едкого сока, поднялся и начал собирать раскатившиеся яблоки.
- и конец. Пошли, лучше, я тебе твое хозяйство покажу.
остановился возле одной из ниш.
наклонился, поймав воду губами, гулко глотнул. Ефим напрягся в нехорошем
предчувствии, но все обошлось. Тогда Ефим наклонился и тоже попробовал.
Вода была очень холодная.
чертям собачьим размоет.
ломило зубы и начинало болеть где-то над глазами.
но местные колонку свинтили, считай, сразу после войны. Можно было бы
восстановить, обсадная труба цела, но как туда штангу опустить - ума не
приложу. Потолок мешает. - Путило стукнул кулаком по черным плахам
обноски, уцелевшей в этом месте. - Ведь как строили, гады, а? Полста лет
прошло, а все цело, все действует. Вот у кого поучиться... Хотя, если
вдуматься - на кой ляд они это мастерили? Чтобы я тут сегодня конверсией
занимался? Сделали бы нормальный склад, куда как было бы лучше.
очутились в доте, возможно том самом, что попался на глаза по дороге сюда.
Тесный объем укрепления позволял разместить кровать с пружинной сеткой,
шкафчик, в котором хранился запас продуктов, и столик, вплотную
придвинутый к кровати. На орудийной площадке стояла новенькая
электрическая плита с духовкой.
было, склон полого упирался в ржавое болотце. На середине склона
корявилась старая яблоня. Поломанные сучья почти лишены листьев, вид у
дерева был сиротливый. Странным казалось, как уцелело древнее растение,
разве что действительно никто не атаковал неприступные доты в лоб, а
обошли их и брали с горжи - другой, не так защищенной стороны. Но все
равно, крови в этих местах, должно быть, лилось преизрядно, потому и
яблоня до сих пор жива. Яблоки, говорят, хорошо на крови родятся.
опавшей листвы мазнута кармином. Ефим потряс головой - почудилось. А если
и нет - мало ли что может краснеть под яблоней?
шкафчик пакеты с провизией. Шкаф и без того был забит до половины. Что там
есть, Круглов не знал, видел лишь желтые пачки "Геркулеса" да несколько
картонных клеток с яйцами.
хорошо. Тишина, воздух.
Позвонил, сказал, что ключ под дверью, а он здесь больше ни минуты не
останется. Хоть дверь запер - и то хорошо.
тут? Забрел мой предшественник куда-нибудь, где еще свет не проведен, и
наткнулся на светящийся скелет. В каске и с железным крестом.
Только учти, мы, когда это дело размуровывали, милицию приглашали и
саперов. Тут каждая щель осмотрена - ничего нет, одна труха. А труху
вычистили даже в пустых помещениях. Мне гниль ни к чему.
сказать, только из-за привидений сюда и приехал.
Вот и отсыпайся - месяц-полтора, пока зимник не станет. А привидения
оставь в покое. Как путь установится, начнем товар вывозить, там уж без
тебя обойдемся. А пока - спи на рабочем месте.
ящиков затесавшихся летних сортов и укатил.
"ниве". Легковушка удалялась совершенно как во сне, то и дело заваливаясь
в сторону и плюясь из-под колес жидкой грязью.
Вроде и солнце на минуту высунулось из просевших туч, и стайка птиц
пролетела с дробным щебетом, и день теплый, а все одно - не светло, глухо,
мозгло. В такие дни нарочно ждешь вечера, чтобы сидеть у печки,
подкладывая тонкие полешки и слушая песнь закипающего чайника. Под
открытым небом неуютно, все время чудится, что сейчас упадет темнота и
холод, и некуда будет податься.
шапку дота. Ничего не попадалось - склон как склон, перерезанный оплывшими
остатками траншей. Не верится, что внизу ледниковая морена изрыта
бетонированными ходами.
