Чтение 3–й страницы книги ~Ватерлиния~

начал. Вызывают меня двенадцатым. Среди тех, кто вышел раньше, дураков не
нашлось - вакансии в метрополии расхватаны до последней. Гляжу, что осталось. В
общем, ничего хорошего, но есть варианты просто плохие, а есть хуже некуда.
Вышел я, как положено, каблуками щелкнул. Сделал оловянные глаза, протарахтел:
- Курсант
Филипп-Мария-Хосе-Фернандо-Лусия-Мигуэль-Хуан-Рикардо-и-Аугуст-Диего-Мануэль
Альвело!
Схулиганил слегка, хватило бы одной фамилии, но уж больно злость взяла. Сразу
тихо стало. То есть и было тихо, но стало тише куда. Кое-кто из шишек
поморщился, а Кашалоту хоть бы хны. Вытер он ладонь специальной тряпочкой, пожал
мне руку, снова вытер и говорит:
- Поздравляю вас, лейтенант. - Тут адъютант подскочил, сует в меня знаками
различия. - Назовите выбранное вами место прохождения службы.
А я, признаться, был настолько уверен, что останусь на Земле, что о других мирах
как-то не задумывался. Слышал только разговоры, да на занятиях изучали тот или
иной театр. А чтобы поговорить хоть с одним из отслуживших там - ни-ни. Так и не
удосужился.
- Капля, - говорю наобум. Ну, не совсем, то есть, наобум, а с соображением. Не
на Новой же Терре плавать в ихних канавах, там подводников за людей не считают и
карьеры не сделаешь. Капля - иное дело, только там глубиннику и жить. Если бы
какая другая планета дала сорок восемь вакансий, любой бы насторожился, а для
Капли - нормально. Войны там, кажется, сейчас нет.
Вижу: ни одна из шишек не выразила удивления, значит, угадал. Один только Морж,
как мне показалось, шевельнул легонько бровью, словно зачесалось у него там, а
Кашалот уже гундосит свое:
- Поздравляю с выбором, лейтенант. Дальнейшее зависит от вас. Будьте достойны, а
за Землей служба не пропадет. Удачных всплытий!
- Рад служить, - отвечаю уставно - и марш в строй. А Кашалот уже вызывает
следующего.
В общем, дали мне пинком под зад - катись с Земли, не нужен. Дождались мы конца
церемонии, прокричали гимн, посрывали с себя курсантские петлицы, как традиция
велит. Петр оказался тридцать девятым и тоже выбрал Каплю. Остальные - кто во
что горазд, один умник-камикадзе даже Малый Эдем назвал, совсем гиблое место.
Последнюю сотню курсантов выпустили не лейтенантами, а мичманами - ну так кто ж
неволил учиться на глубинника, если ленив или глуп? Поделом. В какую лямку влез,
ту и тяни.
Получили мы свое - и кто куда, не то что вчера. Кто удачу праздновать, кто горе
заливать. Петерсен, последний в списке лейтенантов, ржет по-жеребиному; Бруцци,
первый в списке мичманов, рыдает в голос, точно на его глазах тонет Апеннинский
полуостров. Еле увели его. В Центре тихо стало, салаги попрятались. Прикрепил я
в уборной перед зеркалом новые петлицы со знаками различия и эмблемой
военно-морских космических сил, прицепил к поясу кортик - ничего, смотрится.
Узнал, когда ближайший рейс на Каплю - оказалось, послезавтра, - забежал домой
переодеться. Хозяйка только-только собралась повысить мне квартплату, поскольку
теперь я лейтенант, тут-то я ее и огорошил: отбываю, мол, а через пятнадцать лет
вернусь - вот тогда и поговорим. Красная она сделалась, но ничего мне не
сказала, да и что тут скажешь. Притом видит: злой я, лучше не связываться.
