сидел невысокий мужчина средних лет с небольшим чемоданчиком на коленях
и клевал носом. Это был столяр Климов.
куртке взглянул на часы, затем приложил их к уху, постучал пальцем по
стеклу, плюнул от досады и, чуть повернув голову, обратился к соседу
сзади:
открыл.
поворачиваясь всем корпусом к соседу. Тот опять промычал что-то
нечленораздельное и удобней устроился на сидении.
очками. -- Кстати, сейчас двадцать три десять.
собеседника взглядом.
поганками. Автобус заметно тряхнуло.
тонкую шею, завертел головой.
адидасовской куртке недоуменно тер ладонью правую щеку.
в особенности не обращаясь. -- И здорово задело.
в очках.
ехавшая из Сокольников. Тревога, звучавшая в ее голосе, заставила всех
встрепенуться.
отрываясь от газеты и глядя в окно. -- Действительно, темно.
что-нибудь разглядеть за ними. Черная пустота обволакивала автобус, и
ни единого проблеска, ни единого светлого пятнышка не было видно за
окнами шестьсот второго.
Почему не видно фонарей?
интеллигент с газетой. -- Где-нибудь на линии произошел обрыв, и район
остался без электроэнергии. Обычная история. В самый короткий срок
аварию ликвидируют, и снова будет светло как днем.
преступлением пахнет.
что ночь сегодня светлая и луна на полнеба. При чем здесь фонари, когда
и без них было светло, хоть газету читай? А теперь... -- он кивнул на
черный проем окна. -- Не в фонарях здесь дело.
десять минут едет без остановок, и трясет его так, словно под ним не
асфальт, а только что вспаханное поле.
Погребом пахнет! И плесенью! -- послышались голоса со всех концов
автобуса.
широкими шагами направился к кабине водителя.
салона. -- Тормози! Приехали!
внутренний "автопилот", он унесся в своих мечтах в далекую сибирскую
деревушку, откуда был родом и где жили его отец с матерью. Отпуск ему
предстояло провести на родине: он не был там уже три года, и
предвкушение скорой встречи с близкими с детства местами и людьми
приятно волновало водителя. Николай настолько забылся в своих
воспоминаниях, что вместо длинной асфальтовой ленты видел бескрайние
таежные просторы, речку, где водилось столько рыбы, что москвичам и не
снилось, сильных и крепких людей, простых и суровых одновременно. И еще
сибирские пельмени, которые так вкусно готовила мать...
требовал остановиться.
Сплошная темень начиналась сразу же за лобовым стеклом. Тут молодой
водитель не на шутку испугался. Видимо, "автопилот" подвел его, и он
отклонился от обычного маршрута в сторону. Но куда? Где он сейчас
находится? Николай включил дальний свет, который выхватил из темноты
группу крупных деревьев. Николай резко затормозил.
вот двери с шипением открылись, и в автобус ворвался сырой запах леса.
смотрели в открытые двери. Черная пустота, стоявшая в дверях, давила на
психику и вселяла страх в души.
пустоту. Темнота тут же сомкнулась за его спиной.
нас завез этот безмозглый кретин? Здесь же кругом лес!
на заднем сидении, столпились у передней двери автобуса. Интеллигент,
теперь уже без газеты, высунулся наружу и принюхался.
Здесь не может быть никакого леса.
обладателя адидасовской куртки, а вслед за ним появился и он сам. -- А
вы сами выйдете и посмотрите. Да выходите же, не бойтесь!
спеша сошел столяр Климов.
какие-то деревья, но это еще не значит, что мы в лесу.
настоящий лес. Я ведь старый грибник и лес чую за версту. А завез нас
сюда этот бандит, чтобы прикончить. Вот и весь сказ.
женщины, а вы...
неплохо бы тебе поприкусить язык, а то ведь я паникеров не жалую.
оставшиеся в автобусе пассажиры.
у этого спросите, -- Климов указал на кабину водителя, -- он вам все
расскажет.
которого они оказались в этом лесу.
Сейчас объявятся.
замечание Климова. -- Разве можно доверять молодежи такое ответственное
дело? Мало того, что с дороги сбился, да еще и удрал. Какая
безответственность! А меня ведь дома сын ждет, весь телефон, наверное,
уже оборвал.
-- испуганно зашептали девушки.
отважившимся выйти из автобуса мужчинам. Они обогнули "Икарус" спереди
и увидели сидящего на траве Николая Бармина. Николай сидел,
прислонившись спиной к переднему колесу, и смотрел в пустоту.
подошедших к нему мужчин. По щекам его текли слезы.
отчитывать его интеллигент, но осекся, увидав две мокрые дорожки на
щеках водителя.