вероятно, обосновался в Крыму, скорее всего в Кафе - Феодосии. Остался
Гофман, о котором не находилось сведений вплоть до 64-го года. Именно
тогда дед узнал, что под Витебском есть усадьба, которую местные жители
издавна называли "замком Ханса Перстеня". Дед ухватился за эту слабую
ниточку, навел справки и оказалось, что построил замок некий Ханс Хофман!
Примчавшись туда, он разыскал усадьбу и можешь представить его радость,
когда он увидел портрет этого Ханса: на шее у него был изображен этот
самый перстень! В замке тогда действовал пионерлагерь. Дед попытался
выяснить куда подевались различные вещи хозяев и где сами хозяева.
Оказалось, что Ханс (или Ганс - как больше нравится) построил усадьбу и
мирно зажил в ней с 1590-го года. Там же жили и его потомки, вплоть до
революции 17-го. Куда забросила их судьба после - неизвестно, некоторые
предметы обстановки и драгоценности сохранились и были переданы витебскому
краеведческому музею. Дед побывал там и не зря: перстень значился в списке
драгоценностей "замка Ханса Перстеня". Однако в выставленной экспозиции
его не было. После разговора с сотрудниками и раскопок в резерве перстень
все же нашли. Дед каким-то непостижимым образом убедил отдать ему перстень
- в те годы вещь немыслимая. Это оказалась первая и последняя его победа.
Вообще-то он увидел еще два перстня - вот эти, второй и пятый, но их
вычислил уже я. Перстень Гофмана значился под первым номером. Кстати,
когда я наткнулся на первый документ, дед ездил в Феодосию - помнишь?
Вернулся невеселым. Это неспроста, он выяснил судьбу перстня Мурзаева. До
войны какой-то его потомок жил себе в Феодосии, его помнили из-за перстня,
носимого как медальон. Так вот, во время оккупации этот перстень
прикарманил один немец-офицер. Видать, он и увез его при отступлении. Это
и все, что выяснил дед. А я установил, что обер-лейтенант Курт Фиц не
погиб впоследствии, а по окончании войны бежал в Южную Америку. Кстати,
его имя, точнее псевдоним, обнаружилось среди недавно выловленных
ИНТЕРПОЛОМ главарей кокаиновой мафии. Кажется, его даже судили.
продвинулся в поисках. Двадцать лет он ворошил архивы, но ему не везло.
Вдвоем мы копались еще год, тоже безрезультатно. Потом я ушел в армию,
досадуя, что целых два года потеряю в своих поисках. Можешь представить
мои чувства, когда в первые же дни службы я узнал, что среди новобранцев
есть эстонец по имени Леокс Тит! Я сразу же познакомился с ним. Вскоре
выяснилось, что у них полдеревни носит фамилию Тит и один из селян владеет
перстнем, который, по слухам, подарен его предку царем. Леокс хорошо знает
этого человека и даже приходится ему дальним родственником. В результате
переписки тот соглашается продать перстень. Так, спустя два года, в мои
руки попадает третий экземпляр. Его номер - пятый. Дед, понятно, очень
обрадовался и мы с новой энергией взялись за поиски. Вскоре я переехал в
Киев, поступил в институт. Через год я списался с архивом города Гданьска
и получил копию документа - что-то вроде судебного протокола. Вот, смотри,
- Багдасаров достал очередную бумагу из папки. - Судили некоего Вылчека,
русского корсара и изменника. Несомненно, это был тот самый Ян Вылчек,
данцигский шалопай, удравший от правосудия в корсары. Его повесили в 1584
году. Списавшись со специалистами Гданьского института истории, я попросил
попытаться выяснить судьбу перстня. И, представь, на их публикацию в
каком-то журнале откликнулся один краковский рабочий. Перстень хранился у
него, но каким образом попал он к родителям, рабочий не имел ни малейшего
представления.
