века.
изменившейся улице. Любой нормальный человек в считанные минуты добрался
бы до интересующих его объектов, будь то космопорт, бесплатный ресторан
или научная библиотека.
мелочи: на прохожих (изменилась ли их походка?), на деревья (те же они,
что сейчас?), на блеск луж (будут ли они на счастливых улицах
Будущего?)... Вот почему, сразу после утверждения Малой Программы, я
потребовал, чтобы моим спутником в предстоящей вылазке в Будущее
непременно был бы писатель, то есть человек, умеющий быстро и точно
выбрать из многого главное.
Компьютер остановил свой выбор на Илье Петрове.
будущего. Он пойдет рядом со мной по тем улицам, которые мы обживали...
выходе дважды?
Вычислитель. - Дублером Петрова назван другой Петров. Насколько я понимаю,
это однофамильцы.
эксперименте, Большой Компьютер выбрал однофамильцев, известных всему
читающему миру.
вышли их первые книги. Случалось, гонорар одного поступал на счет другого,
письма, адресованные новгородцу, случалось, приходили новосибирцу. Но ни
один из них не отказывался от своей фамилии, не желал взять псевдоним. "Мы
достаточно непохожи!"
друг постоянно кипел. Бородатый новгородец предпочитал проводить свободные
вечера в писательском клубе, мой друг постоянно мотался по краям
отдаленным и не очень. Правда, оба пользовались феноменальной
известностью.
заглянул к моему другу.
много писал о Будущем, что пора, пожалуй, самому там побывать.
какие-то рукописи. Ну да, кричал он. Опять новгородец! Куда он, Илья, ни
сунется, везде находит его след! Если дело и дальше пойдет так, мы еще
наткнемся на следы и Эдика Пугаева!
все равно, как встретить его сейчас, скажем... на Родосе.
понятно, еще раз решил этот мир облапошить.
Знаешь ли ты, что сказал Эдик своей первой жене сразу после свадьбы?
развестись.
засмеялся: разве им не нужны деньги? Они же молодожены! Им, как
молодоженам, вполне можно получить на руки еще по сто восемьдесят рублей!
штампик в паспорте, на штампик, подтверждающий их добровольный союз. Он
намекнул, что потеря такого штампика, разумеется, вместе с паспортом,
обойдется каждому всего лишь в десять рублей.
спросила. А он ответил, что, получая новый паспорт, совсем необязательно
афишировать их прежнюю жизнь. Получив новые паспорта, сказал Эдик своей
супруге, они незамедлительно отправятся во Дворец бракосочетаний.
заявлениями, подсказал Эдик жене, они подадут просьбу выдать двести рублей
компенсации - для приобретения обручальных колец. Кольцо, как известно, -
это предмет первой необходимости, это символ, способствующий укреплению
семейных уз. Ты физик, причем одинокий физик, тебе этого не понять, - Илья
не скрывал ни раздражения, ни сарказма. - Вот и получается, что Эдик и его
жена действительно могли получить двести рублей, вычтя из них две десятки,
выплаченные за потерянные паспорта.
загсам, по всем дворцам. Народу в городе много, быстро не
примелькаешься... К счастью, у юной жены хватило благоразумия. Она
рассталась с Эдиком навсегда.
я узнал от того же Ильи, он любил копаться в чужих биографиях. Он не без
удовольствия перечислил мне основные житейские ценности Эдика, с помощью
которых он когда-то собирался покорить столицу Сибири: диплом пединститута
(похоже, настоящий), справки о работе в различных школах (похоже,
липовые), сберкнижка с вполне приличной суммой, собранной на шабашных
работах, а также при торговле кедровыми орехами, нелегально и не в сезон
доставляемыми из тайги.
пруха. Здесь, в городе, он занялся делом чистым, как он сам считал, и
интеллигентным: перепродавал пользующиеся спросом книги. Черный рынок
скоро оценил мертвую хватку новоявленного культуртрегера. Кстати, именно в
Новосибирске Эдик впервые узнал, что один из двух знаменитых Петровых -
его бывший кореш. Впрочем, на судьбе Пугаева данное открытие в то время
особенно не сказалось. Погорев на книжных спекуляциях (Дрюон, Пикуль и
Петровы), чудом отвертевшись от грозящего наказания, потеряв в житейских
битвах свою вторую жену, буфетчицу в привокзальном ресторане, Эдик
совершенно разумно разлюбил крупные города, перенасыщенные, на его взгляд,
работниками ОБХСС и милиции.
детство. Но мятежный дух не оставлял Эдика. Когда подвернулась возможность
отправиться в качестве туриста к красотам Средиземноморья, Эдик умудрился
оформить все необходимые документы, чуя сердцем - затраты на поездку
окупятся!
языками владеете?" - ответил просто: "Никакими"! А, узнав, что на борту
теплохода нахожусь я, до самого Стамбула не выходил из каюты. Он боялся,
что я брошусь в море, увидев его. Лишь в Стамбуле он нанес нам с Петровым
визиты вежливости.
уговорил новгородца оставить на месяц его писательский клуб.
лицо:
эксперименте! У новгородца всегда был несносный вкус. К тому же нет на
свете другого такого лентяя. После Стамбула он уже не сходил на берег и
даже пресс-конференции проводил на судне. Он лежал в шезлонге, курил
трубку, а за новостями туда-сюда мотался Эдик Пугаев. Представляю, -
хмыкнул Илья, - как будет выглядеть новая повесть новгородца! Ведь даже на
Коринф и Микены он смотрел глазами Пугаева!