взглянул на фотографию. Фотография была моя, но я не смог припомнить,
чтобы видел такую где-нибудь раньше. В моем архиве такой не числилось. Где
это они умудрились меня щелкнуть?
есть?
по карманам деньги и новые документы. В этот момент мелодично звякнул
звоночек, и голос Марии произнес:
Еще вот что. Вот тебе длина волны и номер видеофона. - Он взял листок
бумаги и написал на нем две группы цифр. - Запомни их. - Он протянул мне
листок. - Когда закончишь дело, передашь на этой волне две восьмерки.
После этого к тебе прилетит вертолет... Номер даю на крайний случай, если
вдруг произойдет что-нибудь из ряда вон выходящее, и ты каким-то образом
окажешься в Столице. Попросишь полковника Гринберга. Ясно?
известий.
смотрел мне вслед. Выражение его лица показалось мне странным.
дальний конец летного поля и остановилась у вертолета с опознавательными
знаками метеорологической службы на фюзеляже.
Криминал-департамента. Он что-то выговаривал двум детинам в синих
комбинезонах, тупо уставившимся на лежащий около люка разбитый ящик.
Вокруг валялись банки с каким-то соком. Отругав виновников этого
происшествия, парень обернулся и, увидев машину, быстрым шагом направился
к нам. Я вспомнил, что Клаппер не назвал мне его звания, и, выйдя из
машины, решил пустить пробный шар.
Моя фамилия Смит.
все штатские, а вертолет принадлежит метеорологам... Вы уже готовы?
не...
неожиданности вздрогнул. Оказывается, механики вздумали опробовать
двигатель. Гонзалес повернулся и побежал к ним, размахивая руками и что-то
крича. Роль штатского он исполнял весьма недурно.
комбинезонах препирались о чем-то, собирая рассыпанные банки.
машины. Гонзалес куда-то исчез. Синие комбинезоны собрали свои банки и
тоже ушли. Около вертолета никого не осталось. Начал накрапывать мелкий
нудный дождь. Я забрался в машину и попытался заговорить с шофером. Тот
отвечал односложно и с явной неохотой.
подкатила еще одна машина. Из нее выскочил Гонзалес. Он дал какие-то
указания невесть откуда появившимся людям, из машины вытащили небольшой
красный тючок и засунули его в зев люка. Гонзалес подошел ко мне. Его лицо
лоснилось от пота. Он достал носовой платок и стал им вытираться.
Все, теперь можно отправляться.
Все остальное место было занято аппаратурой и тюками разного веса и
калибра, по-видимому, предназначенными для метеостанций. К тому же, у меня
сложилось впечатление, что этими тюками пытались хоть как-то замаскировать
назначение приборов. Большинство приборов были мне совершенно незнакомы;
среди тюков торчали отовсюду какие-то никелированные ручки, коричневые
тумблеры, циферблаты с разноцветными стрелками и прочая дребедень, словно
я попал в кабину космического корабля... Да, с тех пор, как я учился,
метеорологическая техника солидно шагнула вперед. Впрочем, мне показалось,
что некоторая часть этой электронной мешанины явно предназначена для
радиоперехватов. Я бы, наверное, долго еще стоял и озирался по сторонам,
но тут в салоне появился Гонзалес, захлопнул створку люка, в ту же секунду
пол подо мной поплыл в сторону, и я плюхнулся в кресло. Мы были в воздухе.
словно спрятала нас от любопытных взоров. Гонзалес исчез в кабине пилотов.
В иллюминатор смотреть было совершенно неинтересно, и я, поудобнее
устроившись в кресле, стал ждать, пока Гонзалес даст мне обещанные
Клаппером разъяснения. Двигатели гудели монотонно, и я, кажется, задремал.
Во всяком случае, когда я открыл глаза, мой инструктор уже сидел в кресле
напротив и протягивал мне красную папку.
Прочтите прямо сейчас, перед посадкой вернете ее мне.
