пилоту на кресло рядом.
рукавами, -- сказал Монин. -- Но здесь есть оазис -- темное солнце и
несколько темных планет. Толейко собирается послать туда своих планетологов.
темноте. Александр Синяев смотрел на экраны. Да, корабль находился в
звездной пустыне, в пустоте между спиральными ветвями Галактики. И
поблизости действительно был черный оазис. Но не очень далеко от "Земляники"
в пространстве было что-то еще. Александр Синяев пока не знал, что это
такое.
наша, -- сказал Монин. -- Задачи экспедиций, грубо говоря, одинаковы. Все
они исследуют звезды и планеты. И жизнь, если повезет. Но каждая экспедиция
имеет еще и сверхзадачу, истинную цель, не внесенную ни в один план. Часто
это контакт.
понял, что закрывало звезды прямо по курсу.
планету.
что мы можем вообразить. Мир слишком велик, чтобы было иначе.
нервных импульсов. При таких размерах для достаточно быстрой реакции может
не хватить скорости света. Нас интересует, как природа обошла возникшую
трудность. Возможно, это подскажет нам новые принципы связи.
готовится к высадке. Планет здесь больше, чем пилотов на борту "Земляники".
Толейко не даст мне ни одного. А у нас с Николаем такое впечатление, что мы
нашли. Нашли то, что искали.
возникла такая гипотеза. Но подождите. Как вы догадались, что впереди что-то
есть? Ведь вы не прослушивали бортжурнал!
правда ли, Николай? Но ладно. Будет смешно, если я стану вас уверять, что
впереди ничего нет.
нем нет никаких огней.
считаете?
Монин. -- Вы хотите, чтобы я поверил, что этот корабль -- чужой? Что мы
запросто, в ординарном рейсе, встретили неземной звездолет?..
не какой-нибудь астероид?
-- Но зачем спорить? Пощупайте его локатором.
Николай?..
2. Профессия.
в кресле перед приборной панелью и глядел на незнакомые, но и не слишком
сложные индикаторы. Штурма Бабич устраивался за его спиной, на месте
наблюдателя; никак не мог управиться с застежками привязной системы. Бабич,
похоже, был бы от приключения в полном восторге, если бы не мешало
возмущение действиями спасенного пилота. Разругаться с безобидным стариной
Мониным! И кто это делает? Человек, только что подобранный в безысходной,
казалось бы, ситуации! Что он предпринимает, едва успев отдышаться? Учиняет
скандал! А Бабичу-то это спасение показалось поначалу загадочным и
романтичным. Сверхъестественное предчувствие и все такое. Романтика! Но
настоящая романтика, как выяснилось, началась чуточку позже. Правда, не
натолкнись они на этого субъекта, вылазку, пожалуй, пришлось бы все-таки
отменить. Во-первых, некому было вести катер. Пилот -- профессия дефицитная.
Потом никто бы не догадался, что встреченный предмет -- чей-то корабль.
Посчитали бы за астероид. Чужой корабль, надо же! Но зачем делать вид, что
всю жизнь ты только и лазал по чужим кораблям? Только этим будто и
занимался! Ну угадал один раз, бывает. Так и скажи, зачем же разводить
демагогию?! Он, видите ли, против Бабича,против его участия. Почему? Якобы
опасно. Опасно! Чтобы все лавры, значит, ему. Он один умный, остальные
дураки. Хорошо еще, Монин мужик обстоятельный, на шантаж не поддался.
Объяснил новому, что есть что и кто есть кто. Требовать от него, от штурмана
высшего класса Бабича, беспрекословного подчинения! Тоже начальник
выискался! Это мы еще поглядим, кто кому будет подчиняться. Нас, видите ли,
могут обстрелять противометеоритные устройства корабля! Но кто сказал, что
есть такие устройства? Кто сказал, что корабль мертв? Кто сказал, наконец,
что ему действительно миллиард лет?..
угодно, а слушаться вам придется. Я назначен официально, приказом по
звездолету. Монин подписал его при вас. Поберегите нервы. Когда мы доберемся
до места, они еще пригодятся. На чужих кораблях бывает по-всякому.
Синяева. -- Но что вы можете о них знать? Ведь с ними до нас никто никогда
не встречался! Никто! Мы первые! Неужели не понимаете?!
готовая к пуску. Ангар не был пока изолирован от внутренних помещений
"Земляники", и в голове Александра Синяева шумели человеческие голоса.
застежками. Вакуумные присосы люка глухо чмокнули, отделив ангар от
внутренних помещений. Шум голосов исчез. Далеко позади лязгали запоры,
задраивались переборки, выравнивалось давление. Впереди открывался пусковой
канал. Ангар, бывший только что одним из отсеков "Земляники", оказался
теперь снаружи, по ту сторону толстой брони высшей защиты. Магниты мягко
толкнули катер к выходу. Штурман Бабич заворочался, поудобнее устраиваясь в
кресле и с вызовом глядя на затылок пилота, загораживающий ему пульт
управления. "Первые! -- думал он. -- Самые первые! Тысяча километров для
нас, сто лет прогресса для человечества. Куда тебе это понять!"
Синяев. -- Сколько, по-вашему, во вселенной брошенных звездолетов?
бесконечность!
Александр Синяев. -- Если планета строит их всего тысячу, то среднее
расстояние между звездолетами уже на порядок меньше расстояния между
цивилизациями; если миллион -- то на два порядка. Все они, как правило,
давно пережили хозяев.
вещи. Что вы знаете? По-моему, ничего.
вселенной множество и в основном это пустые, брошенные машины...
прихватили свою пушку?..
расписку, но не ответил. Возмущаться уже не было ни сил, ни желания. Подумал
только, что пилот, очевидно, вдобавок злится на него из-за пистолета.
Ничего, пусть позлится. Официально назначенный!!! Генерал без шпаги ты --
вот кто. Человек с пустой кобурой...
на работе, не стоит его отвлекать. Потом, в чем-то он прав: побережем нервы.
Взаимно. Пускай делает свое дело...
Катер, уже без ускорения, медленно шел на выход по невидимым рельсам
магнитного поля. Александр Синяев чувствовал, как спереди надвигается
выходное отверстие и как с такой же неотвратимостью их нагоняет бесплотная
лапа толкателя.
звездную россыпь на экранах кабины. Почти во всю заднюю полусферу зияла
продолговатая яма -- черный силуэт "Земляники". Тень звездолета медленно
сжималась к центру экрана.