Чтение 3–й страницы книги ~Око всевышнего~

что плохо лежит.

- Слушайте меня, избранники! Я - Сатэ-Старший, но мало кто видел меня
в стенах монастыря, ибо я покинул его сорок семь лет назад. С тех пор я
больше не монах, однако подчиняюсь тому, кто Выше и Верховному Настоятелю,
Первому-в-храме. Наш поход в столицу - лишь первый шаг на пути, который
ждет одного из вас. Когда посланцы Южного монастыря войдут в нашу обитель,
из вас семерых выберут наиболее достойного - вы знаете об этом. Зачем -
поймете в свое время. А сейчас мы должны отыскать в городе одного
человека.

Зовут его Матурана. Да, он чужеземец с Архипелага. Однако он связан с
нами одной нитью, ибо тоже служит Каоме, да будет благословенно имя его!

Монахи привычно склонили головы. Сатэ продолжал:

- Он ваш ровесник. Найти его нетрудно, но клан Орла пытается
опередить нас. Наша цель - незаметно увести его из Столицы в монастырь.

Теперь же - отдохнем, ибо завтра нам многое предстоит...

Монахи удивленно моргнули: Сатэ вдруг перешел на язык жестов, один из
тщательно оберегаемых секретов монастыря.

"Тихо! У стен бывают уши и надо позволить ушам уйти..."

Даан подавил желание улыбнуться: шорох за дверью он услыхал
давным-давно и дал знать Сатэ, но тот, не прерывая речи, показал, что и
сам слышит.

Старик бесшумно переместился к маленькому окну. Молодежь загалдела,
изображая непринужденную обстановку. Сатэ одобрительно кивнул.

Через некоторое время из дверей внизу выскользнул низенький
человечек, пересек улицу и свернул за угол.

Сатэ знал, что там человечка ожидают двое людей из клана Орла.

Снова в ход пошел язык жестов.

Даан и Юл должны были пойти в точно такую же гостиницу, расположенную
неподалеку, спросить заклинателя змей по имени Део и ожидать знака
чужеземца - выброшенного в боковое окно панциря морской черепашки; дать
ответ - особый поклон островитян Са - и уходить с чужеземцем в уловленное
место. Все предстояло сделать быстро и по возможности незаметно.

Братьям Хито выпало идти с Сатэ слоняться по городу и водить за собой
соглядатаев-Орлов, скучающих сейчас под окнами.

Руту Ма и Лооту Зин Старший приказал побродить по округе и ввязаться
в возможно большее число драк и ссор, нередко случающихся на улицах, но ни
в коем случае никого не убивать и не калечить, а также уберечься от солдат
императора и Надзора.

Рут и Лоот немало удивились: вмешиваться в драки монахам запрещалось
тысячелетним кодексом. Запрещалось вообще применять ши-тао без крайней
необходимости. Но Верховный приказал слушаться Сатэ, будто это сам Каома.

Сань Но должен был незаметно следовать за Дааном и Юлом, держаться в
стороне и ни в коем случае ни во что не вмешиваться. При любом исходе Сань
Но обязан узнать что стало с Матураной и где его найти. Еще Сатэ
посоветовал не удивляться, если Сань увидит поблизости от себя совершенно
седого человека в одеждах лекаря, который будет идти следом за Дааном и
Юлом - это друг.

Встречу назначили на южной окраине, у Двух Дорог. На закате. Сатэ
подробно объяснил как туда попасть; руки его так и мелькали.

Первыми комнаты покинули Рут и Лоот. Вполголоса переговариваясь, они
пошли влево по улице. Один из соглядатаев ненавязчиво двинулся следом;
остальные скрылись.

Настала очередь Сатэ и братьев Хито. За ними увязались все Орлы,
кроме одного.

В это же время Даан и Юл, а чуть позже и Сань Но выбрались через окно
крытой галереи на крышу соседнего дома, спустились во двор и, немного
поплутав по переулкам, направились у указанной гостинице.

Минут через пять хозяин Ло задернул занавеси в комнате Сатэ.
Оставшийся соглядатай спрятался в тени дома напротив, немного поглазел на
круглые окна и уселся прямо на траву, привалившись спиной к теплым
оструганным доскам.

На площади толпился народ. Трое бродячих артистов показывали свои
трюки в центре живого кольца; зрители громко переговаривались,
подбадривали их криками. Некоторые бросали на розовый булыжник мелкие
монетки.

Рут с Лоотом долго глазели на представление; "хвост" - высокий
длинноволосый парень в цветастом халате - крутился неподалеку. Солнце
неумолимо ползло к зениту. Сатэ велел им не спешить.

Часа два спустя артисты закончили представление, собрали монетки,
поклонились и исчезли в своем фургончике. Зрители остались довольны,
зрелище не обмануло их ожиданий.

