она берется, и почему так кипит, переливается через край. - Вчера было
одиннадцатое, хорошо помню!
Лявонищук все же переспросил у других инженеров, и те в один голос тоже
подтвердили, что сегодня только одиннадцатое.
вчерашнего дня!
В обед женщины поставят чайник, привычно поругают грузинский чай низшего
сорта, и тут Клавдия вытащит из сумки две пачки цейлонского... Бабы ахнут,
на радостные вопли заглянет восточный красавец из толкачей, извлечет из
дипломата заготовленную шоколадку... В три сорок отпросится на учебу
Вавайло, Сергеев выйдет покурить и сбежит, затем явится толстуха из
соседнего отдела с кучей импорта для продажи... Что еще? К Маркину придет
дочка за ключами, у Клавдии лопнет флакон с клеем...
что-то стряслось. День повторяется, это и есть вчерашний день, только он
единственный живет в нем вторично, сохраняя память, а для остальных это
день первый!
умением, уже наверняка занимаются этим феноменом, а он должен просто жить.
Жить и приспосабливаться к изменившимся условиям...
взгляд упал на часы: ровно восемь и... одиннадцатое число!
и все время ощущал: кожей, чутьем, что это тот же самый день, тот же
воздух, все то же самое, что было вчера и позавчера при пробуждении,
присутствует и сейчас.
подогнув последний листок и зависнув между узкими стенками. Третья газета
за одно и то же число!
которая должна была вдруг вскрикнуть, вслух вспомнить про ключи и поспешно
выскочить на остановке.
другого хмыря, для которого прыжок толстухи оказался неожиданностью. Он
ехал, испуганный донельзя и странно счастливый, что наперед знает будущие
события. Колхозников опоздает, у Цвигуна головная боль, цейлонский чай
Клавдии, толкач с шоколадкой, дочка Маркина, лопнувший флакон с клеем,
толстуха с импортом...
красочный календарь, с которого Маркин еще позавчера сорвал листок с 11
апреля. Теперь этот листок был на месте, цел-целехонек!
сейчас, как и "вчера" и "позавчера" подойдет Бакуленко с занудным
разговором о шансах нашей сборной, все-таки впервые вышли в полуфинал
мирового чемпионата, и торопливо поднялся, обогнул стол и уже на выходе
увидел, что Бакуленко как раз подошел к его столу, но вынужденно повернул
к Лявонищуку, который опасности не ждал и сбежать не успел.
сохраняет память о каждом продублированном дне и поэтому может с учетом
событий...
крохотное изменение. Цвигун шел мрачный, как туча, сзади семенил Маркин, и
по всему было видно, как раздражен и взвинчен Цвигун.
Алексеев протянул на ладони коробочку.
помогает, от тройчатки болит еще сильнее, а вот аспирин в самый раз...
коробочку и, все еще не отводя взгляда от Алексеева, сыпнул в ладонь белые
плоские диски, два отправил в рот, остальные запихнул обратно.
Маркиным обернулись, посмотрели на Алексеева.
уже до мельчайших подробностей знал: кто встретится, как встретится, в
троллейбусе заранее знал, кто войдет, где и кто сойдет. Храня верность
Злате, тем не менее не удержался от соблазна сесть рядом с удивительно
хорошенькой девушкой, на третий день осмелился заговорить с ней, она
ответил холодновато, но это не страшно, завтра подойдет с другого бока,
так или иначе, а ключи подберет, если возжелает...
так, что сраженные наповал сгорали от стыда и явно клялись втихомолку
больше не раскрывать рта в общественном транспорте.
не успел. Правда, тут же подошел еще один, но Алексеев ощутил почти
физический шок: люди другие, поступки их непредсказуемы, ситуации новые,
никого раньше не видел, неуютно и даже жутковато... Конечно, если
захотеть, то завтра станет знакомо, стоит только снова сесть именно в этот
троллейбус, но сейчас еще как неуютно!
поворот разговора, на другие поступки, но как-то отдалил на будущее мысль
о других маршрутах, о кино, прогулках... Там же другие люди, другие
поступки. Как хорошо в стабильном надежном мире, где ничего не меняется,
где все расписано наперед!
он прислушался к Колхозникову, этому вертопраху и красавцу, который
наклонился на столиком Златы и уже который день повторял с одинаковыми
интонациями один и те же слова:
часок?
Андрея Калинина... Вчера приехал, только один концерт проездом!
вопроса. - Билеты вчера еще не продавали, а сегодня с работы ж не
отлучишься...
себе. Наконец с отчаянной решимостью впервые в жизни поехал не на работу,
а прямо к кассам филармонии. Завтра о прогуле никто и знать не будет... по
крайней мере он на это надеется - все начнется сначала!
порядок в очереди. Он повздыхал и тоже покорно встал в длинную тонкую
цепочку. Через три часа он приблизился к окошку на расстояние вытянутой
руки. В это время касса закрылась на обед, и он еще час провел на ногах, а
за это время пришлось, скооперировавшись с другими театралами и, черпая
смелость друг у друга, выталкивать темных личностей, пытавшихся проникнуть
без очереди, отражали пенсионеров и прочих, вовсю размахивающих разными
справками, и уже чуть ли ни к концу рабочего дня наконец-то вырвал из рук
кассира два желанных билета.
привычно загнал хиляка в угол, место толстухи занял сразу же, но чем ближе
к месту работы, тем больше холодело сердце: вчера прогул! Заметят или не
заметят?
привычная суета, а на календаре Маркина - одиннадцатое апреля. Ура!
забудется. Сотрется в полночь. Утром он снова будет в понедельнике -
счастливо, сказочно знакомом до мелочей.
Колхозников поднимется, проскользнет как угорь к столу Златы, нависнет над
ней, стараясь заглянуть в глубокий вырез кофточки, раскроет рот для
дурацкого предложения...
спросил как можно небрежнее:
готовностью захохотал. Алексеев вытащил билеты, бросил один на стол перед
девушкой, отвесил церемониальный поклон и ушел к своему рабочему месту.
половины дня...
тебя просто расцелую!
впервые нашелся, не мямлил.