Еле дождался я вечера - и тотчас в тот бар, где Моржа вчера видел. Сижу, от
девочек отшучиваюсь, жду. Так и есть: появился - и сразу к стойке, будто
намагниченный. Ну, дал я ему принять пару стопок, чтобы разогрелся, а потом
рядом подсел и выпивку на обоих заказал. Мне теперь можно, тем более вне службы.
Морж ничего, не отшил. Мужик он правильный, к курсантам зря не придирается, его
у нас уважают. "Твое здоровье, - говорит, - лейтенант, оно тебе понадобится", -
и выпил залпом, как у этих русских водится, палец понюхал, усами зашевелил.
Потом спрашивает:
- Ты, сынок, сам-то откуда?
А я и не знаю откуда, какая у меня малая родина и какое мое настоящее имя.
Заказал сразу бутылку кокосовки и объяснил ему, что пяти лет подобрали меня в
Талькауано на развалинах после Большого Андского толчка, когда не то что дома -
горы по макушку в землю проваливались и полгорода цунами смыло. По-испански я
тогда ни слова не говорил, только на интерсанскрите, из чего следует, что
турист, родных моих так и не нашли, ну а дальше - понятно - воспитательный дом,
кадетская школа ВМФ, Икике, Исафьердур, Корсаков, а теперь вот Новый Ньюпорт.
- Корсаков? - оживляется Морж. Поговорили мы о Корсакове, тамошнее пиво я
похвалил - чисто из вежливости. Рассказываю и знай ему подливаю кокосовку, а он
себе в пасть опрокидывает, как заведенный.
- Ясно, - кивает. - Сирота, казенный кошт. У нас в Центре таких любят. То-то и
гляжу, что на латиноса ты не похож, скорее уж среднеевропеец... Имен тебе в
детдоме навешали?
Ну и пошел у нас треп. Вижу, доходит понемногу Морж до нужного градуса, и прямо
брякаю: что, мол, за дела, отчего я обойден? Был третьим, стал двенадцатым, так
почему, спрашивается, сразу не сотым?.. Хорошо, что вовремя остановился, а то
чуть было не прорвало меня всерьез.
Морж посмотрел так, с прищуром.
- А "сынки"?
- Что, так много? - спрашиваю. И уже начинаю подозревать, что больше говорить не
о чем. Адмиральские чада и прочие родственники - это святое. Привилегий в учебе
им, конечно, не бывает, а вот в выборе вакансий... Коли "сынок" не полный дебил,
свою "двадцатку" на выпускном экзамене он всегда получит, так что сиди и не
чирикай, пока не упекли тебя куда-нибудь в Малый Эдем плавать в радиоактивных
лужах.
- А что "сынки"? - супротивничаю уже из принципа. - Двоих знаю, нормальные,
кстати, парни. Ну, может, еще пара-тройка наберется, кого не знаю, кто языком не
трепал. Но не десяток же!
- Не все так просто, лейтенант, - отвечает Морж, и видно: знает что-то, а
сказать не может. - Если тебе интересно, то я был против. Тебя это утешает?
- Вообще-то не очень, - говорю. - Но все равно спасибо.
- Пожалуйста. И вот тебе совет: не ищи справедливости, в лучшем случае найдешь
целесообразность. "Сынки" полезны в одном: благодаря им на периферию иногда
попадает кое-что стоящее. На ту же Каплю. Вот ты, к примеру. Федерация не
внакладе. Удачных тебе всплытий, лейтенант.
Допили мы с ним кокосовую, взяли тминной. Девочки давно потеряли к нам интерес,
всего одна и сунулась, а Морж только рыкнул из-под усов - сдуло ее. Тут я и
говорю:
- Ладно, замнем. Выбрал Каплю - и выбрал. Но вам-то почему это не понравилось?
- Кто тебе сказал? - бурчит Морж.
- Да никто. Показалось мне.
Он только опрокинул очередную, крякнул и соленого трепанга спросил. А я - была
не была! - уняться не хочу, хорошему человеку надоедаю. Чего там, послезавтра
меня здесь нет, отрезанный ломоть, а с Капли могу поплевывать хоть на Моржа,
хоть на Кашалота, хоть на самого главнокомандующего.
