Чтение 3–й страницы книги ~Ведьмин век~

Потом из дому вышел Назар. Виновато улыбнулся, подошел к костру:

- Клавдий, вот так получилось... А я хотел вас познакомить.

Тот, кого звали Клавдием, понимающе прикрыл глаза.

- Что ж ты ее бросил? - сварливо спросил профессор социологии
Юлиан Митец. - Оставил одну?

Назар заволновался:

- Я, собственно, только Клавдию хотел, ну, она прощения проси-
ла...

Гость нетерпеливо махнул рукой - понял, мол, не болтай чепухи.
Назар еще раз виновато улыбнулся и поспешил обратно; двое мужчин у
костра проводили его взглядом.

- Ты помнишь? - негромко спросил профессор Митец. - Относительно
Назара. Я опасался...

Тот, кого звали Клавдием, кивнул:

- Ага... Он у тебя все никак не взрослел.

Профессор Митец торжествующе улыбнулся:

- Что делают с нами женщины, Клав!.. Выпьешь?

Гость загадочно улыбнулся и вытащил из внутреннего кармана не-
большую бутылку, плоскую, как камбала:

- А я вот вчера только из Эгре, столицы, понимаешь, виноделия...
И там мне всучили такую вот взятку. Завидно?..

- Не может быть! - воскликнул профессор с театральным изумлением.
- Но как кстати, Клав, удивительно кстати!..

Оба знали толк в вине, а профессор еще и пил с видом знатока -
тщательно и сосредоточенно, как заправский дегустатор. Гость удовлет-
воренно усмехался.

- А у меня будут внуки, - сообщил, наконец, профессор Митец, лю-
буясь рубиновой жидкостью на дне. - Полным-полно, целый дом внуков...
Я так и думал, что ты опять мотаешься по провинциям. Я звонил.

- Труды, - неопределенно отозвался гость. - Праведные труды на
благо... или во благо. У тебя будет красивая сноха, Юль. Когда свадь-
ба?

Профессор, довольный, кивнул:

- Думаю, где-то в октябре.

- Вы еще не назначили? - удивился гость.

Профессор развел руками:

- Не смейся, я всего неделю как... Как Назар меня познакомил.
И ведь еще боялся, что рассержусь...

- Но ты не рассердился, - кивнул тот, кого звали Клавдием. - И
правильно сделал.

Профессор поднял с травы свою мандолину. Глядя, как он заботливо
подтягивает струны, гость выудил из узкой золотистой пачки новую обре-
ченную сигарету.

- Юлек...

Профессор отчего-то вздрогнул. Оторвался от своего занятия, удив-
ленно уставился на гостя:

- А?..

Тот, кого звали Клавдием, извлек из догорающего костра ветку с
угольком на конце:

- Юлек... Вот пес, не знаю, как и сказать.

- Ведьм своих по подвалам пугай, - пробормотал внезапно помрач-
невший профессор. - Меня не надо... Ну?

Гость закурил. Глубоко затянулся, не сводя с приятеля прищурен-
ных, чуть воспаленных глаз:

- Ты, конечно же, знаешь, что она ведьма?

- Кто? - глупо спросил профессор.

- Твоя сноха, - гость затянулся снова. - Будущая сноха... Как ее,
кстати, зовут?

- Ивга, - механически ответил профессор. Потом вдруг резко под-
нялся со своего чурбачка. - Что?!

- Ивга, - раздумчиво повторил тот, кого звали Клавдием.

- Ты соображаешь, что говоришь? - глухо поинтересовался профес-
сор. Его собеседник кивнул:

- Юлек... За двадцать пять лет этой каторжной работы... Я опреде-
ляю ИХ даже по паршивым черно-белым фотографиям. И, что самое печаль-
ное, ОНИ меня тоже чуют... Им от меня дурно. Вашей Ивге стало плохо не
потому, что она беременна, а потому, что рядышком оказался злобный я.

Профессор сел. Подобрал брошенную мандолину.

- Плохо, что ты не знал, - сообщил тот, кого звали Клавдием. - Я
рассчитывал, что... Но это простительно, Юль. Они, особенно молодые,
особенно те, что из глухой провинции... Очень боятся. Может быть, На-
зару она сказала?

- Помолчи, - пробормотал профессор, методично подтягивая и подтя-
гивая струну. - О, зараза!..

