читать и только разглядывал картинки.
Стучали по наковальне кузнецы, лавочники расхваливали товар, умирали и
воскресали боги, и над рудниками, похожими на преисподнюю, росли золотые
деревья с говорящими яблоками. Люди были маленькие и с паучьими ножками, -
те, кто рисовал картинки-комиксы, знали, что главные действующие лица
нарисованных историй - не люди, а вещи более непреходящие: Города, Сады,
Священные Вещицы.
монеты со звериными головами и головами человеческими, монеты с дырочкой
посередине и вверху, но чаще всего: рубленые слитки с номером и печатью,
изображавшие множество людей на площади. Детекторы обнаруживали заветные
кубышки в пересохших колодцах, в кладках печей, в самых бедных домах, и
почти во всех: золото, золото, золото.
полуистлевшие ткани. Вещи продолжали жить: на рукоятках мечей пели райские
птицы, на клинках тявкали собачки, кувшины дремали, стоя на маленьких
лапах, сложив ручки на животе. И главное - Ванвейлен нашел несколько
морских карт, вырезанных на черепаховых пластинках и на нефрите. Карты
указывали рельеф берега, направления течений и ветров, и кружки городов на
том берегу.
очень красивая карта. Ее никто не прятал в сундук, и она была выложена
плоскими камешками на внутренней стене какого-то храма. Центр карты был не
на полюсе и не на экваторе, а немного к югу от середины восточного
материка, и в центре этом была выложена ониксом черепаха. Восемь ног
черепахи переходили в восемь главных меридианов. Карта была выполнена в
ортогональной проекции, искажения нарастали по мере удаления от центра, и
заморский берег был мало на себя похож.
переселенцы, не то наведывались пираты. Длинный шпиль у храма на городской
площади был починен недавно, и на стапелях в доке сидел новый корабль с
одинокой мачтой и пустыми уключинами для весел. Киль его, восемнадцати
метров длиной, был вытесан из одного куска дерева, и с обоих его концов
удивленно посматривали на землян два резных длинношеих дракона.
материка.
Ванвейлену, скорчившемуся у костра, подошел Бредшо. Ванвейлен, сев на
корточки, выгребал из углей завернутую в пальмовые листья дикую курицу, -
рецепт, подсмотренный у местного населения.
"Ориона"?
рения?
значит, что деньги его не любят.
Курица была божественная. Аромат ее возносился над опустевшим городом, и
местные голодные боги свесились с облаков на запах и жадно глотали слюнки.
бортовые лазеры? И почему вы не стали стрелять в пиратов?
испугается, донесет.
что нас ждет на том берегу? Мне так ужасно интересно, куда мы попадем?
привык думать только о тех вещах, про которые можно надумать что-то
толковое, и тут он думал до конца. О вещах, о которых думать бесполезно, а
можно только гадать, он никогда не думал.
гражданская война, и они распотрошили нашу ракету, - и лупят сейчас друг
друга вашим... геофизическим оборудованием.
города. Неудачно развернутый травяной парус хлопнул и сбил Ванвейлена с
ног, и бывший капитан "Ориона" долго воевал с новым своим двигателем и
ругался, что всякая катастрофа - великий шанс для примитивных устройств.
готовил обед, а Бредшо стоял рядом и, вместо того, чтобы чистить батат,
чесал языком.
устройстве земель за материком. Согласитесь, что от их уровня развития и
образа правления во многом зависит, сумеем ли мы добраться до корабля. Вот
Хатчинсон полагает, что мы столкнемся с целым рядом таких же э-э..
городских республик, как этом покинутый город. А мне кажется, что горожане
вовсе не были самостоятельным государством. Они были частью какой-то очень
дисциплинированной империи, которая приказала им переселиться отсюда, -
вот они и переселились. И согласитесь, что если на том берегу нас ожидает
централизованное государство со шпионами и доносчиками, то про корабль наш
давно донесли по начальству и прибрали к рукам, и договориться с таким
правительством будет нелегко.
сваливается три тонны плазменных гранат, ракетометы и прочее, а потом
являются хозяева всего этого барахла и заявляют, что они мирные люди и
поклонники свободы. Кстати, для кого вы везли мой груз?
на Эрконе всего две воюющие стороны, и если учесть, что наши доблестные
спецслужбы вряд ли будут поставлять оружие этому уголовнику-президенту,
то, стало быть, оружие предназначалось будущим демократам.
на том берегу, рабовладение или еще какое хитрое слово, но я полагаю, что
по сравнению с режимом на том берегу даже президент Эркона может получить
медаль за прогресс и демократию. И если вы там тоже попытаетесь нести в
массы огонь свободы, то я вас придушу раньше, чем это сделают массы.
Никакой самодеятельности, ясно? Наше дело - дотащить это золото до корабля
и улететь. Мы - торговцы. Торговцы не спасают прекрасных принцесс, не
убивают драконов и не вступаются за права угнетаемого населения. Понятно?
В городе они увидели, что нелюди, прилетевшие с неба, уехали по морю на
погребальном корабле, который строят раз в четыре года и пускают по воде
со всеми отходами жизни. Староста сказал, что вряд ли такой поступок
принесет нелюдям удачу, если только они не большие колдуны. А колдовство
этих людей было слабее деревенского. Ведь они прилетели с неба в большой
тыкве, а деревенские колдуны летали на небо безо всяких тыкв, и это было
гораздо сложнее.
Батат устроил на площадке обещанный праздник. Пришли со всех деревень.
Раскрасили тела, сообразуясь с фресками и надели на ноги лучшие браслеты,
сообразуясь с браслетами, которые надевали боги на их предков, но
несколько хуже, потому что браслеты предков были из железа, а браслеты
нынешние - из перьев и лака. Пришлось немало потрудиться, чтобы съесть за
неделю всех свиней и овощи, потому что Белый Батат запасал и менял все для
праздника один год и еще один год и еще четверть года. В конце прошел
слух, что Белый Батат что-то оставил себе: люди пришли с камнями и
пристыдили его, что в следующий раз не будут на него работать. Он выменял
откуда-то свиней и раздал еще.
целая свинья. Большой Короб был человеком уважаемым, и ему причиталась
почти вся свинья, а Малому Коробу - только левая задняя нога. У Малого
Короба явилась хорошая мысль, и на празднике он спросил:
А вскоре Малый Короб пошел к Большому Коробу и сказал:
годилась, и стал его уговаривать. Наконец тот уступил, выпросив себе
вторую заднюю ногу.
и быть", - сказал тот и ушел.
Контровский Владимир
Орловский Гай Юлий
Ларссон Стиг
Конюшевский Владислав
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия