полупроводников, возвестил ипподрому: "Первая четверть пройдена за...
секунд, бег ведет Росинка под управлением мастера-наездника Дрыгайло, за
ней Нейлон, с поля его захватывает Лотос."
продержатся до конца - то мы уже кое-что имеем.
голосом.
ней Нейлон и на голову сзади Лотос.
Сейчас это произойдет.
резвости за последние... - Алик засуетился, даже встал, чтобы лучше видеть
финиш.
произошло на дорожке...
Росинка, за ней Лотос и чуть дальше на корпус сзади Вильда, за миг до
этого я почти отчетливо увидел, как они пересекают финишный створ. Алик
радуется удаче, чуть не пляшет, а мне совершенно безразлично, даже
появилась какая-то усталость, как-будто это я проскакал сейчас эти полтора
километра. Народ покидает трибуны, кто идет к кассам, кто - в буфет. Звук
переходит в монотонный гул и я перестаю его слышать, странное оцепенение
охватывает меня, сижу и наблюдаю, как словно в немом кино перед глазами
проплывает масса народа...
поставить на Росинку, она же чуть ли не в каждом заезде сбоит. Поздравляю,
ты прекрасный медиум.
заезда, а я собираюсь с силами, чтобы что-нибудь ему ответить. А люди все
идут и идут куда-то. Почему же сижу я? Неожиданно я слышу свой голос,
что-то говорящий Алику и лишь несколько секунд спустя понимаю, что именно
я сказал.
чувствую, что все будет именно так, как я отметил. За что больше всего
платят?
тотализатор, за вычетом 25% в пользу ипподрома, равномерно делится на
количество выигравших билетов.
больше.
плохую лошадь.
меня выследили.
Кобза...
официальные данные, прикидывал по кассовым рапортичкам суммы выигрышей, а
я лишь сидел и созерцал уходящих и возвращающихся людей. Не знаю, какой
силой он заставил меня указать результаты следующих трех заездов, но факт
остается фактом, - это ему все-таки удалось. Проставлять результаты
остальных заездов я категорически отказался, сославшись на то, что не
помню, на что Алик мне ответил длинной тирадой, краткий смысл которой
сводился к тому, что мне и не надо ничего помнить, а надо лишь ставить на
понравившихся лошадей, что за первые три заезда я отхватил стипендию за
два семестра в двух экземплярах и т.д. В конце концов он сдался, оставив
себе на игру тридцать рублей, остальные деньги из нашего выигрыша отдал
мне и отпустил меня с миром в буфет.
вниз. И проиграл. В предпоследнем заезде он пришел в буфет и взял у меня
еще десятку, после чего очень скоро появился опять, несколько
разочарованный, и заявил, что без меня ему не везло и он не смог больше
выиграть ни в одном заезде. Тогда я вытащил деньги, которые он мне дал за
первые три заезда и, поделив их поровну, отдал ему его долю. Он долго
упирался, все хотел вычесть из своей доли те сорок рублей, которые он
проиграл за то время, что я сидел в буфете, но мне-таки удалось убедить
его, что мы все время играли пополам, после чего мы замочили наш успех, и
уже в двенадцатом часу разъехались на такси по домам.
второй линии и ожидая команды, я наконец-то смог как следует оглядеться по
сторонам. Все вокруг было мне знакомо, и эти оплавленные фундаменты домов
справа, и одинокая, совершенно черная стена, казалось бы, чудом висящая в
воздухе - слева, и это страшное ущелье между разрушенными домами, которое
раньше было улицей. Здесь память работала четко. Я твердо знал, что правее
черного бугра идти нельзя - там уже угробились трое тральщиков, впрочем, и
слева от бугра не менее опасное место - где-то в выбоинах залегли злые
лужи, а чуть дальше и левее притаилась ползучая тень. Проложенная дорога
причудливо извивалась на протяжении всех своих трех километров, что по
прямой составило бы всего метров восемьсот, не больше, но здесь не ходят
по прямой, по крайней мере те, кто желает выжить.
стоить жизни. Первая линия уже сошла с дороги и медленно поползла по
пустыне бывшей улицы, останавливаясь, меняя направление - неустойчивая
цепь из человеческих существ, в любой момент готовая оборваться.
Неожиданно мой взгляд натыкается на знакомую фигуру, уверенно, но
чрезвычайно осторожно двигающуюся в составе авангардной цепи. Длинный, да,
сомнений быть не могло - это Длинный. Да, не повезло парню - к концу дня
авангардная цепь обычно полностью обновляется... Повезло - не повезло, что
можно измерить этими категориями в Лагере, где средняя продолжительность
жизни не превышает сорока дней. Повезло - это когда ты жив, а во всех
остальных случаях тебе уже все равно. А Длинного все-таки жаль, это был
единственный человек в лагере, которому я мог полностью доверять...
пустыню улицы, и вдруг знание обо всем том, о чем я так долго и мучительно
думал, появилось в моем мозгу, появилось мгновенно, и я сразу понял его
предназначение. Стена рухнула и первый блок программы заполнил мое
сознание...
понятно, что я действительно что-то сказал, что говорить не следовало. И
самое неприятное, что я совершенно не помню, чтобы я что-то говорил.
прозондировать почву не несущей смысловой нагрузки фразой, судорожно
пытаясь заставить себя вспомнить, что же я сказал. Ничего не получается,
хорошо еще, что рядом с нами еще никто не успел сесть - почти никого нет в
аудитории.
употреблять любимую защитную фразу, не проведя предварительной пристрелки.
Но что я мог сказать - что не помню, о чем говорил две минуты назад?
Глупо, она это расценит либо как издевательство, либо и того хуже - примет
меня за того, кем я собственно уже почти стал. Надо что-то сказать ей, а
то она действительно обидится. Это необходимо, и как можно быстрее. Но что
именно ей сказать? Нечто нейтрализующее типа "потом объясню", либо "да
брось ты, чепуха все это".
без грызни. С правого фланга надвигается опасность в лице подруги Нины -
Вали. Точнее не надвигается, а уже надвинулась.
следующей пары не будет.
быть.
беду.
встречать, если я тебя органически не перевариваю? Кроме всего прочего,
чья ты подруга: моя или Нины? Если Нины, то какого же дьявола ты опять
заходишь с моей стороны? Прекрасно ведь знаешь, что она заняла тебе место
рядом с собой. А, вот что ты придумала... Придется встать и, унизительно
изгибаясь, пропускать тебя на твое законное место. Чисто женское
коварство, прижимается к тебе всем телом, а потом отталкивает и говорит,
чтобы отпустил ее и не приставал. И что бы я ни сделал, что бы ни сказал,
все равно оставался изгаженным с ног до головы. Да, ничего не скажешь,