Вырванный колок от мандолины оказался у него в руках. И сразу же
после этого - в костре; потревоженные угли вспыхнули ярче - и успокои-
лись снова.

Его собеседник выждал паузу. Вздохнул:

- Собственно, ничего страшного не случилось. Я сто раз видел
счастливые семьи, в которых жена была - ведьма. Ты знаешь, сколько в
одной только столице легальных ИХ? Тех, что мы попросту держим на уче-
те?

Оборванная струна на мандолине профессора Митеца свернулась спи-
ралью, будто виноградный ус.

- Юлек...

- Замолчи.

Из дому вышел Назар. Слегка сбитый с толку, даже огорченный:

- Она сказала, что поспит... Но ей вроде бы лучше... Папа?!

Профессор отвернулся:

- Будь добр... будь добр, пойди и свари нам кофе.

Парень не двинулся с места. Когда он нервничал, ресницы его часто
моргали - почти как у куклы, которую мелко трясут. Нервный тик.

- Папа...

- Назар.

Гость неожиданно усмехнулся:

- Все в порядке, Назарушка. Иди...

Оба напряженно молчали, пока за парнем не закрылась дверь кухни.
И потом промолчали еще несколько долгих тягостных минут.

- Юлек, - медленно проговорил гость. - Ты разумный парень...
всегда был. А теперь, вот зараза, я начинаю думать, что лучше бы мне
этот маленький факт - сокрыть. Чтобы когда-нибудь потом, в спокойной
обстановке...

- Ты соображаешь?..

Профессор отшвырнул от себя мандолину. Так, что она жалобно
бренькнула, угодив на камушек в траве. Гость неодобрительно пожал пле-
чами - но на этот раз промолчал.

- Ты... - профессор перевел дыхание. - Ведьма... В моем доме... С
моим сыном... Тайно... Как гадко. Какая гадость, Клав...

Он поднялся, сунув руки глубоко в карманы; голос его обрел требо-
вательные нотки:

- Я прошу тебя, Клавдий, поговорить с Назаром прямо сейчас. Я не
желаю... Ни минуты...

- Юль? - тот, кого звали Клавдием, удивленно поднял брови. - А
что я, по-твоему, могу сказать Назару? В конце концов, если он ее лю-
бит...

- Любит?!

Некоторое время профессор кружил вокруг костра, не находя слов.
Потом уселся на место - и по выражению его лица гость понял, что на
Юлиан Митец наконец-то взял себя в руки, надежно и крепко.

- Я так понимаю, - бесцветным голосом начал профессор, - что ты
по долгу службы должен ее забрать? Для учета и контроля?

- По долгу службы, - гость в задумчивости закурил третью сигаре-
ту, - этим занимаются несколько другие люди. Вот распорядиться, чтобы
ее забрали - это я, в самом деле...

- Попрошу тебя - только не в моем доме, - уронил профессор все
так же бесцветно и глухо. - Я не хотел бы...

- Да нет никакой необходимости ее брать! - его собеседник сощелк-
нул с элегантных серых брюк черную снежинку копоти. - Она сама придет
куда надо, и, уверяю тебя, ни один сосед...

- Мне начхать на соседей.

Лицо профессора налилось желчью. Всякий, кто час назад был свиде-
телем праздника с песнопениями, поразился бы случившейся с Митецем пе-
ремене.

- Мне начхать на соседей. А вот на сына мне не начхать; иницииро-
вана ведьма либо нет... Ты смотришь на все это глазами, зараза, специ-
алиста, а я... - профессор осекся. Перевел дыхание, поднялся, намере-
ваясь идти в дом.

- На месте твоего сына я бы ослушался, - негромко сказал ему в
спину тот, кого звали Клавдием.

Назар явился через полчаса; о человеке, пережившем потрясение,
принято говорить, что он внезапно постарел. С Назаром случилось обрат-
ное - молодой мужчина, который не так давно на руках внес в дом свою
будущую жену, теперь казался испуганным и смертельно обиженным мальчи-
ком:

- Клавдий?..

За время, проведенное в одиночестве, друг семьи успел прикончить
пачку своих замечательных сигарет и теперь смотрел, как изящная кар-
тонная коробочка догорает в костре.

- Назарушка, она бы тебе сама сказала. Не сегодня-завтра... Но не