одинок так же, как я.
в мир, где все правильно и разумно, где нет одиночества, где на каждый
вопрос найдется ответ. Но меня опять потянет сюда, в этот мир, где все
мучительно, все неразумно, где нет ответа ни на один вопрос.
способен их понять.
мне стыдно, что я способен из понимать, что я все-таки такой, как они.
к чему все придет. Я - промежуточное звено, среднее между теперешними
людьми и теми, кем им предстоит стать. И мне мучительно понимать, что
обреченное обречено, оно должно исчезнуть, уйти, потому что и я обречен, и
мне тоже придется исчезнуть, уйти...
тобой поговорить.
Какие-то судорожные движения; он слышал, как, ощупывая стену, она прошла в
дальний угол - к воде.
чуточку легче, не этот могильный страх, словно все уже кончилось и надо
только дождаться смерти.
илирцы уйдут в горы, и война затянется на несколько лет.
себе. - Илирцы сами всегда воевали с Орриндой.
Двести лет вы старались их истребить. Вы прогнали последних к пределам
вашего Мира - в Мертвые горы - и думали, что они умрут. А они выжили и
стали сильней вас. Если они сейчас вас не уничтожат, вы возродитесь - и
уничтожите их.
наши предки, а плоды отравили нас. Я должна это сделать, - сказала она. -
Найти безопасное место, где эти двое могли бы жить и растить детей.
хочу лишь спасти от беспамятства нашу историю и те крохи знаний, которые
мы сохранили. Ортан, наши предки были почти всемогущи, а мы... мы даже не
в силах справиться с дикарями!
всю правду и не хочет с ней говорить. А если и правда знает?
идти.
звезды кажутся ближе. Нет, это мы жили ближе к звездам, и созвездия были
членами нашей семьи. Птица легла на крыло, опустила клюв к горизонту - это
значит, что скоро полночь, вот уже вылезли над хребтом первые три звезды
Колеса.
сделать, но мы ждем перед входом в пещеру, потому что Ортан исчез.
Попросил обождать и исчез; мелькнул беззвучною черною тенью и растаял в
тени горы.
они были чудные. Сказывают, вроде бы с ильфами знались. Будто, как
началась война, ильфы взяли у них детей, самых малых, и увели. А после
будто привели их к вестринцам, чтоб те взрастили.
убили.
полуночи, до света всего ничего.
отъехал подальше, и мгновенный укол стыда: я и правда, как баба. Вздорная
баба, а не командир. Великое небо, когда же вернется Ортан?
Орринды.
будет трудно.
просто ночью, а в черную пору - на исходе третьей луны. Но все, что я
делаю здесь, безумно, и поэтому я пройду, надо только закрыть свой разум и
уйти в темноту.
т_э_м_и_. Запахи. Плотный мир запахов: камень, этэи, люди; запах страха,
запах тоски, запах гнева; травы, зверьки, насекомые, черный запах змеи.
меня; я это чувствую всем телом - то, что вокруг меня: какой камень
непрочно сидит в земле, ямка, лужица, тонкая струйка воды, ядовитый шип
рара, Фоил, веди этэи, и они подчиняются, входят в меня, повторяют каждый
мой шаг, потому что я - это Фоил, и я веду их по осыпи в черную щель.
раз я в темноте, они не идут, они хотят удержать этэи, резкий высокий
голос, он говорит слова, в них холодное и твердое, оно толкает людей;
прыжок, крошащийся камень, вскрик - они уже здесь, мы одолели первый
уступ.
припомнить этот путь. Но, пожалуй, нет - я себе не враг.
небо. Уже выцвели звезды. Уже закатился надкушенный шарик Офены. Уже
тишина, и никуда не надо идти.
на карауле?
пропороли простор. Розовые блики на снегах Ханнегана, невидимое солнце
румянит вершины Тингола, значит, мы все-таки прошли через главный хребет,
и теперь уже надо сесть и осмотреться кругом.
сетку тяжелые пряди; несколько привычных движений - и я уже я. И когда она
села, лицо ее было спокойно и строго.
поднял голову и поглядел на нее. Она ответила взглядом на взгляд, уже без
ужаса и удивления: все возможно, когда разрушен твой мир.
к плечу. Он будет ей добрым мужем, надо только куда-нибудь их довести.
спиной к валуну. Ортан... где Ортан? Она вскочила: без Ортана нам не
выбраться, это конец... ерунда! Здесь его рунг, Ортан его не бросит.
она. Словно этих лесов не касалась рука человека, словно по этим камням не
ступала ничья нога. Бедный мой край, мы не успели тебя приручить и
украсить - жизни, силы и знания множества поколений были бесплодно
истрачены на войну. А теперь мы исчезли. Мы оставили тебя орде дикарей, и
уже никто не украсит тебя, не усмирит твои кручи, не вспашет твои
долины...
здесь - возник, как тень, по странно своей привычке, стоит за спиной и
смотрит на встающий из теней хребет.