Чтение 3–й страницы книги ~Синий фонарь~

- Кто "они"?

- Кто, кто. Мертвые.

- Ну ты опять за свое, - сказал Костыль, - заткнулся бы. Надоело уже.

- Во-во, - подал голос Коля, - точно. Надоело.

- А ты, Коля, - сказал Костыль, - все равно завтра в рог получишь.

Толстой немного помолчал.

- Самое главное, - опять заговорил он, - что те, кто принимает, тоже
не знают, что они принимают в мертвецы.

- Как же они тогда принимают? - спросил Костыль.

- Да как хочешь. Допустим, ты про что-то у кого-нибудь спросил, или
включил телевизор, а тебя на самом деле в мертвецы принимают.

- Я не про это. Они же должны знать, что они кого-то принимают, когда
они принимают.

- Наоборот. Как они могут что-то знать, если они мертвые.

- Тогда совсем непонятно получается, - сказал Костыль. - Как тогда
понять, кто мертвец, а кто живой?

- А ты что, не понимаешь?

- Нет, - ответил Костыль, - выходит, нет разницы.

- Ну вот и подумай, кто ты получаешься, - сказал Толстой.

Костыль сделал какое-то движение в темноте, и что-то с силой
стукнулось о стену над самой головой Толстого.

- Идиот, - сказал Толстой. - Чуть в голову не попал.

- А мы все равно мертвые, - сказал Костыль, - подумаешь.

- Мужики, - опять заговорил Вася, - про желтую штору рассказывать?

- Да иди ты в жопу со своей желтой шторой, Вася. Сто раз уже слышали.

- Я не слышал, - сказал из угла Коля.

- Ну и что, из-за тебя все слушать должны? А потом опять к Антонине
побежишь плакать.

- Я плакал, потому что нога болит, - сказал Коля. - Я ногу ушиб,
когда выходил.

- Ты, кстати, рассказывать должен был. Ты тогда заговорил первый.
Думаешь, мы забыли? - сказал Костыль.

- Вместо меня Вася рассказал, - сказал Коля.

- Он не вместо тебя рассказал, а просто так. А сейчас твоя очередь. А
то завтра точно в рог получишь.

- Знаете про черного зайца? - спросил Коля.

Я почему-то сразу понял, о каком черном зайце он говорит - в коридоре
перед столовой среди прочего висела фанерка с выжженным зайцем в галстуке
- из-за того, что рисунок был выполнен очень добросовестно и подробно,
заяц действительно казался совсем черным.

- Вот. А говорил, не знаешь ничего. Давай.

- Был один пионерлагерь. И там на главном корпусе на стене были
нарисованы всякие звери, и один из них был черный заяц с барабаном. У него
в лапы почему-то были вбиты два гвоздя. И вот однажды шла мимо одна
девочка - с обеда на тихий час. И ей стало этого зайца жалко. Она подошла
и вынула гвозди. И ей вдруг показалось, что черный заяц на нее смотрит,
словно он живой. Но она решила, что это ей показалось и пошла в палату.
Начался тихий час. И тогда черный заяц вдруг начал бить в свой барабан. И
сразу же все, кто был в этом лагере, заснули. И им стало сниться, что
тихий час кончился, что они проснулись и пошли на полдник. Потом они вроде
бы стали делать все, как обычно - играть в пинг-понг, читать и так далее.
А это им все снилось. Потом кончилась смена, и они поехали по домам. Потом
они все выросли, кончили школу, женились и стали работать и воспитывать
детей. А на самом деле они просто спали. И черный заяц все время бил в
свой барабан.

Коля замолчал.

- Что-то непонятно, - сказал Костыль. - Вот ты говоришь, что они
разъехались по домам. Но ведь там у них родители, знакомые ребята. Они
что, тоже спали?

- Нет, - сказал Коля. - Они не то что спали. Они снились.

- Полный бред, - сказал Костыль. - Ребят, вы что нибудь поняли?

Никто не ответил. Похоже, почти все уже заснули.

- Толстой, ты понял что-нибудь?

Толстой заскрипел своей кроватью, нагнулся к полу и швырнул что-то в
Колю.

- Ну и сволочь ты, - сказал Коля. - Сейчас в морду получишь.

- Отдай сюда, - сказал Костыль. Это был его кед, которым он перед
этим швырнул в Толстого.

Коля отдал кед.

- Эй, - сказал мне Костыль, - ты чего молчишь все время?

- Так, - сказал я. - Спать охота.

Костыль заворочался в кровати. Я думал, он скажет что-то еще, но он
молчал. Все молчали. Что-то пробормотал во сне Вася.

Я глядел в потолок. За окном качалась лампа фонаря, и вслед за ней
двигались тени в нашей палате. Я повернулся лицом к окну. Луны уже не было
видно. Вокруг было совсем тихо, только где-то очень далеко дробно стучали
колеса ночной электрички. Я долго глядел на синий фонарь за окном, и сам
не заметил, как заснул.