уничтожили. Пока ты живой, от тебя всегда может исходить клевета, яд,
вонючая каша.
звучало плохо и несправедливо. - Зачем словами бросаться? Мы взрослые
люди, руководители великой державы...
неправильно ведет себя: дал уцепиться Берии за кончик веревочки, и тот,
придя сюда как приговоренный, через десять минут посмел назвать себя
руководителем державы. И Хрущев понял, что никогда, ни при каких
обстоятельствах не выпустит Берию на свободу, не оставит в живых. На
свободе он обязательно отыщет способ отомстить... одному из них на свете
не жить.
последней капли. До этой минуты Лаврентий давал показания на гласном суде,
где имел возможность и желание, даже под угрозой смерти, таить важные и,
может, решающие для СССР факты. Надо это изменить.
ничего не могу тебе обещать. Уж очень велики твои преступления перед
партией и народом. Но я полагаю, что тебя еще рано казнить. Ты еще можешь
пригодиться партии.
остаться в этом подвале.
недостоин.
говорить только от имени партии, - в какие отношения вступали за спиной у
партии некоторые члены Политбюро, какой заговор они готовили... если,
конечно, они готовили какой-нибудь заговор.
правду партии. И если в наших рядах есть невиновные, то на них не следует
напраслину возводить. Ни в коем случае. Меня интересует только об(r)ективная
информация. Мы, как ты знаешь, решили восстановить ленинские нормы
партийной и общественной жизни.
дочерей нашей партии. За это мы будем беспощадно карать, товарищ Берия.
вам об этом рассказать. Понял?
удалось вогнать себя в истинно гневное состояние.
уже изучили. Конкретно, по именам, никого не жалей. И если знаешь что обо
мне - пиши, говори, невзирая, понимаешь?
даже глупый, но Хрущеву он понравился.
по приговору суда.
Хотя в той ситуации метод расправы с телом не играл решающей роли.
быть запросы?
надругательство над телом мертвого врага - позор для убийцы!
оркестр на Новодевичьем кладбище?
мудрецы не соврали - он выберется отсюда, он еще покажет этому хохлацкому
недоумку!
Кавказе будет проклятием!
пророке. Так они пророком Сталина сделают. Молиться ему будут, тело его из
нашего Мавзолея к себе в Гори утащат, будут там шахсей-вахсей вокруг
танцевать!
интернационалист?
провокационные высказывания. Но надо терпеть. Настоящий великий человек
отличается от политического авантюриста тем, что умеет терпеть. И ждет
нужного момента, чтобы ударить внезапно и беспощадно. Этому нас учил
великий Сталин.
чтобы твое имя с навозом смешать. Так удобнее - есть мерзавец и есть
святой. Я тебе точно говорю.
видишь.
ожидании ужасной несправедливой смерти. Он совершал ошибки в жизни, и его
можно критиковать, но за что же его так мучить?
Ты будешь работать, ты запишешь все, что хранится в твоей голове. Я буду
знакомиться с твоими писаниями и, может, даже еще побеседую с тобой. Но
теперь учти одну вещь и заруби ее себе на носу: для всего мира, включая
нашу партию, включая членов Политбюро, - ты умер. Тебя нет. Ты - горстка
пепла в общей могиле. И ты не заслуживаешь иной участи, потому что земля
еще не носила такого злодея и убийцу, как ты. В любой момент я могу
прекратить эту отсрочку и ликвидировать тебя.
тупость, что бывала на экзамене - становится все равно, только кончайте
ваш экзамен, господин учитель.
тебя остается надежда, что я тебя помилую. Или надежда на то, что меня
сковырнут дорогие мои товарищи и соратники - знаю я им цену! Ты будешь
писать, потому что надеешься, что я использую тебя как союзника - тайного
или явного, что ты понадобишься мне как неожиданный свидетель на каком-то
еще процессе. Понимаешь?
только ты напишешь последнее слово. Но не пытайся тянуть время. Может, я
тебе дам неделю, может, месяц... может, до Нового года. Но я тебя потом
расстреляю, потому что кому нужен человек, уже казненный, а?
кнопка.
в наволочке. Откуда-то притащили канцелярский стол без ящиков. Стопка
бумаги для пишущей машинки, нелинованная - он сразу попросил линованной, и
ему принесли две толстых общих тетради в синих клеенчатых обложках. Писать
пришлось карандашами, карандашей было три - если затуплялись, можно
позвать, чтобы сменили, - но он рассчитывал так, что трех заточенных
карандашей хватало на рабочий день.
Лаврентий Павлович строчил не переставая. Он думал. Только приняв решение,
писал строчку или две. Он вел себя как поэт, создающий эпическую поэму, -
поэт ищет рифмы, старается не выпасть из размера, не нарушить гармонии.
должен был идти правильным руслом, должен был дать компромат на своих
коллег по Политбюро, но сделать это так, чтобы обвинения были серьезными и
в то же время не погубили бы его, если Хрущев падет, дверь откроется и в
проеме окажется Георгий Максимилианович Маленков.
Перумов Ник
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Верещагин Олег
Гуревич Георгий
Афанасьев Роман