чинов, но папка оказалась неожиданно тонкой и легкой. Пришла пора дремать
Гонзалесу, а я, раскрыв гладкие красные корочки, углубился в изучение
дела.
Похоже было на то, что официального расследования не велось вообще, во
всяком случае, у меня сложилось такое впечатление. Более того, я лично не
осмелился бы утверждать что-либо об убийствах на основании этих данных...
кисель. Я прикрыл глаза.
в пропасть. Его, конечно, мог столкнуть вниз этот сумасшедший метеоролог.
Вот только с какой стати?.. Я вспомнил слова Клаппера. <Что-то с
нервами>... С нервами, видите ли, у него что-то!.. У меня тоже иногда
бывает что-то с нервами, ну и что? Да о чем тут говорить... В наше время
<что-то с нервами> у большинства добрых граждан. Все вс° время чего-то
боятся... Мои соседи боятся воров и грабителей. Знакомый лавочник всю
жизнь боится рэкетиров, так и умрет в страхе. Мать всегда боялась, что
меня укокошат. Клаппер наверняка боится, что когда-нибудь, через
много-много лет все-таки придет к нему расплата за содеянное... Я вот
боюсь, что только зря потеряю время на этой метеоточке...
станции и ночью в пургу пробираться без теплой одежды по горам?
Мне вдруг показалось, что он и не дремлет вовсе, а сквозь прикрытые веки
внимательно наблюдает за мной.
Клаппер платить мне такие деньги за здорово живешь. Есть у него на этой
станции какой-то крупный интерес. А ну-ка, прикинем... Метеостанция
находится где? - недалеко от границы. По ту сторону у нас кто? -
красные... Нет, интересно все-таки! Имя <Ромс> мне совершенно неизвестно,
а вот о полковнике Гринберге я где-то уже слышал. И вообще: что, если
предположить, что <инспектор Ромс> появился впервые и исключительно для
этой операции?.. Тогда здесь явно торчат чьи-то ослиные уши. Вот только не
знаю, чьи - то ли контрразведки, то ли политической полиции? Хотя тут, как
говорят русские, хрен редьки не слаще... И то, и то - Служба
Безопасности!.. Ну что ж, тогда тревога Клаппера в принципе понятна. Будь
я на его месте и будь у меня что-то на этой станции - и тут сразу два
трупа... Я бы тоже, пожалуй, забеспокоился. Тогда, вообще говоря, понятно
даже, почему он не может послать туда своего сотрудника. Где гарантия, что
его люди не под колпаком иностранных разведок?.. Да тут лучшего человека,
чем частный детектив, и найти-то трудно!.. И все же пока эта история,
скажем прямо, малопонятна, а уж если быть откровенным до конца, так и
непонятна вовсе. Ладно, примем за исходную версию то, что нам подсовывают.
Лучшего все равно ничего нет...
не смогу. Обстоятельства не те... Допросить метеоролога, к сожалению, тоже
не удастся, во всяком случае, до тех пор, пока у меня не будет прямых
улик... надо будет осмотреть оба места, где обнаружили погибших. Это
элементарно: поскольку я альпинист, я всегда могу оправдать свои прогулки
в горах необходимостью тренировок. Это неплохо... Кстати, допрос тоже
возможен. Вернее, не допрос, а расспросы. Ведь если метеоролог нормальный
человек, он обязательно должен рассказать новичку обо всем случившемся.
Пусть не правду, если он все-таки причастен к гибели радистов, но что-то
ведь он должен рассказать. Если он нормальный человек... Что-то не дает
мне покоя эта самая его <ненормальность>... Где же я все-таки слышал это
имя: полковник Гринберг?.. Да, ребята, чудеса на свете... Един в трех
лицах... исчезнувший когда-то капитан Клаппер, давно забытый мною;
известный откуда-то мне полковник Гринберг и, наконец, явившийся из
небытия инспектор Ромс... В роли духа снятого... Христианская троица, в
душу его!