шестому и еще раньше. Помнил, какими мы были на Кларке. И он, конечно, не
знал того, что случилось позже. И не знал, чем же я в действительности
теперь занимаюсь. Никто из моих старых друзей не знал этого, и потому мне
порой так тяжело давались встречи с ними. Впрочем, у меня теперь почти и
не осталось их, старых-то друзей. Разве что те из них, с кем, как вот с
Графом, например, виделись мы в эти годы слишком редко, чтобы понять, что
стали чужими друг другу.
закончил, наконец, переговоры и повернулся ко мне, я сразу приступил к
делу. У меня было мало времени, и мне надо было спешить.
можешь о нем сказать?
задавая его, потому что хотел, чтобы прозвучал он как бы между делом.
Напрасно. Когда я поднял глаза, Граф был уже таким же, как и минуту назад.
Впрочем, не исключено, что я почувствовал то, чего не было. Бывает. Когда
очень устанешь, и не такое бывает.
сторону.
не помнил Панкерта по Джильберте, хотя, не исключено, встречался с ним в
коридорах базы. А за тот месяц, что готовился к работе на Кабенге, его так
и не смогли обнаружить. Нигде - ни на Земле, ни на Траденте, ни на одном
из транспортных звездолетов. Хотя с Кабенга - это мы точно установили
перед самим моим вылетом - он улетел.
причина моего прилета на Кабенг.
сказал, что слова мои его как-то встревожили. Скорее, наоборот, он как бы
почувствовал облегчение от того, что услышал. Он взглянул на меня, снова
отвел глаза и сказал. - Очень интересно. И что же он там пишет, в этом
своем докладе?
но кто нынче без греха? Меня интересует, что ты лично можешь сказать о
Панкерте?
Что я могу сказать? Ну, во-первых, Панкерт не такой человек, чтобы врать.
Я уверен, что все, о чем он написал в своем докладе правда. Только, видишь
ли, бывают обстоятельства, когда... Ну, в общем, ради интересов дела лучше
не заострять внимания на некоторых вопросах. А Панкерт - честный человек,
отличный специалист. Не знаю, что бы мы делали без него на третьей
биостанции, ведь, по сути дела, он все модификации биофиксаторов
разрабатывал. Но характер у него... Человек не понимает, что существуют
обстоятельства, когда ради достижения высших, более значимых целей просто
необходимо чем-то поступиться, он всегда лезет на рожон. И в результате
вокруг него всегда складывается прескандальная обстановка.
добился санкции на просмотр транспортных файлов, хотя это и не дало нам
ничего нового - Вертер составил на него краткую характеристику-меморандум
на основании разговоров с людьми, близко знавшими Панкерта или же
работавшими с ним когда-то. Панкерт предстал в этой характеристике как
человек до крайности принципиальный, который ни перед чем не остановится
ради защиты своих принципов, везде готов пойти на конфликт и потому нигде,
как правило, подолгу не задерживавшийся.
ты так говорил раньше. А кто их определяет, эти высшие цели?
И я старался его поддерживать. Поэтому меня так удивил его неожиданный...
отлет.
конца. Но что, что скрывалось за его словами? Ну поссорился тут Панкерт с
кем-то, ну улетел, ну передал свой доклад в инспекцию Академии, ну грозят
Графу и еще кому-то из-за этого неприятности, встревожился бы он как-то,
огорчился бы это бы я понял. Но его же совсем не обеспокоил доклад
Панкерта, ему же, в общем, почти и не интересно, что же там, в докладе
этом, сказано. Я же вижу это, уж до такой-то степени я в людях разбираюсь.
Он же, вроде, облегчение даже какое-то испытал, когда про доклад услышал.
Что бы это значить могло?
хватает забот. Ты уж извини, но я тебе скажу прямо - я не хочу, чтобы этот
доклад Панкерта стал поводом для задержек в работе. Здесь и так все
работают на пределе. У тебя, конечно, свое задание, и отменять его я не
вправе. Но и подставлять кого-то под инспекцию Академии я не стану. Пойми
меня правильно.
я выполнить обязан. В конце концов, цель-то у нас общая. Мы все
заинтересованы в том, чтобы здесь, на Кабенге, все вошло в норму. Сейчас
здесь что-то не ладится, и значит, надо ставить диагноз, а не закрывать
глаза на болезнь. Ты вот о помощи говорил. Обычный, между прочим, разговор
для начальника базы. Так вот, академия готова помочь, но мы пока не знаем,
как. Ты же должен понимать, что простое выполнение твоих запросов не есть
решение проблемы. Запросы ведь никогда не соответствуют истинным
потребностям.
работать?
думаешь начать?
покинуть Кабенг - ну да ты и сам помнишь расписание попутного транспорта.
Я должен увидеть главное, уложившись в этот срок. Мой доклад им нужен как
можно скорее.
Туруу. Да еще работа здесь, на базе - нет, это нереально. Ты же не успеешь
даже понять суть того, что у нас здесь происходит.
плохо. Ты уж извини, но флаера я тебе не выделю. Пусть даже мне намылят за
это шею.
чего ты предлагаешь мне начать?
прежде всего поговорить с теми, кто работал вместе с Панкертом. Но должен
тебя сразу предупредить: не жди, что ты встретишь там его противников.
Люди, подобные Панкерту, склонны воевать со всеми. Даже с теми, кто
испытывает к ним наилучшие чувства. Так что иди сначала к химикам, а там
уж сам решай, что делать.
того, чью работу проверяешь, а потом сделай наоборот. Хорошо, я пойду к
химикам - на то они и заповеди, чтобы их нарушать.
снова на душе у меня стало тоскливо и мерзко.
часа двенадцать минут, и будить его раньше, чем часа через два, не стоило.
Все это сообщил мне рыжий бородатый лаборант Ваента, представившийся как
Кей Рубаи. Данных о нем в моих мнемоблоках было немного. Окончил в Йене
Высшую инженерную школу, затем химический факультет в Окленде. Три года
стажировался на Кейталле-99, затем за пять лет сменил около десятка мест
работы на Земле. С пятьдесят второго года работает вместе с Ваентом. С ним
прибыл на Кабенг в шестидесятом, с тех пор ни разу не покидал планеты.
Химик высшей квалификации, не раз ему предлагали самостоятельную работу,
но он неизменно отказывался. Видимо работа с Ваентом стоила того.
Ваента, - предложил Рубаи. - Как-никак, столько лет вместе проработали.
начинать сначала, а старик не хочет этого признать. Чаю хотите?
будет спать Ваент. Но я не стал говорить об этом.
оказались в небольшой комнатке с высоким потолком. Вдоль всех ее четырех
стен стояли, оставляя открытым лишь дверной проем, стеллажи со старинной
химической посудой и какими-то диковинного вида приборами. В центре стояли
столик и два кресла.
Володихин Дмитрий
Орловский Гай Юлий
Маркеев Олег
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Свержин Владимир