до пояса, недружелюбно взглянул на гостей. Старик бросил несколько слов на
странном квакающем языке. Человек исчез, полоснув по чужакам острым как
бритва взглядом. Старик присел возле Мрака. Сухие костлявые пальцы
осторожно коснулись могучих пластин груди, пробежали по обожженному лицу.
не видно солнца и неба.
зачерпнул горсть зеленой, дурно пахнущей мази. Мрак дернулся, застонал,
когда колдун начал намазывать на раны эту слизь.
мяса... Из дурости, надежды, отчаяния, злости... А нельзя ли... полечить с
помощью магии?
повернулся к Олегу. -- Меня зовут Гольш, я пустынный маг. Давайте
посмотрим и ваши раны. Мне кажется, слабые люди могли бы от них уже
умереть... Что дает силы вам?.. Что ж, раны героев заживают быстрее, чем
раны побежденных.
варваров были изнуренными и бледными, но Гольш рассмотрел то, чего раньше
не заметил. В глазах варваров были унижение и боль. Золотоволосый наконец
бросил меч в петли перевязи, сказал горько:
наконечник стрелы. Все время ощущал на себе пристальный взгляд
нечеловечески зеленых глаз варвара с красными как пламя волосами. Гольш
спросил внезапно:
В наших лесных краях волхвы знахарят, колдуют, ведьмачат, ворожат,
кудесничают, заклинают, напускают, шепчут, акудничают, чаруют, сводничают,
заговаривают, гадают, предвещают... Но волшбой -- больше. Она в хозяйстве
нужнее.
все обожженное тело. Глаза закрыл, лицо часто кривила судорога. Таргитай
доковылял к окну, ахнул. Оранжевые горы золотого песка, отсюда похожие на
застывшие волны, медленно наползали на башню! Верхушки дымились, сдуваемые
ветром. Горы песка уже подминали под себя широкие плиты из камня.
возник, царапнув ножками пол, приземистый стол. Широкие дубовые доски были
опалены с угла, будто Гольш выдернул стол из горящего дворца, на столе
блеснули старой медью четыре большие чаши с фруктами и овощами. Посередке
возник узкогорлый кувшин с цветами.
начало проясняться. Таргитай поспешно двинулся к столу, забыв про страшные
горы песка. Олег шумно сглотнул слюну, а Мрак с усилием приподнялся.
осторожностью, а Мрак издали сказал просительно:
это только стрелой охотника.
кувшин даже повалился, посреди стола возник на деревянном блюде жареный
поросенок: с боков печеные куропатки, зелень, в боку торчит нож размером с
киммерийский акинак. Комната сразу заполнилась одуряющим запахом жареного
мяса.
дивных и необычных. Вам есть о чем сказать, а ко мне давненько не
заглядывали герои.
то на него, то на странных спутников, явно колебался, затем перед Олегом и
Таргитаем медленно возникла, словно колеблясь, разваристая каша в глубоких
тарелках. Пахло одуряюще вкусно, ложек не было. Олег сердито покосился на
Мрака, тот скалил зубы, зачерпнул горстью.
руками, хоть клювом... хоть чем.
подбородка. Недожаренное мясо брызгало кровью, смешивалось с кровью Мрака.
Он оживал на глазах, голодный блеск в глазах разгорался ярче.
я -- черт-те что и сбоку пряжка. Мясо мешает волшбе, от него звереют. Это
знает даже лавка, на которой мыслят ваши задницы.
вливалась ярая мощь, двигался живее. Крепкие волчьи зубы звучно
перемалывали кости, остатки выплевывал на середину стола. Можно бы из
чести к старому хозяину швырять под стол, но пса не видно, к тому же он не
волхв, чтобы предвидеть, что там с ними будет. А здесь все ясно: маг
шевельнет ушами, дунет-плюнет -- и все: стол исчезнет вместе с объедками!
отодвигает тарелку с кашей. -- Худой, как все здеся... Мелковат. Мне
одному на кутний зуб. К тому же мне выздоравливать надо, а вы оба как
бычки на выгуле.
одни хвостики. Гольш хмурился, ерзал. Он по-стариковски насытился горстью
зерен. Наконец стол исчез, к удовольствию Мрака -- с объедками. Старый маг
спросил нетерпеливо:
способом. И почему позволили себя так ранить?
зеленой мази лопалась, в щелях краснела плоть, но уже не кровоточила.
Грудь медленно поднималась и опадала.
Таргитая девки сильнее...
может вытерпеть больше, чем сердце. У Таргитая от горечи в глазах темно, а
Олег лишь стискивает зубы, хмурится, но учится на своих ошибках и на
чужих.
Леса... Первое диво -- сама Степь. Разве мы могли подумать, что есть
места, где деревья не теснятся, не смыкаются кронами так, что неба не
видно?.. Разве могли знать, что на свете есть еще люди?.. Мы били зверей
дубинами, а птиц -- стрелами с наконечниками из кремня, избы рубили
каменными топорами!
слушал, переводил потрясенный взгляд с одного на другого. Лица странных
гостей мрачные как грозовые тучи, но молнии жгут и терзают их изнутри. В
каждом поселилась боль. Похоже, что вся их звериная мощь растоптана,
унижена, а надежды на скорую победу развеяны в дым. Больше всех страдает
золотоволосый варвар. Гольш не мог выносить его ярко-синих глаз, полных
недоумения и обиды. Лучше всех держится волхв с зелеными глазами, но лишь
держится: умеет скрывать боль и разочарование.
Человек взрослеет, когда больно. Да что там взрослеет! Человек живет,
когда ему горько и больно. Он тогда лишь человек, когда болит душа.
Иначе ее нет вовсе. И человека нет.
бессмертный.
остались красное пятно и темные сгустки зеленой слизи. Олег осторожно
уложил друга на лавку, Мрак закрыл глаза.
зарычал и открыл глаза. На пороге стоял высокий худой старик. Мрак