что-нибудь знаешь... Впрочем, откуда тебе знать?
Сидел...
когда мы его спросили, что он делает, повернулся и ушел. Через мастерскую,
через окно.
поговорить, потому что мои изобретения представляют интерес для науки.
птицу.
наклонился и понизил голос, задавая следующий вопрос:
же изобрел.
рассмеяться - приходит к тебе мальчик, фактически ребенок, который
говорит, что хочет заниматься в твоем семинаре, а ничего не знает. И
изобретений у него никаких нет.
мне все равно хотелось ему доказать, оправдаться.
Там вам любой скажет, что я получил премию. Про меня заметка была в "Юном
технике"...
очень хорошие изобретения, настолько хорошие, что их надо было украсть.
сообразил. Но потом все же додумался. Правда, какие-то сомнения у меня
оставались до сих пор. И ты их рассеял. Теперь все ясно - надо
действовать.
Я же ничего не понимаю.
последние минуты. Глазки за толстыми стеклами очков буквально пылали, щеки
покраснели и уголки губ приподнялись, отчего его лицо потеряло обиженное и
растерянное выражение. Стало обыкновенным и добрым, и даже очень приятным
лицом.
обедать, когда он пришел. Он сказал, что должен мне передать привет" от
моего знакомого, но никакого знакомого в городе Брянске у меня нет. В
общем, ему было все равно, верю я ему или нет. Ему нужно было потянуть
время. Он сел, раскрыл свой саквояж и сделал вид, что ищет письмо. А я
как-то не обратил на него должного внимания. Я собирался обедать, а он мне
очень мешал. Я сказал ему, что, пока он будет искать письмо, я буду
собираться. И он был рад. Он возился в своем саквояже. Потом закрыл его и
сказал, что письмо он забыл в гостинице. Мы вышли с ним вместе, он молчал.
Он мне показался странным. Ты знаешь, что такое интуиция?
идет не человек, а какой-то... какое-то существо. И, может быть, я бы
ничего не понял, если бы вдруг, еще на лестнице, не решил мысленно
повторить ход моих аргументов. Мне сегодня надо было выступать на Ученом
совете и защищать одну идею... впрочем я тебе не смогу сказать, какую
идею, потому что ее не помню. Я спускался по лестнице, почти не замечая
этого человека, и старался восстановить ход моих аргументов. И тут я
понял, что не имею никакого представления о моем собственном изобретении.
Я очень удивился и чтобы проверить, нет ли у меня провала в памяти,
переключился на другую мою идею, о которой думал ночью. И оказалось, что и
этой идеи во мне нет. Я не знаю, что меня заставило поглядеть на этого
человека с саквояжем. Он к тому времени обогнал меня и уже выходил на
улицу. У меня не было никаких доказательств, что он имеет отношение к моей
забывчивости. Я только поглядел ему вслед. И вдруг он обернулся и
улыбнулся мне. Как улыбаются механические куклы. И похлопал ладонью в
черной перчатке по саквояжу. И тогда меня озарило: мои мысли в этом
саквояже. Я ему крикнул "постойте!" Он прибавил шагу. Я побежал за ним. Я
уже не сомневался, что меня обокрали. Если бы я остановился и задумался, я
бы понял, что такого быть не может. Нельзя украсть у человека мысли,
причем не все, а только некоторые мысли. До этого земная наука не дошла,
это я гарантирую. Но я об этом не думал. Я бежал за ним, я просил его
вернуть мне мысли, я умолял, я грозил... А он только улыбался.
подземном переходе. А потом он исчез... сбежал. А я решил, что мне все это
померещилось. Я начал рассуждать. Я уговорил себя, что такого не может
быть. Я провел целый час над моими записками и оказалось, что я ничего не
понимаю в чертежах. Как будто они написаны каким-то другим человеком. Я
торжественно провалился на Ученом совете. Я стоял как столб. От моего
выступления зависела судьба не только моего изобретения, но и многих
людей, которые должны были его воплощать в жизнь и пользоваться его
плодами. Я сказался больным... Бедный мальчик!
Ограбленный, ничтожный человек. Никто меня не мог бы понять. В лучшем
случае бы отмахнулись от моих жалоб, в худшем - отвезли бы в сумасшедший
дом. Особенно, если бы я стал рассказывать о человеке с саквояжем.
какой! И не только он мне нужен, но и я ему необходим. И мы должны вдвоем
разрешить неразрешимую загадку.
еще никто делать не умеет. И не к чему. Наши с тобой изобретения не
представляют никакого секрета. Через несколько месяцев или лет о них можно
будет прочитать в любом журнале или увидеть их на практике. У меня другая
версия...
летающих тарелочек. Я думаю, что это миф двадцатого века.
Я основываю ее на том, что если нигде на Земле люди не могут красть мысли,
то значит это делают люди, которые живут не на Земле.
Ворует мысли.
десяти свидетелям, если они говорят, что у них украли мысли. Может мыслей
и не было? Я даже попытался еще раз вспомнить, что же такое я изобрел.
Оказалось, ничего не изобрел. Птичка наконец улетела.
не разговаривают. Он у нас украл. Мы у него - отнимем!
дело? Каждая минута опасна. Если так будет продолжаться, то через неделю
мы все останемся без мыслей. А вдруг он не один?
жизни, чем великий изобретатель Сорокалет. Он наверное и не дрался
никогда.
Ничем не выделяется.
Давайте рассуждать.