нуль-пространство. Иногда в них бесследно исчезали звездолеты иных
цивилизаций, не приспособленные для движения в нулевом пространстве.
Еще большей опасности подвергается звездолет прямого луча. При
малейшей ошибке в уравновешивании полей он рискует соскользнуть или в
наше пространство Шакти, или в пространство Тамаса. Из Тамаса
вернуться невозможно. Мы просто не знаем, что делается там с нашими
предметами. Происходит ли мгновенная аннигиляция, или же все активные
процессы так же мгновенно замирают, превращая, например, звездолет в
глыбу абсолютно мертвого вещества (это новое понятие вещества тоже
явилось следствием открытия Тамаса). Теперь вы можете представить себе
опасность, какой подвергались первые ЗПЛ - Звездолеты Прямого Луча,- и
среди них "Темное Пламя". Но люди шли на этот чудовищный риск.
Возможность мгновенно проникнуть в нужную точку пространства стоила
любого риска. А ведь совсем недавно овладение бесконечностью космоса
казалось абсолютно невозможным, не было видно никаких путей к
разрешению этого проклятия всех времен и всех цивилизаций космоса,
соединенных в Великом Кольце, но видевших друг друга только на Экранах
Внешних Станций. Триста лет прошло, как человечество вступило в ЭВР -
новую Эру. Осуществилась смелая мечта людей, и дальние миры находятся
от нас на расстоянии протянутой руки - по времени. Конечно,
практически передвижение ЗПЛ не мгновенно. Необходимо время на
удаление в нуль-пространство, время на очень сложный расчет точки
выхода и дотягивание звездолета из приближенной точки до цели на
обычных анамезонных моторах и субсветовой скорости. Но что такое
два-три месяца этой работы по сравнению с миллионами световых лет
расстояний обычного спирально-светового пути в нашем пространстве!
Даже прирост скорости от черепахи до обычного звездолета ничто по
сравнению с ЗПЛ.
туннель. Опаловый свет зажегся в вагоне, оттеняя непроглядную тьму за
окнами. Внезапно вспыхнула и раскрылась необ(r)ятная равнина, поросшая
серебристой травой. Широко закрутились, разбегаясь в стороны, вихри,
поднятые стремительным бегом вагонов. Ярко-синяя полоса вдали
обозначила ступенчатые древние горы, среди которых в направлении
Индийского океана находилось плоскогорье Реват. Оно было близко от
станции, и, чтобы достичь его, юным путешественникам не требовалось
ничего, кроме собственных, достаточно тренированных в ходьбе и беге
ног.
закату солнца. Трава хлестала по голым ногам путников, вызывая
обжигающий зуд, ветер обвевал их спины сухим жаром. Восходящие токи
воздуха мерцающей стеной окружили кольцевую гряду плоских холмов.
Взобравшись на перевальную точку, молодые люди замерли. Неожиданная
роща громадных секвой скрывала центр плоскогорья. Тридцать четыре
широкие дорожки - по числу главных векторов Великого Кольца -
разбегались из рощи к склонам окружающих холмов из коричневого
базальта, отвесно срезанных и покрытых какими-то барельефами. Ученики
не стали рассматривать их, устремляясь по белому камню главной дороги
к роще. Только две круглые колонны черного гранита отмечали вход. Под
протянутыми в огромной высоте ветвями секвой ослабло слепящее солнце и
утих шелест ветра. Суровая мощь высоченных стволов заставила умерить
шаги и понизить голоса, как будто ученики проникли в отдаленное от
всего мира убежище тайны. Они переглядывались с волнением и
любопытством, ожидая чего-то необыкновенного. Но когда они вышли на
центральную поляну, под прежнюю неумолимую яркость неба, памятник
звездолету "Темное Пламя" показался им слишком простым.
- рассекалась грубой прямой расщелиной, точно разрубленная
колоссальным мечом. Вокруг основания под кольцевым выступом
располагались изваяния людей. Площадка - подножие памятника - состояла
из туго скрученной спирали светлого, зеркально полированного металла,
врезанного в черный матовый камень.
неодинаковым: пять - с западной, восемь - с восточной. Ученики быстро
разгадали несложную символику.
вернулся на Землю,- тихо сказала Айода, слегка побледнев от
охватившего ее чувства.
испытаний.
скульптур, поднял перед собой скрещенные ладони - жест призыва к
молчанию. Остальные медленно подошли. Учитель остался позади, глядя на
купол звездолета, вздымавшийся из длинной тени рощи и похожий на
сверкающее темное зеркало. Рядом с разрубом, несколько отдаленная от
других, стояла в спокойной подтянутой позе женщина с книгой в руках.
