Петро махнул рукой. Уля смотрел в окно. Малиновые полосы заката наливались
темнотой.
ткнул пальцем в кружок - один из многих, разбросанных по карте и
соединенных разноцветными линиями.
поймают и обратно приведут.
так?
джампанул.
обидятся: один в другую компанию ходил.
ограда на сигнализации.
бляху вколотили. Датчик, наверное.
ход в башню мы не знаем. Жаль, там платформа на крыше. Через проходную не
пойдем. Все двери закрыты.
Петро подключился к кому-то из соседнего класса и, забыв про все, играл в
"Дракона и свинью".
дома, в который упиралась ограда, нелепой заплаткой темнело единственное
заколоченное оконце. Неуместность этого окна радовала Саркиса. Когда в
голове был полный затык и совсем не думалось, он приходил к окну, долго
смотрел на него. Потом его разбирал смех, он садился прямо на песчаную
кучу у ограды, смеялся и думал.
выходило во двор Лицея. Он представлял, как обросший, грязный и оборванный
старик ржавым гвоздем прокручивает дырку в фанере и часами смотрит к ним
во двор. Но ничего интересного он, естественно, не увидит: так и прикипит
глазом к дырке. Или, воображал Саркис, в этой заколоченной со всех сторон
комнате живут и множатся огромные, толщиной с руку, дождевые черви, их все
больше и больше, наконец оконце не выдерживает напора, и они плотной
розовой массой вываливаются, как из мясорубки, прямо на голову учителям,
озабоченно покидающим Лицей.
человек десять. Когда-то он кишел людьми, дети бегали по лестничным
клеткам, шум, крики, музыка играет... Как в фильмах про жизнь до Пандемии.
Саркис представил: он живет в таком доме с папой и мамой, и это их оконце,
он смотрит во двор, а Лицея тогда, наверно, вовсе не было, и вот болезнь
опустошает комнату за комнатой, этаж за этажом, дом глохнет, никто не
бегает, не играет, а за теми, кто не умер в первые месяцы, приезжают
большие машины с красными крестами и развозят их по деревням. Уже
несколько лет, как справились с Пандемией, но многие еще в города не
вернулись, боятся.
единственным оконцем, бросив вещи, бросив книги.
не просто так, чтобы своим геройством навсегда повергнуть в прах подвиги
жалких беглецов через ограду, не ради унижения Бухана с компанией. Нет,
они пойдут за книгами его отца, возьмут столько, сколько смогут, и станут
обладателями множества тайн. Главные тайны - в старых книгах. Одну или две
он, так и быть, подарит Богдану и посмотрит на выражение лица Игоря и
того, неприятного. А они пусть помогут залить каждую страницу пластиком.
несуществующими книгами тоже здорово, есть в этом своя тайна.
листьями, слабо пахнущими лечебным корпусом Лицея. Время от времени кусты
вырубали, сычи обрывали листья, но они снова буйно разрастались.
разрушить нельзя... Хорошо бы вдруг оказаться на той стороне. Не умею,
подумал Саркис, и вообще они ломятся там, где нет двери. Надо искать дверь
там, где она есть. Для кого-то в любой стене есть дверь. Но никто из них
так не умеет. Значит, надо искать дверь, похожую на дверь. А потом можно
подумать, что такое дверь, непохожая на дверь.
появлению Ули. А за ним и Петро выскочил из-за корпуса с криком: "Вот ты
где сховался!"
соглашаясь, и пошел к корпусу.
и обратно?
книгами моего отца.
палец. Восторг.
что они чуть не зарылись по уши в песок.
Никому не приходило в голову просто взять и выйти через дверь, а именно -
через проходную. Вот учителя и мастера каждое утро и вечер туда-сюда
ходят. Без ключей. Значит, внутри или дежурный сидит, или кодовый замок.
Если дежурный - ночью горел бы свет. Но не горит. Значит, автомат.
отворилась. Он вошел в проходную, Уля и Петро мгновенно втянулись за ним.
В маленькой комнатке никого не было. Саркис испытал разочарование. Все
оказалось так легко. На миг он даже испугался, что и вторая дверь
откроется просто - хочешь, выходи, а хочешь - нет.
мелом кнопки и посмотрим, какие останутся чистыми.
отсвет слабой лампочки в плафоне.
сочетаний...
бетонными столбиками. Тропинка вилась от дома к дому, зелень в центре
улицы была раздавлена двумя колеями.
четвереньках, по голову в зарослях. Потом осмелели и пошли быстрее.
уходил!
не шел.
десять прополз.
сюда и пополз.