жалкой лужей. Сориентировавшись по знакомым приметам, увидел и капонир. Он
удачно прятался на местности: так просто и не углядишь. Застекленная
бойница светилась изнутри непогашенным электричеством. Сразу захотелось
туда - домой. До чего же быстро человек привыкает к новому месту! Вот уже
и бетонный склеп, в котором предстоит провести месяц, для него стал домом.
Обидно, что до входа почти километр по крутому склону - сначала вверх,
потом вниз, а затем обратный путь, но уже под землей.
домой будет глядеть через амбразуру на недоступное дерево и мучиться, что
же это краснеет неподалеку?
яблоко. Не верилось, как его могли пропустить и не заметить. Но еще
удивительней была мысль, что такие красавцы могут вызревать на
искалеченном ветеране, каким представлялась старая яблоня.
краснобокий штрифель, а не выцветшая кумачовая тряпка, размокшая пачка
из-под сигарет или полусъеденная ржой консервная банка.
приятность, хотелось погладить яблоко словно доверчивого зверька. Светлые
точки, проглядывавшие сквозь румянец, делали находку удивительно живой и
настоящей.
душистость штрифеля показалась ошеломляющей. Ефим только теперь понял, как
он хочет есть. Плотная желтоватая мякоть с легким хрустом подалась зубам.
Рот наполнился винной сладостью с легким привкусом не то земляники, не то
ананаса. Казалось, от яблока можно кусать бесконечно, и его не убудет. Но
внезапно Ефим вспомнил как пострадал час назад Путило, и тоже едва не
поперхнулся соком. Он аккуратно доел яблоко, расшелушил огрызок, вытащив
темно-коричневые семечки, и, зажав их пальцами, быстро расстрелял в разные
стороны.
заложил дверь изнутри на тяжелый засов, поднял оставленные в тамбуре
рюкзак и сумку и двинулся через скупо освещенное подземелье.
удовольствия, чем раньше. Шаги отдавались в переходах, все время чудилось,
что кто-то перебежками следует сзади. Шуточки о привидениях почему-то
стали не смешны, и мысль, что наверху еще день - не слишком помогала.
День, он наверху, а тут - ночь.
в каске и с железным крестом, как гаркнет: "Хенде хох!" - а я ему в ответ:
"Штрифель зи дойч? Нонненапфель суислеп!" [нонненапфель, суислеп - сорта
яблок] Он и отпадет. Так-то, знай наших.
обнаружил еще один засов, задвинул его; за неимением настоящей печи врубил
электрическую и уселся разбирать вещи. Прежде всего вытащил заботливо
приготовленный матерью пакет с завтраком: четыре бутерброда с рассеченной
вдоль сосиской, помятая помидорина и пара яблоков сомнительной
помологической принадлежности.
догадаться, что яблок с собой брать не стоит. Вот, куда их теперь девать?
мякоть рыхлая. И вообще, не мякоть это, а хорошо развитый мезокарп. И
кутикула жесткая как подметка, из такой только урсоловую кислоту добывать.
И семенная камера поражена фузариозом.
крепко завязал. Завтра надо будет отнести их подальше и выкинуть. Не
хватало еще занести сюда какую-нибудь заразу. Вот станет Путило
миллионером, выстроит настоящий склад, повесит под потолком кварцевые
лампы, и не будут страшны собранному урожаю ни фомоз, ни глесириозная
гниль, ни трихотециоз. А я у него стану главным помологом. Путило хороший
мужик, ему плевать, что Рытов опять зарезал меня на экзамене.
не хотелось отодвигать засов. Ничего там нет, но все равно, тяжко одному в
склепе. И чай в термосе остыл. Можно бы разогреть, да не в чем - посуда в
кухонном углу грязная, покрыта засохшими малоаппетитными остатками. Завтра
надо будет устроить могучую уборку, все перемыть, вычистить. А пока -
спать.
Куликов Роман
Флинт Эрик
Панов Вадим
Прозоров Александр
Корнев Павел
Пехов Алексей