улицы. Запомните, люди: Авраам бен-Шмулик, Пятая улица, синий дом, лучшие
ковры в Иерусалиме, открыто с шести до девятнадцати с перерывом на обед и
молитву. Но не спутайте с лавкой моего брата Аарона, та с желтой крышей, и
таких ковров вы там не купите. Это я, я Его узнал, бен-Шмулик из синего
дома, с 6 до 19, перерыв с 13 до 14. Приветствуйте Его, евреи!
собираетесь с ним сделать, но это не я. Честное слово!
схватила Леву, подняла над собой и повлекла в неизвестном направлении.
происшествии. Худощавые мальчишки на побегушках, всклокоченные юноши с
Талмудами, томные девы на выданье, многопудовые матроны в париках,
солидные отцы семейств - все обсуждали только одно.
Смотрит дико, кричит, руками размахивает - пророчествует. Вокруг
осматривается так, как если бы никогда этого не видел. Вдобавок - пришел
за хвостом верблюда.
по-другому.
толковать расширительно. Иначе мы далеко не уедем. Вон Безумный Пророк
явился, как полагается, - на ослице, с осленком в поводу, а что толку? В
результате в Европе до сих пор приходится воевать с франками, готами и
прочими его последователями. Может, ты сам из таких? Нет? Смотри. И
вообще: в пророчестве о ком говорится? О животном. Этот самый Лейб с кем
пришел? С животным.
отстаньте от меня, больше ничего не знаю.
возьми свою дубинку и объясни этим мишугоэм насчет Мессии, чтобы мало не
показалось. Так их, Семочка, и проверь, не остались ли у них еще вопросы,
и ответь на все. Не гони их далеко, Сема, гони их к Соне, передо мной они
все утро стояли, теперь пусть она на них порадуется. И мне слышно будет, о
чем они там болтают.
наблюдает за звездами, снимает сглаз. Его уже три раза за колдовство
хотели камнями побить, но в городе булыжников не нашли - как раз все
накануне истратили, а за стены лень было идти.
должно быть, все ли Его народ воспринимает правильно.
хотя и молод, беседует с ними на равных. Он их не понимает, они - Его.
Куперовским вставали картины победоносной войны, которую вел Израиль,
сокрушая Римскую империю. Вначале, насколько мог судить Лева, решающую
роль сыграли фанатизм небольшой иудейской армии и недооценка ее сил
противником. В дальнейшем один из римских императоров, страдавший
наследственным идиотизмом и тяжелыми запоями, принял иудаизм сам и начал
повсеместно внедрять его среди подданных. После этого основное значение
приобрели диверсионные операции по кормлению войск противника трефным
мясом и неосвященной мацой, а также рейды по тылам врага
террористов-пророков, призывающих покаяться в грехах и уйти от мира. А по
Средиземному морю плыли в океан тысячи единиц крайней плоти - император
лично руководил актами обрезания и сам в оных охотно участвовал, но, как
человек предусмотрительный, резал с большим запасом, что привело к
уменьшению населения империи и стало еще одной причиной ее падения. Над
обломками Рима взвилось белое знамя с шестиконечной звездой и
семисвечником. По всей бывшей империи сокрушались языческие идолы - новая
господствующая религия запрещала изображения человека. И лишь для
громадных фаллических символов почему-то было сделано исключение, но
скульптуры были тщательно обтесаны и теперь, по разъяснению Верховного
Синедриона и лично Ирода Шестнадцатого, символизировали торжество
наступающего иудейского духа над любым другим. По всему Великому Израилю
открывались хедеры и синагоги, школы канторов и клубы каббалистов, ссудные
лавки и мастерские по изготовлению париков и филоктерий. И вот здесь
возникла одна существенная трудность. Евреев она не касалась, но в бывшей
империи жили, к сожалению, не только - и не столько - евреи, и вот теперь
двунадесять языков тщетно ломали языки в попытках внятно вознести молитвы
вездесущему Яхве. Что-то надо было делать, и по постановлению Верховного
Синедриона лучшие ученые страны на основе иврита, латыни и ряда ее
производных и диалектов создали новый язык, который, несмотря на иные
причины и другое время возникновения, поразительно напоминал, практически
тождественно совпадал с известным нам идишем. Когда члены Синедриона и
царь ознакомились с произведением, они были потрясены тем, что кучка
высоколобых сотворила с великим языком Авраама, Моисея и Иисуса Навина, и
приговорили осквернителей к побиванию камнями, но было уже поздно.