Лоот, не поворачивая головы, приглядывал за Орлом. Монахов учили
видеть все вокруг, двигая только глазами.

- Отвязаться бы от него... - шепнул он напарнику.

- Сатэ ничего не говорил...

- Значит, не запрещал!

В этот миг один из многих торговцев-лоточников истошно завопил:

- Держи вора!!

Щуплый немытый оборванец, прижимая к груди украденную брошь, кинулся
наутек. Рут немедленно подставил ногу. Тут же нашлись добровольные
ловцы-помощники; все скопом они навалились на покатившегося кубарем вора.
Брошь отлетела в сторону, ее схватил кто-то из зевак. Лоточник, ругаясь,
крича и взывая к справедливости, пробирался меж галдящих горожан. Его
толкнули в спину, лоток выпал из рук, грошовые украшения дождем посыпались
под ноги. Началась форменная свалка, кто-то кого-то бил, со всех сторон
слышались проклятия, стоны и ругань.

Монахи, ограничившись несколькими тумаками особенно ретивым драчунам,
выбрались из толпы.

- Бежим!

На площади как раз показались солдаты Надзора в серых мундирах,
вооруженные дубинками и пиками.

Они кинулись узкой улочкой, ведущей в сторону императорского дворца.
В жаркий полуденный час горожане старались не покидать домов: пили чай на
открытых верандах, переговаривались с соседями, выглядывая в раскрытые
окна.

"Хвост" показался в конце улицы. Монахи спрятались в коротком
тупичке, прижимаясь к шершавой каменной стене. Топот преследователя звучал
все ближе.

- Эй, что вам здесь нужно, бродяги?

Позади, у массивной, окованной железом двери стоял рослый горец-велш.
Рут выразительно приложил палец к губам, но тот не желал успокаиваться.

- Проваливайте! - горец злился, а это не предвещало ничего хорошего.

Дверь медленно отворилась, в проеме показалась молодая девушка. Голос
ее был подобен журчанию горного ручья.

- В чем дело, Ман?

Золотых и серебряных украшений, сверкающих в свете дня драгоценных
камней и жемчужин на ней было больше, чем звезд на летнем небе.

Ман ответить не успел: показался "хвост". Лоот, который стоял к Орлу
ближе, не теряя ни секунды напал на него.

Горец, мгновение поколебавшись, сжал в руке короткую палку и шагнул к
Руту. Вздулись твердые, как дерево, мышцы. Монах стоял у него на пути и
отступать не собирался.

Лоот наносил удары, уворачивался, отклонялся, прыгал; двигался он как
мог быстро. Однако соглядатай оказался неплохим бойцом: выстроил грамотную
защиту и тронуть себя не позволил. Он действительно был Орлом: пальцы его
рук застыли согнутыми на манер когтей гордой птицы, прыжки были высоки,
держался он прямо, не припадая к земле, как Змея или Леопард, но и не
вытягиваясь в струну, как это делал бы журавль. Лоот же придерживался
классического стиля монахов Севера: кулаки сжаты, стойка полувысокая,
удары в основном тычковые, а не рубящие.

Рут стал в оборонительную позицию, но первый же удар здоровяка-горца
швырнул его на камни. Ман, конечно же, не новичок. Не зря он служил
привратником, а заодно и телохранителем богатой горожанки. Палка глухо
ударилась о гранит, но Рут проворно откатился в сторону.

- Послушайте, уважаемый! - скороговоркой выпалил он. - Мы не воры и
не бродяги, не бейте нас, пожалуйста!

Горец еще раз ударил палкой и вновь промахнулся.

У Лоота дела шли получше: найдя слабину в обороне Орла он методично
развивал успех. Обойдя блок, сбил противнику дыхание неуловимым ударом из
арсенала Старших и отправил беседовать с духами - минут на десять.

- Уходим, Рут! - сказал он, оборачиваясь.

Ловким финтом Рут ускользнул от палицы Мана и монахи поспешили прочь.

Горец и девушка-хозяйка некоторое время глядели им вслед.

- Что делать с ним, госпожа? - указал Ман на неподвижного Орла.

- Он жив?

- Сейчас посмотрю...

После долго кружения по окрестным кварталам Даан и Юл добрались до
указанной Сатэ гостиницы, соблюдая по дороге все меры предосторожности.
Добрались без приключений. Слежки за собой они не заметили, лишь седой,
как хребты Сао-Зу, незнакомец в желтом плаще императорского лекаря дважды
попался навстречу, да иногда, оборачиваясь, видели вдалеке Сань Но,
занятого чем-то посторонним: разговорами с лавочниками, ругней с
разносчиком рыбы, разглядыванием девушек...

Все окна гостиницы были плотно занавешены; привратник отсутствовал,
хотя двери остались полуоткрытыми.

В полутьме, царящей за дверью, слышалось размеренное дыхание спящего