камне вздрогнул и покачнулся.
мешка, поспешил за ним.
небо, а над болотами вместо кромешней тьмы шандаларской ночи висели
лиловые предрассветные сумерки. Дождь не прекращался; Демид поежился от
холода. Мирон вертел головой, всматриваясь в обманчивый полумрак.
колонны, лапы разбрызгивали грязь и тину, лоснящееся тело наклонено
вперед; на груди болтались непропорционально маленькие передние лапки,
отдаленно напоминающие руки людей; хищно посаженная голова медленно
поворачивалась, осматривая дорогу, а толстый, с добрую колодину, хвост,
волочился следом. Разинув пасть, где угадывались устрашающе многочисленные
зубы, зверь заревел; глаза его вспыхнули красным. Островок, на котором
стояли Демид с Мироном, вздрагивал при каждом его шаге.
голову и рыкнуло в ответ, а затем направилось прочь от островка, ступая
теперь вдвое чаще и быстрее. Скоро оно растворилось во мгле, а звук шагов
утонул в мягком шорохе нескончаемого дождя.
предположить.
холода, - что-то мне подсказывает: это связано с проданными в Зельге
Знаками. Назревает что-то.
болот.
Следы почти совсем размыло дождем, но даже сейчас легко было понять, что
ранее они видели на тропе следы какого-то иного существа.
равнины больше ничем их не беспокоили, а к нескончаемому дождю шандаларцы
привычны сызмальства.
полушаге, уставившись в небо. Мелкие капли сыпались ему на лицо.
Путники залюбовались ею: более свободного создания в Шандаларе не сыскать.
позже и мокрые крыши окраинных домов. Тропа незаметно вывела к дороге,
мощеной темным булыжником. Идти сразу стало легче - на дороге не было
грязи и луж. Вкупе с мыслью о тепле таверны, о горячей пище и кружке
доброго эля, это несказанно подняло настроение усталым путникам. Шаг
ускорился сам собой, благо по булыжной дороге топать было одно
удовольствие.
только высокие черепичные крыши. Два всадника промчались в сторону
соседней деревушки, приветственно вскинув руки. Воины помахали в ответ.
лица людей, разглядывавших путников, били часы на башне мэрии, а из редких
кабачков доносились обрывки музыки и песен, чаще всего матросских.
мэрия и храм, справа - таверна Даки. Воины повернули направо. В окнах
таверны мерцали отсветы каминного пламени. Над массивной дубовой дверью,
сработанной еще во времена смены сезонов, вечно мокрая вывеска: "Облачный
край." И ниже: "Заведение Дакстера Хлуса."
дверь на себя. В открывшуюся щель хлынул теплый, пахнущий снедью воздух
пополам со старой застольной песней:
давно стала частью городка и частью Шандалара. Моряки и крестьяне,
мастеровые и монахи с архипелага - ее пели все. Когда-то давно Дак
случайно обмолвился, что песню сложил его старинный друг, матрос по имени
Фрол из страны, зовущейся не то Кром, не то Крым, но в Шандаларе никто не
слыхал о такой стране. А песню теперь пели не только в Озерном крае, но и
далеко за пределами.
Непогода осталась снаружи, хотелось надеяться, что надолго. В камине жарко
пылали здоровенные куски огненного камня; чадили факелы, несмотря на
дневную пору. Все столы были сдвинуты вместе; горожане, подняв резные
деревянные кружки с элем, раскачивались в такт песне, положив свободную
руку на плечо соседу.
заморского эля.
советниками кое о чем говорило. Праздник в Зельге, не иначе.
бочонке эля.
Кидси, старший Вони Шандалара. Живой и невредимый. У Мирона отлегло от
сердца.
руки, выскочил в зал. Мигом наполнили две кружки, и вот уже кто-то стащил
с путников плащи, кто-то освободил место за столом, кто-то крикнул, чтобы
принесли жаркого; а Мирон вдруг ощутил себя так, словно вернулся домой.
и переодеться в сухое, и согреться доброй порцией эля, стало совсем
хорошо.
Долгий труд нанятой тэльской общины мастеров позавчера завершился и еще
пахнущие свежей древесиной суда успешно спустили на воду. До сих пор
кораблей Шандалар не имел и на эти две шхуны возлагались большие надежды.
Несомненно, что торговля нуждалась в оживлении, а там, где торговля идет
удачно, там и люди живут лучше. Отныне не нужно будет ждать, когда
заморские купцы изволят завернуть в Зельгу и не надо будет платить тройную
цену за дерево, зерно, ткани... В общем, народ гулял второй день.
эль?
потрескивала. Накануне следовало ограничиться элем, так нет, Даки увел
кое-кого из зала к себе в погребок и выкатил бочонок вина. И не
какой-нибудь кумской кислятины - настоящего монастырского кагора,
крепкого, отдающего жженым сахаром. А потом, помнится, пиво кто-то наверху
разливал...
добрая чья-то душа целый жбан оставила), утро было не в радость.
"Гей-гей, кружки налейте..."
Хватит...
Шломо Вульф
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Белогорский Евгений
Кервуд Оливер Дж.