бесстрастным и невозмутимым. Он знал, что делает, знал, как это надо
делать, и ему не требовалось даже смотреть на то, что перед ним лежало,
чтобы делать это. Смотреть? Зачем - если то, с чем он сейчас боролся, не
имело пока ни формы, ни какого-либо видимого образа. Только предельно
развитые чувства позволяли ему улавливать его движения - и действовать
самому. Предельно развитые чувства - они ведь не давались даром, чтобы
обрести их, приходилось пройти через огромную боль и муку. Я бы так не
смог, повторял про себя Гайдли, я бы так не смог.
неподвижности - только дышала, все так же прерывисто, нерегулярно. На
левой груди - там, где ее коснулась рука Энасси - возникло ярко-красное
пятно, как от ожога. Энтар, энтар! - думал Гайдли, разглядывая это пятно,
- это энтар! Будь все проклято в этом мире!
сопротивление, вниз. И снова ожидаемый, и все же неожиданный
нечеловеческий вопль. И снова-ярко красные пятна - теперь на шее и на
животе. И снова постепенно замирающие конвульсии. И снова и снова то же
самое, пока наконец, когда Гайдли уже начало казаться, что сам он скоро не
выдержит этой пытки, профессор не вскочил с места и не принялся биться
всем телом о невидимую стену перед собой.
Остановите!
подняться, а сам только на это и надеялся - что уже скоро. Потому что и у
него уже сил не было смотреть на эту пытку.
сидел теперь неподвижно, но плечи его сотрясались от рыданий, а по лицу
катились крупные слезы. Но он молчал и не отворачивался. Не отворачивался
и не закрывал лицо руками - это было главное. Он должен увидеть все -
тогда его самого еще можно будет спасти. Даже после такого потрясения.
Медицина все-таки многого достигла, медицина порой по нескольку раз
выхватывала людей с того света. Даже людей, околдованных энтарами, даже
привязанных к ним невидимыми нитями, даже тех, кто не хотел больше жить,
потеряв своего энтара. Но было лишь одно необходимое условие для спасения
таких людей - чтобы они сами почувствовали к энтару безмерную ненависть и
отвращение, такую ненависть и отвращения, которые перекрыли бы все
воспоминания о прошлом. Путь мучительный - но необходимый. Единственный,
дающий надежду.
не глядящий на экран. Пусть смотрит и видит - тогда мы еще сумеем его
спасти. Я, я буду спасать его. Я это умею - спасать людей. Пусть я гораздо
хуже, чем Энасси, справляюсь с энтарами, но спасать людей я пока что умею.
Умею, умею, умею, все повторял и повторял он, не замечая, что говорит эти
слова вслух. Но Диллет, конечно, ничего не слышал, да и трудно было что-то
услышать: все звуки давно уже перекрывал нечеловеческий вопль из
операционной - уже непрерывный, уже привычный.
услышал даже, как колотится его собственное сердце. Так тихо, что даже уши
заложило от этой тишины.
внимательно, - и весь сжался, впившись руками в подлокотники. Он знал, что
сейчас случится - видел не раз. И в записи, и в натуре. И внутренне дрожал
от ужаса. Так каково же будет пережить это профессору?
бугристым тело, еще полчаса назад бывшее женщиной, начала клочьями
отслаиваться от лежащей под ней ткани. Так, будто внутри что-то
раздувалось и сбрасывало с себя остатки человеческой оболочки. Да так оно
и было, но прошло, наверное, не меньше десяти минут, прежде чем процесс
завершился, и из человеческой оболочки вылезло нечто черно-зеленое,
похожее на гигантскую куколку неведомой бабочки - и застыло в полной
неподвижности.
взгляда от лежащего на операционном столе объекта.
Его тошнило.
за что?..
понять - мы думали только о вашем спасении. Ваша жена... Тут мы были
бессильны.
могли подумать, что я смогу жить после этого? Как?! Вы убийцы! Вот что я
вам скажу: вы убийцы. Вы убили мою жену, так убейте же теперь и меня!
Убейте меня, я не хочу жить больше!
запнувшись о невидимую преграду, он переломился пополам и рухнул на пол.
привести его в чувство. - Это пройдет, я вылечу вас, я умею это делать. Я,
наверное, не так уж много умею, но вылечить вас я обещаю.
на виски Диллета, изо всех сил пытался сосредоточиться, чтобы нащупать
контакт. Проклятье! - думал он, стараясь собраться и унять нервную дрожь.
- Проклятье! Неужели же я не гожусь и на это? Что же я тогда делаю здесь,
кому я здесь нужен, если не способен помочь даже в таком элементарном
деле?!
отдернул свои руки - так, что голова Диллета подскочила и едва не
свалились на пол. Еще не веря, Гайдли дрожащими пальцами оттянул
профессору веко и заглянул в глаз.
лишь глухой стук за спиной, когда голова профессора ударилась об пол.
Шатаясь, поминутно хватаясь за стены, Гайдли двинулся - куда? - он и сам
бы не смог ответить. Через полсотни шагов его вырвало - прямо на пол.
Хорошо, что удалось упереться лбом в стену - иначе он непременно упал бы.
Так и застал его Энасси - стоящим у стены, и тупо наблюдающим, как
самоочищается петролитовый пол под ногами. Гайдли даже не услышал его
громких, уверенных шагов.
профессор?
просмотровом зале. Т-т-т-только эт-то не профессор, - слова с трудом
вырывались из горла, и, словно боясь, что Энасси ничего не поймет, Гайдли
дрожащей рукой показал в сторону двери.
именно такие слова. И эта его готовность к такому жуткому обороту событий
почему-то сразу привела Гайдли в чувство.
Гайдли нагнал его. - Надо предупредить все службы. Иди!
Эти шаги - после того, как за поворотом скрылась проклятая дверь в
просмотровой зал - привели Гайдли в чувство. Предупредить всех... А толку?
Интересно, кто из них будет следующим?
внешние звуки. Если бы такая дверь могла уберечь от энтара... Кто, кто
будет следующим? И с изумлением Гайдли вдруг понял, что он почему-то
совершенно не боится за себя. Что другого он боится - снова пережить
минуты, подобные недавним минутам в просмотровом зале, когда человек,
несчастный, больной, страдающий и нуждающийся в его помощи человек вдруг
оказался - энтаром.
перед самым распадом. Когда уже ничего человеческого не оставалось в этом
мерзком паразите. Но чтобы вот так... Профессор Диллет - Гайдли вспомнил,
как он разбивал в кровь кулаки при виде мучений своей жены. Вернее - того,
что носило облик его жены. Вернее, того, что оставалось от этого энтара.
Инстинкт примитивного существа? Но тогда и любовь - инстинкт, и страдание
- инстинкт?
сел в кресло, быстро высветил общий план института. Всех лишних удалили
еще утром, защитное поле вокруг не выпустит заразу в город. Внутри - всего
шестнадцать человек. Он сам, Энасси в просмотровом зале, еще три техника
на первом этаже - остальные в соседних зданиях. Все шестнадцать зеленых
точек светились ровно, как им и положено. На несколько секунд Гайдли
включил изображение операционной - нет, там все было в порядке, гьенд все
так же спокойно лежал на операционном столе. Гьенд не опасен. И все же -
что мы знаем? Не опасен - да, пока он один. А если рядом живой,
действующий энтар?
убежал оттуда! Но нет, не смог бы - что толку сожалеть... Только ускорил
бы распад энтара. Так у Энасси оставалось чуть больше шансов.
Всем оставаться на местах.
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Маркеев Олег
Прозоров Александр
Каргалов Вадим
Корнев Павел