результаты дальнейших поисков. Это оказался перстень номер два. Теперь мы
их собрали уже четыре - больше половины! И когда я безнадежно зашел в
тупик, являешься ты с седьмым номером, да еще находятся следы замка! Если
знакомый твоего отца действительно сумеет разыскать и передать замок,
останутся всего два перстня - не так уж много.
перстень Степана Гурьева, но вряд ли он мог попасть в из Сибири в
Швейцарию. Марат Мурзаев тоже, скорее всего, отпадает. Самое вероятное,
что это перстень Клауса Морке, фламандца. Улавливаешь? Швейцария не так уж
и далеко.
перстень и напал на след замка!
найти забытую дорогу...
замке. Теперь он знал, что отец договорился с кем-то из своих женевских
знакомых, чтобы тот зашел в ту самую лавку и узнал насчет замка. Как-то
придя вечером домой, Ромка ощутил неясное напряжение: отец был дома, что
нехарактерно для столь раннего часа. Ромка кинулся к нему в кабинет.
дыма. А на столе в луче настольной лампы тускло поблескивал необычный
предмет. Ромка замер. Предмет формой и размерами напоминал кирпич. Он
твердо стоял на ножках, слитых воедино с его корпусом. Подойдя поближе,
Ромка рассмотрел, что предмет представляет собой брусок того же дикого
необработанного камня, что и в перстнях, только размером побольше.
Поверхность его была неровной и тоже едва-едва сглаженной. Брусок искусно
вправили в подставку, наружу выступал только прямоугольник верхней грани
"кирпича". Сбоку на оправе, вдоль открытой поверхности камня, с равными
промежутками виднелись такие же знаки, как и на перстнях, все семь в ряд.
А на малых сторонах прямоугольника выделялись неровные выступы с пазами,
видимо для закрепления каких-то предметов. Подставка-оправа была выполнена
из того же металла, что и перстни. Вещь казалась очень старой, но нигде не
была повреждена; от нее исходило нечто непонятное, внушающая невольное
уважение эманация, что ли?
просил побыстрее переправить ее. Так что дальнейшее в твоих руках. Можешь
забирать эту штуковину. И еще вот, - отец встал, неторопливо прошел по
комнате и взял со стола конверт из плотной розоватой бумаги. - Здесь
кое-какие факты, тоже передашь своему другу.
скажут, но объяснять было слишком долго. Он бережно уложил замок в
дипломат, сунул туда же конверт и бросился к выходу.
полугалопом", моля бога, чтобы Багдасаров оказался дома. Начинало темнеть.
Ромка уже собирался нырнуть в вестибюль, когда его окликнули:
тянулась вереница парней в футболках. Среди них был и Багдасаров. Он шел
чуть поотстав от передних, держа подмышкой пестрый ромбиковый мяч.
пальцем. Багдасаров бегом кинулся к нему. Громко дыша, он остановился
около Ромки.
содрогнулся, представив всю глубину разочарования Багдасарова, если бы
замка найти не удалось.
его в комнату. Ловко забросив мяч в сетку под потолок, он нетерпеливо
повернулся к Ромке: "Ну?"
взял его в руки.
год и один день, но Дима на полтора часа раньше.
Багдасаров, бережно ставя его на стол, и плюхнулся на кровать. Ромка вынул
из дипломата письмо и протянул ему.
выражение отца.
мере чтения лицо его вытягивалось, отражая безграничное удивление.
Прочитав, он медленно протянул письмо Ромке и вновь опустился на кровать.
В письме говорилось, что женевский знакомый отца без труда отыскал и
антикварную лавку, и упомянутую необычную вещь. Продавец-хозяин, видя, что
"замком" интересуются всерьез, заломил за него кругленькую цену, но позже
все-таки удалось столковаться на вполне приемлемой сумме. Насчет перстней:
их у торговца было два. Один он продал болгарскому туристу еще зимой,
второй - русскому, всего с месяц назад - без сомнения подразумевался
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Доставалов Александр
Посняков Андрей
Распопов Дмитрий