В самом деле, Капля не худший вариант. Приличная планета, кислород,
натурализации - химию организма ломать - не нужно, а что жидкая, так не беда, на
то мы и глубинники, кого же там ценить, как не нас?
Долго я эту мысль развивал. Мол, тут меня, кроме привычки, ничего не держит, и
еще неизвестно, кто окажется в выигрыше, я или "сынки". Мол, в земных океанах и
не нырнешь как следует - дно повсюду. Мол, слабаки и в речках тонут, пугать меня
нечего, не пугливый. Мол, половина нынешних адмиралов выслужилась на Капле, не
где-нибудь. А не сделаю карьеры - вернусь через пятнадцать лет на Землю, куплю
плот с садками - креветок выращивать...
Морж сначала лицом закаменел, потом гляжу - усмехаться начал, а потом сморщился
так, будто я ему вместо тминной лимонной кислоты в стопку набулькал. Помолчал
чуток и говорит мне вполголоса:
- Ты там для начала просто выживи. Был слух, что со следующего года пойдут
ускоренные выпуски, специально для Капли. Не знаю, как в других Центрах, а у нас
точно. Погружение - всплытие, всплытие - погружение. Торпедная атака. Ракетный
залп. Полуторагодичный курс - и иди плавай. Вернее, тони.
- И "сынков" тоже? - интересуюсь.
- Нет, зачем же. Наиболее способных соберут в отдельный поток - и базовый курс.
Ты ведь знаешь, кто у нас наиболее способные. Остальных - вслед за тобой. Капля
уже не в первый раз требует раз в десять больше того, что мы можем дать. Вот,
решено пойти навстречу.
- Война? - спрашиваю я тоже шепотом, чтобы народ зря не пугать. Что-то не
приходилось мне слыхать о войне на Капле, хотя и мира там нет, конечно. - Земля
решила взяться за Лигу?
- Почем мне знать, лейтенант. А тебе это не нравится?
- Нет, отчего же, - говорю. - Человечество должно быть единым, кто спорит.
Ничего он мне не сказал. Ни о Лиге, ни об Унии, ни о Разделении, хотя на Капле,
сколько я знаю, это самая больная мозоль. А ведь мог бы сказать, у русских по
этой части большой исторический опыт. Свою страну потеряли, другой не создали, и
нигде их не любят.
- На всякий случай запомни: все может быть. И еще: я тебе не говорил, ты меня не
слышал, понятно?
Я киваю: понятно, мол, - а он трепанга жует, сок с усов слизывает и знай себе
учит салагу-лейтенантика уму-разуму:
- Мне что - плевать. Старый Морж лежит на пляже, бока греет. Чего уставился?
Морж и есть, думаешь, не знаю, как вы меня зовете? Выслуга идет, до пенсии год,
чего еще желать? Я о себе думаю, и ты о себе подумай. Кстати, забыл спросить: ты
что, в самом деле собрался геройски погибнуть, как трепался вчера на экзамене?
- Смотря в какой ситуации, - отвечаю, - а то и придется. Лучше бы, конечно, не
пришлось.
- Ну и дурак, - говорит он, а я ушам не верю. Морж весь красный, глаза не на
месте, набычился - проняла его тминная. - Ответил, как учили, не спорю. По
принципу нанесения противнику максимального удара... то есть урона... даже
Кашалоту понравилось. Только вот что я тебе скажу, малыш: плюнь! Плюнь и ногой
разотри. А если какой-нибудь хмырь начнет тебе втолковывать, будто идеи
политиков стоят хотя бы одной человеческой жизни, - молча дай хмырю в морду. Не
вздумай помереть ради чужих игр. Припрет по-настоящему - лучше сдайся в плен и
сохрани себя, но никому не позволяй распоряжаться двумя вещами: твоими мыслями и
твоей жизнью, ты меня понял?..