мимикрическая железа до предела насыщена редкоземельными элементами. Но я
никак не мог понять, как мог очутиться крабиллус в диспетчерской. Я бы до
сих пор, наверное, так ничего и не понимал, если бы он попытался от меня
уползти, забиться в какую-то щель, если бы, наконец, вдруг слился бы с
пультом, изобразив из себя еще одну панель.
делают обычно, не маскируясь под какой-то из окружающих предметов. Нет.
Резко побелев, он вдруг, в одно мгновение обрел человеческую форму, и там,
где еще секунду назад торчали на гибких отростках маленькие глазки
слизняка, вдруг проступило лицо той женщины! И, когда она совсем как в
день гибели Элхона взглянула мне в лицо, я, не думая, выхватил бластер и
выстрелил в самый центр этого уже совершенно человеческого тела, туда, где
у слизняков находится мимикрическая железа, и выбежал прочь из
диспетчерской.
до самой отправки с Сэгалона меня содержали в изоляторе как
душевнобольного. И накачивали наркотиками. Только позже, вернувшись домой
и немного оправившись от потрясений, я восстановил способность размышлять
и анализировать факты. И понял, наконец, что происходит вымирание человека
как биологического вида. Ведь разум бесполезен там, где все неизменно, где
приспособляемость добивается тех же результатов гораздо меньшими силами.
Разум просто не способен существовать в мире, где приходится бесконечно,
раз за разом повторять одни и те же истины, идти все время по одной и той
же натоптанной дороге. Разумный, мыслящий человек разорвет, разрушит этот
неизменный мир для того, чтобы двигаться дальше. По-иному он просто не в
состоянии жить. Но если в этом мире окажется у него конкурент, который
будет жить не за счет разума, а за счет приспособляемости, мимикрии, то
человек обречен.
совершенного в Галактике механизма приспособляемости. Я не знаю и не могу
знать, где и когда стали первые слизняки подражать людям, да и не имеет
это теперь особенного значения. Важно другое - то, что они сумели
постепенно проникнуть в человеческое общество, слиться с ним и вытеснить
человека. И наверняка человек был не первой их жертвой.
далеко зашел процесс их проникновения в нашу среду, слишком многое в
окружающем нас мире происходит уже так, как это выгодно слизнякам, а не
людям. Но я не имею права сдаваться. Пусть я знаю, что борьба уже
проиграна, но я не имею права сдаться и отступить - хотя бы во имя памяти
Элхона. И потому все эти годы, где бы я ни встречался со слизняками, я их
уничтожал. И буду уничтожать их и впредь, до самой своей смерти. Потому
что они - враги и губители человечества.
вечно всем недоволен. И просто так, инстинктивно, видимо, чувствуя
исходящую от него опасность, понимая, что нельзя обманываться его внешним
сходством с нами, что с ним надо постоянно быть настороже.
сегодня, вряд ли хоть один экипаж согласится идти с ним в рейс. Конечно,
мы всегда чувствовали, что с ним что-то не в порядке. Но никто не
подозревал, что он может быть столь опасен. Трудные, видимо, были времена,
когда он начинал летать. Гораздо более трудные, чем сегодня, если они
наложили на него такой отпечаток, что и спустя много лет не может он
вернуться к нормальному состоянию. Ну как иначе объяснишь то, что он
способен поднять руку на крабиллуса, когда сам ночами возвращается в
естественное состояние и ползает во сне по потолку своей каюты - я сам не
раз это видел! Он может не посещать наших нерестилищ и не обмениваться с
нами протоплазмой, но если при этом он еще и ненавидит крабиллусов и
считает себя настоящим человеком, если при всем при этом он еще и
заявляет, что всех нас надо уничтожить, то я уверен - отныне ни один
экипаж не согласится терпеть его в своем составе.
вымирают, если недалеко уже то время, когда можно будет без страха
возвратиться в естественное бездумное состояние, то ему можно многое
простить.
Флинт Эрик
Бажанов Олег
Корнев Павел
Орлов Алекс
Шекли Роберт
Лукин Евгений