Порожденный нечестивцами идиш проник в народ и победоносно зашагал по
Царству Израильскому, и вскоре даже фарисеи и книжники практически
позабыли иврит, и последний сохранился как международный язык лишь в
науке, то есть в той среде, которая как раз и выпустила джинна из бутылки.
не мог почивать на лаврах, дабы злокозненные змеи, драконы и прочие гады,
то есть добрые соседи еврейского государства, не сожрали его. На западе -
в Галлии, Британии и Испании - шумели и рвались в бой последователи
Безумного Пророка, казненного в Иудее за кощунство три сотни лет назад
теми же римлянами с подачи тогдашнего Синедриона. И сколько ни объясняли
израильские послы и газеты так называемым "христианам", что и Безумный
Пророк, и его гонители были иудеями, и, стало быть, вся эта история -
чисто внутреннее еврейское дело, - не помогало, и на западе продолжали
потрясать мечами и кричать про освобождение Гроба Господня, хотя каждый,
кто хоть немного разбирается в климатических условиях Иудеи и тамошних
обрядах захоронения, понял бы, что какой уж там гроб и какие останки...
филистимляне. У их претензий никакой идейной подкладки не было, они просто
и бесхитростно рвались в бой за новыми землями, деньгами, вещами и
женщинами.
Помазанника, готовый узнать Его с первого взгляда, что-бы - в отличие от
прошлых раз - не ошибиться, и горе самозванцу - побивание камнями никто не
отменял. Куперовский прекрасно понимал ситуацию и изо всех сил пытался
объяснить, что он - вовсе не Мессия, даже не претендует и не считает себя
достойным. Ему не верили, тщательно записывали речи для будущих священных
книг, исправно исцелялись, едва дотронувшись до его джинсов, молили о
пророчествах, которых сами же потом пугались и по-детски обижались, и
просили чудес, чудес и еще раз чудес. Впрочем, и Куперовский был
настойчив, и в конце концов, чтобы разобраться с этим вопросом
окончательно, был созван Верховный Синедрион. Обсуждение было длительным,
монотонным и тягучим, как жвачка. Выступающие цитировали Пятикнижие и
пророков (причем на не понятном Леве иврите), воздевали в отчаянии руки,
неоднократно, прервав речь, шепотом молились, пытались давить на чувство
долга, совесть и патриотизм Левы, взывать к его честолюбию, намекали на
напряженную международную обстановку, на неизбежный скандал. Куперовский
был тверд, как краеугольный камень, и так же непоколебим. Когда же подряд
три оратора неизвестно почему назвали его Эммануилом - а он терпеть не мог
этого имени - Левушка взорвался и наговорил всем присутствующим массу
неприятных вещей, к тому же заявив, что если бы он был Помазанником, то
лично изгнал бы из храма и их, и их родственников, и потомков до двадцать
седьмого колена. Почему именно до двадцать седьмого, он затруднялся
объяснить, но в продолжение спича несколько раз возвращался к этому числу
и очень на нем настаивал. Члены Синедриона были уязвлены в своих лучших
чувствах, и, таким образом, Левина речь решила дело. Встал самый
седовласый, пейсатый, носатый и почтенный из всех и, важно поглаживая
бороду двумя руками (жест весьма величественный; чувствовалось, что он
часами репетировал его дома перед зеркалом), провозгласил:
свободной научной дискуссии выяснить сущность и природу, так сказать,
присутствующего здесь Льва. Льва, так сказать, и льва. Я бы еще сказал -
аппетиты Льва. Хе-хе-хе, хи-хи-хи. Но вернемся к сути обсуждаемой
проблемы. В чем же она состоит? В том, так сказать, Помазанник он или не
Помазанник. Вопрос не так прост, как может показаться наиболее
нетерпеливым из нас. Если он Помазанник, то следует его обрести, вознести
и, так сказать, правильно преподнести. Однако совершить оное без согласия
субъекта достаточно трудно и не вполне разумно. С другой стороны, вспомним
небезызвестный случай Безумного Пророка. Тогда некоторые горячие головы
тоже поторопились, так сказать, поднять его на щит, взбаламутили, так
сказать, сограждан и в результате пришлось привлечь римский меч и -
прости, Господи! - крест. Если бы в дальнейшем вышеупомянутые беспорядки
не привели к росту, так сказать, национального самосознания, единению, так
сказать, народа и, в конечном счете, к преобразованию Израильского царства
в его нынешнее состояние, то всю эту историю следовало бы считать весьма и
весьма печальной и подрывающей, так сказать, здоровый оптимизм. Однако в
Русанов Владислав
Флинт Эрик
Мацумото Сэйте
Панов Вадим
Влодавец Леонид
Марко Джон