перила. - Ты здесь... о Господи...
Клары, а Петеру не дозвониться ни сюда, ни в институт... а я же в
командировке, ты ж знаешь; приехала - у тебя пусто, у Матти заперто, и
здесь тоже...
поверила сразу, это было бы не в ее стиле, хотя он рассказал ей все, без
утайки. Но не перебивала, лишь всхлипывала и изредка вытирала глаза. Потом
села к телефону - и почти сразу, с третьего набора, связалась с какой-то
неизвестной Томасу Натали.
конечно, обязательно зайду... а в институте в курсе?.. мы тут, понимаешь,
с ума сходим... счастливо, дорогая..."
Давно ухе нет, вторую неделю. Об(r)явили розыск. А Матти ушел от Клары, так
что с ним все в порядке, он уже звонил Натали, тоже волнуется, куда ты
исчез... Ох, Господи, да что же это?..
совсем не свойственно Магде - плакать, это делало ее непохожей на себя,
хотя здорово украшало, но Магде к лицу было все; зато другое обрадовало и
одновременно огорчило. Хорошо, конечно, знать, что не ошибся в дорогом,
единственном человеке, и плохо, что взять его с собой, увести из этого
кошмара невозможно...
в ИНСТИТУТЕ - это, конечно, плохо, это очень скверно, но это же значит и
то, что есть ИНСТИТУТ, где работает Петер, а следовательно, все это
черно-красное Учреждение - всего лишь пьяный бред, и остальное тоже бред,
не более, и некуда брать Магду, потому что некуда и незачем бежать, вернее
- есть, конечно, очень даже есть: в полицию, вот куда, и выяснять, что там
с Петером, и что с Матти, который в бегах... в каких бегах, болван?! - он
же звонил, справлялся, он просто ушел от Клары, но он в порядке,
братишка!..
можно даже сказать, повела себя как настоящая хозяйка. Они никогда особо
не были дружны с Петером, скорее даже недолюбливали друг друга, хотя и
общались, но уж во всяком случае сюда Магда не заходила, и все же, на диво
быстро разобравшись, где что находится, она приготовила изголодавшемуся
Томасу перекусить. Да что там, настоящий обед! Когда, распаренный и
умиротворенный, он вышел из ванны, на столе уже дымился его любимый
гороховый суп с кнедликами, томились под блестящей крышкой сковороды три
здоровенные отбивные с острой закуской и - в центре всего - пыльная
бутылка вина. На десерт Магда сварила изумительный кофе, а в баре нашелся
и недурной коньяк...
на Томаса - и в глазах ее не было ничего, кроме нежности и беспокойства.
помнил ее всякой: насмешливой, жесткой, грубоватой, холодной, бывала она и
надменно-безразличной - и всегда оставалась неприступной. Происшедшая
метаморфоза просто потрясла Томаса. Вот уж действительно, друг познается в
беде. Друг?.. тут совсем некстати вспомнился Петер, но Томас выпил еще
рюмочку...
сменилось убаюкивающим покоем, только что-то тревожило, оставалось
непонятным: скажем, где все-таки Петер - и кто же себя, черт побери, за
Петера выдавал? или наоборот, откуда взялся тот? или - где же был сам
Томас, коль скоро Магда искала его три дня? - об этом хотелось подумать,
больше того, об этом следовало подумать, но не думалось. Словно нежным
тончайшим туманом затягивало сознание, похожим на мягкую-премягкую сетку,
сплетенную из тополиного пуха, мысли плыли, растекались... впрочем,
удивительно ли, после двух бокалов "шато-де-рено" и едва ли не наполовину
оприходованной бутыли "Реми Мартен"?..
копошились в своих норках, но, несмотря на это, Томас заметил, что Магда
занервничала и, кажется, куда-то спешит. Ревнивым пьяным голосом он
поинтересовался, чего это она вдруг засуетилась. Магда обворожительно
улыбнулась, привычно перебросила волосы через плечо и сказала:
он оттого, что перед ним в невообразимом, прозрачном, ничего не скрывающем
кимоно, с еще влажными после душа волосами стояла Магда... и руки сами
потянулись к ней... и она не растаяла, нет, она... и был момент, когда
послышалось Томасу, будто прошептала Магда: "А где же все-таки бриллианты,
Томми?..", но переспрашивать не хотелось, да и чего не прислышится в
счастливом полубреду?..
руку покалывало. В темноте терялись часы, но, судя по блекнущему за окном
занавесу сумерек, близилось утро. Он поднялся, стараясь не шуметь,
беззвучно оделся. Чистая свежесть ликовала в мозгу. Никакого похмелья.
Все. Уже не сплю. У-же-не-сплю. Прежде всего, подумалось четко и ясно,
навести справки о Петере. В институте, в полиции, у этой кретинки Клары.
Да что там! - одернул он сам себя, какие справки?! - просто позвонить
Петеру, прямо сейчас позвонить, пока он еще не проснулся, - и все. И
рассказать об этом кошмаре. И сообщить, что впредь пить надо меньше.
цыпочках, неслышно, словно тигр, шаги мои мягки, и я приближаюсь и целую -
в ямочку на шее, ведь волосы, конечно, отброшены, как всегда, через плечо,
я целую ее нежно-нежно...
тиканьем будильника тишине. Томас приоткрыл дверь спальни. В коридоре было
еще темнее. Лишь из-под дверей кухни пытался выползти надломленный,
полураздавленный лучик.
все так, как надо. Собственная преувеличенная осторожность вызвала
беззвучную усмешку.
Блейка ли? может, вовсе у Киплинга?..
замочной скважине. Там говорили. Двое. Тихо - Магда, и очень тихо, совсем
почти неразличимо - какой-то мужчина.
совести... Ублюдок. И папаша не лучше был. Все - ему, ему, ему...
сперва покувыркаться, а? С паршивой овцы хоть шерсти клок сорвать... ох и
сука же ты, Магда... мало тебе Петера?
втроем?.. если бы еще не его дурацкие фантазии...
свихнулся... ну, хрен с ним... неважно... главное, через полчасика взять
эту тварь за жабры, чтоб сразу до задницы раскололся... А ловко ты его
все-таки сделала...
это так же, как у нас, или...
другой стороны, все же брат родной...
вроде была готова... а спрашиваю, где эти говенные бриллианты - молчит,
прикидывается... ах!..
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Василенко Иван
Березин Федор
Никитин Юрий
Орловский Гай Юлий