Легкие складки ее костюма с короткой юбкой облегали ее тело. Только
толстый сигнальный браслет астронавта выше локтя левой руки выдавал ее
отношение к сверхдальней космической экспедиции. Она смотрела поверх
книги, крупные пряди густых волос спадали на нахмуренный в усилии
мысли лоб. Та же напряженная дума отражалась в скорбном изгибе полных
губ и черточках вокруг глаз...
подошедшая к статуям. В молчании памятника шаги по гладкому металлу
казались вызывающе громкими, и ребята сбросили обувь.
погрузив руку в пышную гриву волос жестом не то отвращения, не то
тревоги. Ее лицо, правильно-овальное, с явно монгольскими чертами,
было обращено на зрителей. В раскосых глазах таилось сильнейшее
нервное напряжение. Казалось, что Тивиса Хенако, биолог экспедиции,
вот-вот крикнет: "Смотрите, как это плохо!"
звездолета Тор Лик свободно и спокойно облокотился на раму люка, а
правую руку жестом успокоения и защиты положил на плечо Тивисы. Он
стоял, беспечно скрестив ноги, и от всей его фигуры исходила не
физическая, для этого он был слишком молод и тонок, а нервная сила.
Отвернувшись от астрофизика и склонив крупную голову, первый
астронавигатор Вир Норин простер правую руку перед грудью последнего
из пятерки - инженера броневой защиты Гэн Атала.
примитивного оружия. Его длинное лицо с узкими, близко посаженными
глазами было грозно. Гэн Атал предстал перед памятью Земли как воин в
усилии битвы с злобным врагом.
отдавших свои жизни неведомым людям Торманса резко освещались лучами
заходящего солнца, пробивавшимися через вершины секвой. Скульптуры
восьми вернувшихся оказались в сумеречной тени, точно подернутые
покровом печали.
несколько отступая от всех остальных, стояли, крепко обнявшись, две
женщины. Одна, в полном расцвете сил, одетая в обтягивающую тонкую
блузку с открытыми плечами и обычные брюки астронавта. Она смотрела
искоса из-под опущенных ресниц, горькая улыбка трогала короткую
верхнюю губу. К ней прижалась невысокая девушка в полном костюме
звездолетчицы, то есть легкой куртке со стоячим воротником и свободных
брюках. Она вся напряглась в полуобороте, как бы сдерживая
прорывающиеся чувства, и, упираясь бедром в часть какого-то прибора,
смотрела на зрителей с гневом, горем и редкой на Земле жалостью, в
упрямом волевом усилии сжав твердо очерченный крупноватый рот. "Врач
Звездного Флота Эвиза Танет и антрополог-лингвист Чеди Даан" -
прочитали ученики на постаменте, медленно передвигаясь к следующей
скульптуре. Командир и самый ответственный специалист корабля -
инженер аннигиляционных установок Гриф Рифт был изображен в кресле
пилота, с руками, лежащими на условно намеченном пульте. Он повернул
высоколобое, полное суровой решимости лицо, исчерченное морщинами
раздумья и воли, от приборов к другим статуям, как если бы он внезапно
собрался сказать своим товарищам нечто очень важное. И не только
важное - недобрая весть была ясно выражена художником в лице инженера.
астронавта, инженер пилотных устройств Див Симбел нагнулся, не сводя
глаз с Гриф Рифта. Он был изваян в профиль, боком к зрителю. Массивная
голова с крепко сжатыми челюстями в противоположность остальным, очень
живым скульптурам, казалась каменно неподвижной на склоненной могучей
шее. Правая рука сжимала рукоять прибора - Див Симбел ждал сигнала.
иное настроение.
поджав под себя ноги, в углу чего-то вроде глубокого дивана. Ее широко
открытые глаза под низкими бровями были устремлены вдаль над лентой
вычислительной машины. Она держала ленту обеими руками почти вплотную
к губам полуоткрытого в задумчивости рта. Тонкое мастерство сумело
выразить торжествующую уверенность. Очевидно, астронавигатору удалось
разрешить что-то очень трудное.
присела на краешек выступа, нагнувшись вперед и опираясь заложенными
назад руками на короткие рычаги. Резко повернув голову влево, она
смотрела как бы на внезапно появившегося врага. Суровая смелость
выражалась во всей ее гибкой фигуре, одетой в блузу с засученными
Черепнин Владимир
Громыко Ольга
Суворов Виктор
Юрьев Сергей
Сапковский Анджей
Сертаков Виталий