наизусть - разумеется, только ту ее часть, что была открыта для посещений.
Говорили, что в закрытой части Музея, куда пускают только учителей и
выпускников, уже три года хранится настоящая мумия, засмоленный труп человека,
не добежавшего в свое время до Ворот; обычно тела погибших превращаются в пепел,
но археологам (или обыкновенным строителям) случается находить в завалах такие
вот засмоленные тела. И только специалист может определить, жил ли человек
десять циклов назад или твои родители были с ним знакомы еще в прошлом цикле...
бумажку- она терпеть не могла, когда руки пахнут мелом, и потому не любила
отвечать у доски.
задержаться в Музее, а потом быстро-быстро взбежать по лестнице, то по времени
выйдет то же самое, как если бы она просто поднималась не спеша.
дверь на ключ.
подсветкой - древний город с забытым названием, когда-то полностью уничтоженный
апокалипсисом и реконструированный по сохранившимся гравюрам. Напротив в витрине
лежали на линялых подушечках закопченные металлические обломки, а сверху на
стене медными буквами было выложено чье-то изречение: "Пока мы помним о погибших
цивилизациях, история продолжается". Лидка поежилась.
обижалась на прозвище, тем более что в Славкиных устах оно звучало почти нежно.
метровой высоты; сквозь дым и языки огня на Лидку смотрела, как живая,
здоровенная уродливая глефа.
палец. - Мы должны быть готовы...
фотографируют! Это подлинный снимок, восемнадцать лет в спецхране...
прищурилась:
глеф рисовала. Мистификация...
страшно и неприятно, она не думала, что симпатяга Зарудный способен на такую
глупость.
мягкое место, если бы Славка не подхватил ее.
длинными пальцами. Славка закончил музыкальную школу.
целоваться. Лидка решила минуточку потерпеть- когда-то ведь он отстанет?! А на
будущее надо будет учесть: Зарудный- дурак...
она не собиралась терпеть ни в коем случае.
И заорать тоже не решалась, а потом уже было поздно, потому что Славка зажал ее
рот своим ртом, и трудно стало не то что издавать звуки - дышать. А когда он
принялся стаскивать с нее колготки и сделалось ясно, что происходящее не игра, у
Лидки вдруг не оказалось сил. Теперь она вырывалась еле-еле, и Славке, вероятно,
казалось, что девчонка сопротивляется только для виду.
сторону, натянула колготки, судорожно одернула юбку. Губы ее горели и саднили,
казалось, рот разорвали до ушей, как у клоуна.
специальный зал заперта на кодовый замок. И Славка струсил, видать, вон как
побледнел, даже губы трясутся.
когда уйдут?!
мышь, обойдется...
Павловна, второй ключ, пожалуйста...
Музея.
раскрываться.
решившись в последний момент симулировать сердечный припадок.
погибшей цивилизации, и смотрела на себя как бы со стороны - на перепуганную,
расхристанную, с распухшими губами девчонку.
потом завучиха утробным голосом произнесла: "В святом для нас месте..."
стало. Брат демонстративно не желал разговаривать с падшей сестрой, отец ходил
подавленный и молчаливый, зато Яна никак не могла сдержать язык:
вылетишь из лицея, вот попадешь в двести пятую... Возились с тобой, нянчились с
тобой, вынянчили тебя... Дебилку, имбецилку, идиотку...
внутри нее работал вхолостую целых две минуты, а потом молчание иссякало, и все
начиналось сначала:
Зарудного, и Лидку, но с самого начала ясно было, что на Славку у лицейских
начальников рука не поднимется: у Славки слишком известный отец. Академик и
депутат.
вдруг встретишь знакомого или одноклассника. К лицею она боялась подходить на
пушечный выстрел, а потому с самого утра шла на берег, забиралась в скалы и
сидела, съежившись, на обломках не то бревен, не то мачт, изъеденных солью,
почерневших, когда-то проглоченных, а потом отторгнутых морем.
безопасно, но все равно нервный холод пробирал до костей. Впрочем, она и без
того мерзла- вот заболеть бы и умереть. Лидкин день рождения прошел буднично и
безрадостно. Четырнадцатое октября, снова среда. До назначенного срока осталось
семь месяцев и три недели.
скучные книжки. Полвечера она проплакала, забравшись под одеяло,- не то из-за
коньков, не то из-за лицея, не то из-за скорой и неотвратимой смерти.
возможности, то и Сотову трогать не будут. Поругали, поставили на вид - и пусть
помнит доброе к ней отношение.
- сказал он маме. "Замолчи",- сказал он вскинувшейся было Янке. Лидке улыбнулся,
потрепал по затылку, обошлось, мол, собирайся завтра в лицей...
с Рысюком. И двадцать пар глаз будут разглядывать ее, будто впервые увидев.
сумку книжки. Но пошла не в лицей, а к морю.
Панов Вадим
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Мацумото Сэйте
Пехов Алексей