тело. Лютеция увидела, как после неосторожного движения на повязках
проступила кровь, зажмурилась и отвернулась. Раненый умирает, а когда
открылись раны, то его можно считать уже мертвым...
проклятом лесу почти нет, все гниет, все рассыпается на влажные коричневые
комья. Даже деревья гниют стоя, и никогда не угадаешь, какой лесной исполин,
что стоит вроде бы как несокрушимая башня, внезапно рухнет, ломая соседние
деревья и заставляя землю отзываться тяжким стоном.
господ поставили небольшой шатер. Грубое полотно за время дороги
истрепалось, прохудилось, и хотя Лютеция и Клотильда старательно накладывали
заплатки, в щелях то и дело мелькало ослепительно белое тело юной госпожи.
выливал из сапог воду. Люди старались не приближаться к веткам, или же
сперва шлепали по ним прутьями, стряхивая крупные дождевые капли. Если же
все-таки отлучались, то, судя по запаху, совсем недалеко.
быстро. В багровом свете были видны фигуры двух воинов, что клевали носом
над углями. Багровый свет подсвечивал лица снизу, делая их нечеловеческими,
оба казались особенно угрюмыми и жестокими. От мокрой одежды валил пар.
Раненый, которого подобрала Лютеция, спал за их спинами. Колени подтянул
едва ли не к подбородку, согнулся, как будто устроился в материнской утробе.
крепился, но его шатало от усталости.
голова коснулась земли. Тревор еще дважды обошел лагерь, выбрал место у
костра, долго подкладывал хворостинки, блаженное тепло начало растекаться по
телу. Ему показалось, что ветки дальнего кустарника вздрагивают, но они
подрагивают всюду: крупные капли все еще срываются с деревьев.
лагерю, решил, что видит сны. Такое и раньше случалось в минуты сильнейшей
усталости. Даже шагая, он иногда видел призрачные образы, слышал небесные
песни, а потом, внезапно очнувшись, обнаруживал, что двигается совсем в
другую сторону...
спящего Редьярда с пояса кошель, он встрепенулся, набрал в грудь воздуха,
заорал страшным голосом, способным поднять мертвого:
поскальзывались, удар пришелся по плечу. Зато его топор описал полукруг и,
хотя тоже промахнулся, не попал по голове, древко в пальцах тряхнуло,
раздался дикий вопль. На землю шлепнулась отрубленная рука.
брань, сдавленные выкрики. Глаза Тревора привыкли к мраку, он видел, как
темная тень метнулась прямо в шатер. Сам он сражался с двумя разбойниками,
только увидел через их головы, как из шатра выпала выброшенная пинком
служанка.
Лютецию, захватив сгибом локтя ее шею, а другой рукой приставил нож к ее
горлу. В слабом свете нежное девичье горло белело отчетливо, еще страшнее
блеснуло лезвие узкого ножа.
прорваться к повозке, но оттуда раздался сильный властный голос:
расплывались широкие улыбки. Воины тоже остановились, мечи и топоры держали
наготове. Все бросали злые настороженные взгляды то друг на друга, то на
сверкающее в лунном свете лезвие у горла Лютеции.
складывать свое железо. Но ценности заберем.
сколько камешков! Да и само платье... Вы ведь рады будете получить ее хоть
голой, только бы живой?
коснется позор...
Мы пообносились, не взыщи!
бессильное бешенство. Тревор, пока разговаривал с вожаком, увидел, как
раненый, которого Лютеция называла Фарамундом, не поднимаясь с земли, слабо
пошарил руками вокруг себя. Пальцы нащупали чей-то лук. Так же замедленно,
слабыми руками наложил стрелу на тетиву. Сперва до Тревора не доходило, что
тот хочет сделать, ведь ложку не мог до рта, но вдруг в ужасе понял, что
тетива все оттягивается и оттягивается, оперенный кончик стрелы уже у самого
уха, а наконечник смотрит в сторону Лютеции!
мечом бросился в ее сторону, горя гневом и жалостью.
руке все еще блестел нож. В последнем усилии выпрямился и рухнул назад. В
левой глазнице смутно белел в лунном свете оперенный конец, который Тревор
только что видел в пальцах этого... как его, Фарамунда!
деревянные щиты, о человеческие головы. Лютеция вытаращенными глазами
смотрела на дядю. Он вскрикнул в страхе:
торчало, почти касаясь глазницы. Голова казалась неестественно выпрямленной,
шея натянулась, в то время как тело пыталось сползти ниже. Тревор понял, что
стрела, пробив мозг, проломила затылочную кость и вонзилась в дерево.
Глазница заполнялась темной, как деготь, кипящей жидкостью. Пара золотых
волосков ярко блестела в лунном свете.
отбивался, не успевая повернуться и прыгнуть в темные кусты. Воины Тревора,
едва сорвалась стрела, не дожидаясь, куда она попала - терять нечего,
ринулись на разбойников, а те, застигнутые врасплох, уже уверенные в победе,
пали под свирепыми ударами, как овцы под клыками серых волков.
кровь вытекла жидкой струйкой и тут же свернулась черным комком. Глаза
невидяще смотрели в небо.
коже доспехов.
гримасой ярости. - Я бы его изрубил на мелкие кусочки!.. Сутки бы рубил...
еще в темноте!
страны, где плавают лучше нас, видел страну, где на конях лучше нас... Кто
знает, откуда этот забрел?
луков лучше нас, тоже.
еще жив. От такого усилия открылись все раны, но все еще дерется за жизнь.
Сильный зверюга.
поднимал два подъемных моста. В глазах были пустота и непонимание.
расширенные глаза, вздохнул, махнул рукой и отвернулся. Этому надо начинать
рассказывать с сотворения мира.
Глава 2
все же сумели сменить растоптанные сапоги на чуть поновее. Кроме того, в
отряде прибавились два меча, четыре кинжала, два крепких дротика с
настоящими стальными наконечниками.
Шилова Юлия
Гуревич Георгий
Бажанов Олег
Херберт Фрэнк
Орлов Алекс
Березин Федор