты дымкой
прошлого. Он услышал, как рядом тихо разговаривают его спутники, но ни
слова не понял, кроме знакомой фамилии - Удалов. С трудом Корнелий
вспомнил, что это его фамилия.
десятого класса средней школы.
посланец сказал:
Может, фотографию где-нибудь видела?
за тобой по космосу гоняться?
любовь.
красавец? Герой? Любимец женщин?
обыкновенный.
женщины тебе знакомо?
тормозить, а за иллюминатором появилась частично покрытая облаками
планета.
Удалов вслед за кузнечиком и посланцем сошел с корабля, он оказался в
длинном белом зале, где его и других пассажиров поджидали медики в халатах
и масках. Медики поделили между собой пассажиров и принялись их
обследовать.
потом напустила на свою жертву с десяток шустрых механизмов, которые
опутали Удалова проводами, искололи иглами, промыли желудок, сделали
рентген - и это за какие-то две минуты. Исследуясь, Удалов не терял
присущей ему любознательности и наблюдал, как обрабатывают остальных
пассажиров. В сплетении проводов и иголок поблескивал желтый живот
кузнечика, а у посланца под черным трико оказались смятые розовые перья.
бумаги и передавали их врачихе. Врачиха читала их и накалывала на штырь, к
которому уже была прикреплена неизвестно когда сделанная цветная и
малопохожая фотография Корнелия Ивановича.
сказала:
метров на пять.
закончился благополучно.
врача. Все трое начали внимательно изучать листочки, пересвистываясь и
бросая на Удалова укоризненные взгляды.
свистнул врачам на их языке. Врачи в ответ высвистели целую песню, а
механизмы с новой силой принялись вертеть, колоть и мять Удалова.
потому что перед его внутренним взором сразу возникла прекрасная
незнакомка и начала любовно вздыхать. Удалов задрожал и тут услышал голос
посланца.
придется пройти дезинфекцию. Ясно?
на него строго и опасливо. - В чем дело?
микробов и вирусов. Среди них абсолютно неизвестные галактической науке и,
возможно, опасные для окружающих.
неискренне. И не потому, что ему хотелось заседать на СОС, а потому, что в
нем жила надежда еще раз встретиться с прекрасной незнакомкой. Он понимал
всю губительность такого намерения, но его душа жаждала встречи и
страдала.
варварским меркам, ты здоров. По нашим же ты - заповедник заразы.
металлический колпак и в полной тьме Удалову показалось, что его разбирают
на части. Так оно и было. И пока карантинный контроль не промыл каждую
клетку его тела, Удалова как личности не существовало. Затем его собрали
вновь, к счастью, точно таким, как прежде, вернули костюм и прочую одежду.
Одежда воняла карболкой, а ботинки сделались жесткими. Внутри тела все
чесалось. Жизнь стала такой некомфортабельной, что Удалов забыл о
красавице.
громко пересвистывались.